Дама с биографией - Ксения Велембовская
- Дата:08.09.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Дама с биографией
- Автор: Ксения Велембовская
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Картина, представшая перед глазами, тоже показалась сном. Ночным кошмаром. Галлюцинацией. По стенам и потолку извивались длинные черные тени от бесстыдно обнаженных тел, в свете свечей слившихся в эротическом танце. Нет, то был не танец, а пляска похотливых животных – со смешками, чувственными стонами, со звериным урчанием обрюзгшего, заросшего шерстью, коротконогого Григория Моисеевича, который шарил губами по груди высоченной пьяной девицы. Другая девица, помоложе, обхватила ногами за спину Марка…
К горлу подступила такая тошнота, что Люся зажала рот руками. Из страха обнаружить свое присутствие попятилась, но, потеряв равновесие, ударилась затылком об угол стенного шкафа и вскрикнула от боли…
Пришла в себя она в вонючей телефонной будке, на грязном резиновом полу. В затылке стучало, лицо было мокрым от слез, расплывшаяся тушь нестерпимо щипала глаза.
Ага, это она забилась сюда, спрятавшись от Марка! Испугалась, что он бросится вдогонку с криком: «Лю, прости меня! Вернись! Я не виноват! Это все Гришка, он меня напоил! Ты же знаешь, я никогда не пью!» Или что-нибудь в этом роде. То есть еще несколько минут назад в ней жила надежда, что увиденное наверху – не конец, что Марк обязательно будет метаться по двору в поисках своей любимой Лю, заламывая руки, а из «святых» глаз будут струиться слезы раскаяния?.. Господи, какая дура! Неужели она смогла бы простить ему даже такое?
Ругать и презирать себя за полное отсутствие чувства собственного достоинства уже не имело никакого смысла. Не выбежав следом, Марк яснее ясного дал понять, что вовсе не нуждается в ее прощении, что она ему вообще больше не нужна, что ее пора вышвырнуть на помойку. Как старую, потрепанную вещь. Как надоевший хлам. Мусор. Что, в сущности, он и сделал. Быть может, даже расхохотался, когда, выглянув из приоткрытой двери, увидел, как она в панике несется вниз по лестнице. А потом с брезгливой усмешкой пояснил гостям, прервавшим свою скотскую пляску из-за шума в прихожей, что это одна маниакально ревнивая идиотка, от которой ему нет покоя ни днем ни ночью. И сейчас они всей компанией – пьяные проститутки, подобранные в каком-то кабаке, гнусный павиан Гриша (кстати, известный ревнитель нравственности, который на профсоюзных собраниях Москонцерта часами разглагольствует о высоком моральном облике советского артиста, стращая молодежь увольнением за аморалку) и «прекрасный принц» – вовсю потешаются над ней и, поменявшись партнерами, продолжают сладострастное совокупление.
«Ничтожество, мерзавец, ненавижу!» – трясущимися от гнева губами прошептала Люся и, опять зарыдав, в отчаянии обхватила голову…
Поскуливая, как побитая собачонка, она глотала слезы, проклинала Марка, горько плакала и снова проклинала, но теперь уже саму себя – самоуверенную дурочку, не желавшую никого слушать. Подумать только! Ради этого чудовища она чуть не отреклась от собственной матери, предала лучшую подругу. И не единожды. Сколько раз она обсуждала Нонку с Марком и подленько смеялась, когда на кокетливый вопрос: «А почему ты все-таки выбрал меня?» – он ухмылялся: «Потому что ты – Лю, а она – Но!»
Двухкопеечной монеты в кармане не нашлось, и она бросила в автомат пятнадцать.
– Нонн, это я… Люся… Артемьева.
– Ой, при-ве-е-ет, – удивленно протянула Нонка.
– Ты прости меня, если можешь, пожа… – Голос сорвался от слез, и Нонка испуганно закричала:
– Люська, ты что?! Что там с тобой?! Ты вообще где?!
– На Ленинском… во дворе… я… меня… он меня выгнал…
– Да ты что? Вот скотина! Умоляю, не реви! До универмага «Москва» доползешь?
– Да, но…
– Жди, где встретились в прошлый раз! Мы будем там через пятнадцать минут!.. Петюха, срочно заводи мотор! – громко скомандовала Нонка своему Пете и с сочувствием проговорила в трубку: – Люсь, потерпи, не плачь, мы уже выезжаем.Та ночь длилась бесконечно долго. Вечность. Вечность, которая отделила одну жизнь от другой. Уединившись вдвоем на кухне, они с Нонкой пили коньяк из граненых стаканов. Закусывали огненными пельменями из одной глубокой тарелки и остатками холодной жареной картошки прямо со сковороды. С давно забытым наслаждением, обжигаясь, Люся хлюпала соленым пельменным соком, скоблила вилкой по чугунной сковороде, грызла пригоревшую картофельную корку. Какая теперь разница, худая она или толстая? Все равно Марк ее разлюбил…
При воспоминании о растоптанной любви и своей загубленной жизни, моментально, с двух глотков опьяневшая, она откладывала вилку и начинала рыдать. Нонка подливала ей коньяку и, раскурив очередную сигарету в сизом дыму крохотной кухни, разъедавшем и без того красные от слез глаза, утешала преимущественно с помощью мата. Обычный телевизионный мат, от которого за несколько лет Люся уже отвыкла, поначалу ужасно коробил. Марк никогда не ругался матом, говорил: матерщина – удел плебеев с ограниченным словарным запасом. Он всегда презирал плебеев… и ее, плебейку, в глубине души, видимо, тоже презирал… поэтому и бросил. Вышвырнул на улицу, в темноту, под дождь… как собаку…
– Прекрати ты, Люсь! Тоже мне, нашла аристократа! Да он сам рвань! Бездарная рвань с гигантскими понтами. Подумаешь, сынок крупного партийного работника, какого-то дремучего долдона от сохи, и молдаванской б…, продавшейся за обкомовский паек! Твое здоровье, Люськ!
