Русская канарейка. Блудный сын - Дина Рубина
- Дата:27.07.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Русская канарейка. Блудный сын
- Автор: Дина Рубина
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Аудиокнига "Русская канарейка. Блудный сын" от Дины Рубиной
📚 "Русская канарейка. Блудный сын" - это захватывающий роман о судьбе главного героя, который сталкивается с трудностями и испытаниями на своем пути. В этой книге автор погружает нас в мир страстей, любви и предательства, раскрывая тему семейных отношений и поиска истинного смысла жизни.
Главный герой, *Блудный сын*, пытается найти свое место в жизни, преодолевая множество препятствий и противоречий. Его путь к самопознанию и принятию себя наполнен сложными решениями и неожиданными поворотами событий.
Дина Рубина - талантливый писатель, чьи произведения поражают глубиной и искренностью. Ее книги всегда вызывают море эмоций и заставляют задуматься над важными жизненными вопросами.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения отечественных и зарубежных авторов, которые подарят вам удивительные моменты в мире литературы.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые раскроют перед вами новые грани человеческих чувств и эмоций. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Погрузитесь в мир русской современной прозы с аудиокнигой "Русская канарейка. Блудный сын" от Дины Рубиной и насладитесь увлекательным чтением!
Ссылка на категорию аудиокниги: Русская современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь-то ясно, как легко было вытащить у нее все деньги, украсть камеру, да просто удавить ее за ненадобностью, выбросив в ближайшую канаву.
Получи еще одного проблемного ребенка, мрачно сказал он себе: медвежонка в зимней спячке…
Опустился рядом на кровать, медленно, нежно провел ладонью по упругим кольцам каштановых кудрей, почти черных на фоне бледной щеки; приложил ладонь к шее: пульс бился медленно и ровно – организм, черт подери, погружался в анабиоз…
В замешательстве Леон прокручивал возможные действия.
Рассыпа́лся намеченный план: бежать из Портофино ночью сразу после сделанного: пешком по мулаттьере – нагруженными мулами – до бухты Сан-Фруттуозо, по пути избавясь от инвалидного инвентаря. Оттуда на первом же рейсовом катере до Санта-Маргариты, а там на поезде до Генуи, и вылететь куда получится ближайшим рейсом. А хоть и в Бангкок, а хоть и в Краби; снова снять пенишет и махнуть вдвоем на остров Джум на неделю-другую, пока не проветрится воздух, пока не выветрится из него вонючая труха и гниль последней смерти в их жизни.
Но сейчас… Как сейчас-то быть?
Ладно, не паникуй, приказал себе. Надо дать ей полный покой, а там будет видно. До ночи время есть.
Он раздел ее, с трудом ворочая странно безличный куль тела, – не верилось, каким порывисто-гибким, каким чутко-ритмичным оно бывает в иное время, – укрыл одеялом, поставил на прикроватную тумбочку чашку с водой – если вдруг очнется и захочет пить. Постоял в раздумьи…
Делать нечего: старухе Ариадне Арнольдовне придется чуток помолодеть. И первым делом – к черту ортопедический ботинок! Это будет пражский вариант: старая дама не так уж стара, она еще ого-го, чуть-чуть кокетка и держится молодцом… К тому же, надо надеяться, сегодня вечером затеряться в толпе огнепоклонников будет несложно.
Но до наступления вечера предстояло еще кое-что подготовить.
В любимый и полезный дамский рюкзачок Леон уложил бинокль и – никогда не знаешь, что может пригодиться, – связку ключей якобы от дома, среди которых было несколько отмычек, а также неприметный ключ со спрятанным в нем умелым лезвием, в свое время оказавшим Леону не одну услугу самого разного свойства. Облачился в приталенный бежевый плащ с большими накладными карманами – старая привязанность, милый амулет – и вышел, аккуратно захлопнув дверь, повесив на нее картонку «Non disturbare».
Пансион держала симпатичная пожилая пара из тех, кто, прожив вместе лет сорок, становятся так друг на друга похожи – в жестах, внешности, манере говорить, – что уже неважно, к кому из них обращаться. У этих двоих были одинаковые челки цвета одуванчика. К сожалению, кто-то из них постоянно околачивался в холле, где и стойки никакой не было – просто крепкий деревянный стол, на котором пузатился компьютер сильно устаревшей модели. Сейчас здесь присутствовала синьора – прохаживалась с лейкой вдоль горшков с целым панно каменных роз, от голубого до нежно-лимонного цвета.
Леон попросил карту Портофино, дотошно выспросив у добрейшей тетки дорогу до Кастелло Браун. Он ведь открыт?
– Открыт, открыт. – Приветливые зеленые глаза из-под челки. – Советую вам, синьора, обратить внимание на тамошнюю лестницу, вернее, на майоликовую плитку, для Лигурии нетипичную.
– Такая жалость, – вздохнула Ариадна Арнольдовна, соорудив из морщинистых губ скорбную подковку. – Мы с внучкой мечтали об этой поездке полгода, и надо же, она у меня совсем раскисла: температура, и горло болит… Я, пожалуй, пройдусь, пока она спит, а вы уж ее не беспокойте.
– О, бедняжка. – Струя воды из лейки кланялась каждому цветочному горшку. Может, эти две добродушные челки – просто водяной и наяда на пенсии? – Конечно, пусть девочка отдыхает…
* * *Майоликовой плиткой лестницы в Кастелло Браун пришлось-таки полюбоваться и даже обсудить ее с симпатичным парнем – то ли смотрителем, то ли заезжим сотрудником министерства культуры: действительно, непривычное для Италии сочетание цветов, слишком яркая сине-бирюзовая керамика. Скорее, андалузская, не правда ли? И удивляться не стоит: морские добычи Генуэзской республики, ее участие в крестовых походах…
А вот чему удивляться стоило: из окна замка отчетливо – даже и бинокль не требовался – видна была сине-белая яхта Крушевича в заливе, точнехонько против мыса Портофино. Леон предполагал, что из Сан-Фруттуозо ее пригонят сюда загодя, но… чуть свет, и уже здесь? Не затеют ли они погрузку среди бела дня? Неужто его подвело чутье, заточенное на полет мухи, на еле слышное пианиссимо, замирающее под куполом храма? Неужто вся затея окажется бредом, пустышкой, провалом самонадеянного наглеца?..
Он не стал спускаться к набережной – нечего там раньше времени глаза мозолить, – зато не меньше часа провел в наблюдении за поместьем «Казаха».
Там было поразительно тихо. Кроме двух незнакомых бугаев с выбритыми колотушками чугунных затылков (очевидно, охрана: время от времени они пересекали двор из большого дома в пристройку при воротах и обратно), никто не появлялся ни на балюстраде башни, ни на балконах, ни во дворе… Лишь за кремовыми шторами в открытой балконной двери второго этажа кто-то разок прошелся, чуть поддернув их на ходу.
Леон полагал, что к делу приступят с наступлением темноты, а главное, с наступлением праздника – когда внизу, на пьяцце, запалит свой огонек Святой Георгий, покровитель разбойников, победитель драконов, и этот огонь, это бушующее пламя как занавесом отделит море от суши, погрузив во тьму всю окрестную акваторию.
На сей раз он решил хорошенько исследовать зады поместья – точнее, фасад, выходящий на море. По едва заметной козьей тропке спустился чуть ниже и с полчаса сидел, как ворона, на опасном козырьке скалы, под которым внизу с тяжелым ритмичным грохотом разбивались, взлетая веерными взрывами, мутно-зеленые волны. Спасибо тучам – сегодня его не слепило солнце, так что он сразу был вознагражден: высмотрел крошечную заводь, к которой прямо из скалы спускались грубо стесанные ступени; две последние, опасно скользкие, вылизывала волна. Там к железной свае был пришвартован темно-синий катер. В темноте он будет совсем не виден, и это проблема. А следить отсюда, как этот катер выйдет, – в той же темноте и с такой высоты – можно будет только по звуку. Да и не успеть оказаться вовремя там и тут… Нет, придется поджидать их на море…
И вот тут ангел-страстотерпец, добросовестно хранивший его на разных виражах судьбы, вновь поощрительно похлопал по плечу: обрати, мол, внимание. Внизу на ступенях возник, на миг пригнувшись (будто из стены вынырнул), один из тех бугаев, что околачивались во дворе. Видимо, из дома к морю шел-таки ход в скале – карстовые пустоты, приятный сюрприз природы. Поистине, удобнейшее расположение дома, пригодное для любой затеи: для интрижки, для контрабанды, для сложной операции по переправке плутония в Ливан. Для избавления от назойливого мертвеца, наконец.
Бугай прыгнул на палубу катера и минут десять возился там, переставляя какие-то ящики. Место освобождает, понял Леон… Не стал дожидаться, пока на ступенях покажется второй, пока они примутся вдвоем затаскивать ящики внутрь туннеля. Все их действия можно было легко просчитать, все у них шло по плану.
Все шло по плану и у него, у Леона.
Если не считать внеплановой комы его возлюбленной…
* * *На причале он снял у прокатного морячка лодку, предварительно переодевшись в общественном туалете на набережной.
Перелицевать старушку в суховатого пожилого господина спортивной жилки было легко – стоило лишь стянуть с мочек ушей позолоченные, с крупными зелеными стекляшками, клипсы и сбросить плащ, под которым черный свитерок-унисекс и черные джинсы вообще не останавливали на себе ничьего взгляда. Он знал толк в преображениях, особенно в тех операх, где исполнял сразу две партии и за пять минут должен был перевоплотиться из мужчины в женщину, а затем наоборот.
Сел на весла и отчалил, кропотливо пробираясь меж лодками и катерами, а когда вышел из марины на открытую воду, минут за десять-пятнадцать догреб до яхты – вблизи она оказалась еще прекраснее.
Николь описала ее довольно точно, и Леон на таких бывал: наверху, на сандеке, в кормовой части у них имеется круглый спа-бассейн для любителей позагорать, в носовой части – смотровая площадка, с которой сегодня ближе к ночи команда непременно будет любоваться зрелищем костра и фейерверка (и это, кстати, означает, что подходить следует с другой стороны, от мыса Кастелло Браун, ибо отсюда берег и бухта видны будут как на ладони. Скорее всего, чтобы насладиться зрелищем, они оставят освещенными только верхнюю палубу и корму, плюс обычные стояночные огни).
Что там еще? Тендеры, кран с электрической лебедкой находятся в кормовой части мостиковой палубы. Трап на таких яхтах тоже обычно электрический, закреплен на корме, другим концом опускается на подошедший катер. Но если качает, как сейчас, проще пришвартоваться и, пока идет погрузка, одерживать катер, цепляясь за кормовой релинг. Интересно, сколько же человек будет на катере?
- Белая голубка Кордовы - Дина Рубина - Современная проза
- Прощай, бизнес-ланч. Часть II. Изгнание из рая - Ё-Маззай - Биографии и Мемуары
- Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей - Александр Семенов - Политика
- Лондон. Разрушение стереотипов, или Нетуманный Вавилон - Александр Смотров - Гиды, путеводители
- Общество с ограниченной ответственностью (ООО): от регистрации до реорганизации - Виталий Семенихин - Юриспруденция