Они снова чокались, обнимались, и Люся заплетающимся языком опять и опять принималась рассказывать, как страшно она переживала, что с Марком что-то случилось, как бросила больную маму и больную Лялечку, примчалась к нему, зашла в квартиру, а там – оргия…– Вот твари! – не уставала громко возмущаться Нонка.
– Скажи, а ты правда видела его тогда на премьере во МХАТе? Нет, это правда, правда? – по десятому разу спрашивала Люся.
– Клянусь своим здоровьем! – била себя в грудь Заболоцкая и не скупилась на всё новые и новые комментарии. – Ну, думаю, ваще обнаглел, гнида! При живой Люське взял и притащил с собой на премьеру постороннюю девку. Я, естественно, потом навела справки – никто из наших эту шлюху не знает… Но, если б ты меня спросила, я бы сказала, что она стюардесса. Тип такой. Длинноногая, смазливая, но жутко простоватая, крашеная блондинка. Ноль эмоций на фейсе. Мозгов, сразу видно, ни х… Точно, Люськ, «Ту-104» идет на посадку! У-у-у-у-у! – загудела тоже абсолютно косая Нонка, и ее рука лодочкой стремительно спланировала вниз.
Стюардесса?! Такой вариант не приходил Люсе в голову, а между тем он многое объяснял: похоже, Марк действительно вылетел из Геленджика ближайшим рейсом, но в самолете познакомился со стюардессой и влюбился в нее без памяти. Поэтому-то он и вернулся домой не раньше своего письма, как обещал, а через два дня после письма.
– Точно! – припечатала Нонка, хлопнув ладонью по столу. – Заклеил эту аэрофлотовскую дешевку на обратном пути, а потом утюжил ее где-то на стороне.
– Но у него в чемодане были мокрые плавки и полотенце! – со слезами взмолилась Люся, еще более несчастная, чем минуту назад: значит, Марк изменил ей не сегодня, а гораздо раньше и бессовестно лгал той ночью, когда они выясняли отношения, и тем счастливым безоблачным утром тоже.
И вдруг она отчетливо вспомнила, что у его партнерши по голым пляскам были длинные черные волосы. Они спадали с ее запрокинутой головы почти до самого пола… То есть он не любил ту стюардессу?
– Твою мать! При чем здесь любовь, честное слово?! – возмутилась Нонка. – Поднадоела бортпроводница, снял другую шалаву… длинноволосую… Бабник – он и есть бабник. Что с него взять? Но каким же надо быть редкостным говном, чтобы так поступить с тобой!
Время от времени на кухню заглядывал Петя. Ну, Петя и Петя, ничего особенного. На улице, в шапке и в куртке, вроде бы еще более или менее представительный, а в домашней обстановке – вообще никакой. Плотный, лысоватый дядька в затрапезном тренировочном костюме. С Марком не сравнить.
– Пожалуйста, не матерись на всю квартиру, – сердито бурчал он. – Юрий Борисович, кажется, еще не спит.
После коньяка уговорили полбутылки прокисшего рислинга, и Нонка во втором часу ночи откомандировала Петю за подкреплением к таксистам. Водку пили уже втроем, вместе с замерзшим Петей. Опрокинув в себя полстакана, он закусил уцелевшей черной горбушкой, закурил сигарету без фильтра и, заблестевшими глазами исподлобья поглядывая на Люсю, стал слушать, как она переживала, что с Марком что-то случилось, как бросила больную маму и больную Лялечку, примчалась к нему, зашла в квартиру, а там – оргия…
– Вот твари! По-моему, надо им отомстить! Ты как считаешь, Петьк?
– Угу, – кивнул он и развернулся всем корпусом к Люсе: – Желаете, чтобы я вызвал сих извращенцев на дуэль?
– Нет, что вы, – в смущении пролепетала она и уставилась в пустой стакан. Под Петиным ироническим взглядом как-то неожиданно отрезвев, она сразу устыдилась своих пьяных слез, бессвязных речей, а главное – ну зачем она без зазрения совести, как самая примитивная баба, перемывает кости человеку, которого любила еще вчера?!
- Сказка о Совете Огня и Синей Звезде - Елена Власова - Научная Фантастика
- Полюби меня снова (СИ) - Катерина Маркс - Современные любовные романы
- Черт - Марина Цветаева - Русская классическая проза
- Сказка о Мальчике, который спешил стать взрослым - Владимир Антонович Тюменцев - Героическая фантастика
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика