Дама с биографией - Ксения Велембовская
- Дата:08.09.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Дама с биографией
- Автор: Ксения Велембовская
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не подруга она, а предательница! Предательница, которая вообще забыла о существовании Заболоцких и, даже узнав от Нюши, что Елена Осиповна сильно хворает, не удосужилась позвонить им, предложить помощь. Хоть какую-нибудь: посидеть с больной, сбегать в аптеку, убрать квартиру. Но теперь она не оставит Нонку, свою единственную подружку, так трусившую на их первых в жизни и потому навсегда врезавшихся в память похоронах Еремевны, а сейчас – окаменевшую, глухую ко всему миру. Люся осторожно обняла ее и, почувствовав, как подрагивает худенькое плечо, не смогла сдержать слез.
Плакали все, вытирали глаза и хлюпающие носы платками, а то и просто перчатками и варежками. Только у Нонки глаза были сухими. А на Юрия Борисовича Люся просто боялась смотреть: он рыдал, закрыв лицо руками. Когда все кончилось и сослуживцы подхватили его, ослепшего от слез, под руки, чтобы отвести к траурному автобусу, Юрий Борисович все оборачивался и потерянно повторял: «Леночка, как же так? Как же так, Леночка?»
Люся не отходила от Нонки. Ей казалось, что та сейчас упадет и уже никогда не сможет подняться.
В осиротевшей квартире Заболоцких, продуваемой холодным ветром, несущимся из форточки в комнате покойной в открытую настежь дверь – люди все шли и шли, стояли на лестнице, смущенно толпились в прихожей, – Люся первым делом усадила Нонку за поминальный стол и заставила выпить водки. Дождалась, когда серое лицо начнет розоветь, и побежала на кухню помогать Нюше с блинами.
– Люсинк, ты обратно лучше иди, – сразу же отослала ее мать. – С Нонною будь, чтоб она часом у нас в обморок не завалилась. Вон женщины рассказывают, она месяц не спала, от матери не отходила. У меня тут и так, чай, помощниц полно.
Под Нюшиным руководством на крохотной кухне в блинном чаду и правда суетилось такое количество женщин, что для всех не хватало места и они то и дело извинялись: «Ой, извините, пожалуйста, я вас задела!»
Подхватив протянутую ей тарелку с фаршированной уткой из «Праги»: «Будьте добры, отнесите, пожалуйста, на стол», – Люся вдруг ощутила вроде бы неуместное в такой печальный день радостное чувство причастности к этому дружному женскому сообществу. Вспомнила своих реквизиторов – Тамару, Риту, Нину Иванну – и поняла, что невероятно соскучилась по ним. По людям вообще, по коллективу, по нормальному человеческому общению, которое не может заменить болтовня с малознакомыми или вовсе чужими людьми в ресторане, театральном фойе или в длинной очереди за туалетной бумагой возле хозяйственного на Ломоносовском. Может, вернуться на работу, мелькнула у нее мысль, но сейчас не время было думать о себе.
– Нонн, съешь хоть что-нибудь. На голодный желудок нельзя так много пить, – шепотом умоляла она, пытаясь остановить подругу, видимо, решившую напиться до беспамятства. – Пойдем, я уложу тебя, тебе надо поспать.
– Хорошо, – неожиданно согласилась та, сморщившись, опрокинула в себя коньяк и отставила бокал.
В своей маленькой комнате Нонка упала на тахту и, уткнувшись лицом в подушку, наконец-то дала волю слезам: «Мама, мама, мамочка моя!» У Люси от жалости разрывалось сердце.
– Прости меня, Нонн! – заплакала она, прижавшись губами к шершавой руке-косточке. – Я так виновата и перед тобой, и перед Еленой Осиповной! Не пришла, не помогла вам, не позвонила… Честное слово, я очень любила Елену Осиповну. И тебя, и Юрия Борисовича… Сегодня увидела вас и подумала: как же я могла без вас, без тебя жить? Мне все время хотелось позвонить тебе, но… – Она запнулась и все-таки нашла в себе мужество сказать: – Ты сама понимаешь, почему я не звонила. И все равно прости меня!
Нонка шепнула: «Ладно», – и они, зареванные, обнялись, прижались друг к другу, как раньше, когда были маленькими девочками и их не разделяли любовь и ревность к одному и тому же мужчине. Теперь, к счастью, их, кажется, снова ничего не разделяло. Во всяком случае, Люсе очень хотелось верить в это.
– Дай, пожалуйста, сигарету, – еле слышно проговорила замученная Нонка и неживым движением руки указала на подоконник, где лежали мятая пачка «Пегаса» и спички. Выпустив дым к потолку, она понаблюдала за серым облачком и в задумчивости произнесла: – Странно так. Еще недавно, сама о том не подозревая, я была абсолютно счастливым человеком. Носилась на работу, в университет. На досуге морочила голову сразу трем мужикам. Оператору из Останкина, ты его не знаешь, он новенький. Югославу из Дубровника… он проходил стажировку у нас на телецентре. И одному очень клевому товарищу по имени Женька… Мама заболела, я закрутилась с ней, и все мои кадры сгинули. Югослав – ладно, уехал, с глаз долой, из сердца вон, оператор вообще не в счет, несерьезная публика, но у меня не укладывается в голове, куда мог пропасть Женька… Впрочем, я уже давно поняла, что мужиков волнует исключительно постель и у них отсутствует даже подобие души, – горько усмехнулась она и вскинула на Люсю прищуренные от дыма глаза: – Ты, я думаю, тоже успела в этом убедиться?
– Я?.. Нет… Марк не такой, – пролепетала Люся, в смятении уставилась на носки своих блестящих лаковых сапог и внутренне сжалась от страха: вдруг Нонка сейчас скажет о Марке что-нибудь нехорошее? Что тогда делать? Возражать – значило бы, скорее всего, снова поссориться, но и предать Марка – даже ради того, чтобы подруга не ощущала себя самой несчастной на свете, – Люся не могла.
– Поверь мне, Марк замечательный человек, – сказала она и в доказательство своих слов сдержанно, без лишних эмоций начала перечислять его достоинства: доброту, заботливость, терпение, верность… И на «порядочности» осеклась, заметив кривую усмешку сухих, потрескавшихся губ.
– Ясно… Ох, Люська, как была ты милой наивняшкой, так ею и осталась! – вдруг выдала Заболоцкая и отвернулась лицом к стене, как будто им больше не о чем было говорить. – Ты иди, я посплю.
Действительно, о чем можно говорить после ее идиотских, недвусмысленных намеков, рассердилась Люся, но уже через минуту, оказавшись рядом с матерью на краешке тесного поминального стола, устыдилась своих мыслей: у Нонки такое горе, а она еще злится на нее, обвиняет в чем-то!Однако она так и не смогла заставить себя остаться ночевать у Заболоцких, как собиралась. Виновато улыбнулась при прощании:
– Извините, Юрий Борисович, я пойду, мне надо проводить маму. Ей завтра рано на работу.
От «Смоленской» до «Киевской» они с Нюшей доехали вместе, а на кольцевой разошлись в разные стороны.
Глава одиннадцатая
Здравствуй, Лю!
Не волнуйся, по-прежнему страстно люблю. Нет. В сто раз сильнее. Поздравляю тебя, моя драгоценная и несравненная, с наступающим 21-м днем твоего рождения! 21 – недаром счастливое число. Отметим твое появление на свет божий вместе. Есть грандиозный план. Готовься. Дома. Игрушки и книжки с картинками оставь пока Анютке. Пусть девчонка забавляется.
Целую ручки,
навеки твой К. Маркс.
– Чего он пишет-то? – из-за плеча нетерпеливо спросила Нюша. – Едет ай нет? – Сообразив, что у Люси перехватило дыхание от слез, мать погладила ее и сама прослезилась. – Говорила я тебе, дочк, вернется наш цыган. Чумаданы его здеся, стало быть, и сам объявится.
– Приедет… скоро… – собрав последние силы, прошептала Люся.
…Очнулась она в больничной палате, в той самой, где уже лежала зимой.
– Поспи, милка, поспи, – поправила ей одеяло знакомая пожилая нянечка. – Хорошо все будет. Живой ребеночек. Летом нормально родишь.
День своего появления на свет божий Люся провела в больнице.
К ночи пошел проливной дождь, форточки захлопнули, и в темной палате на шесть коек еще отчетливее стал ощущаться запах голубых гиацинтов, южной сирени – завядшей, не успев распуститься, но сразу напомнившей об их с Марком первом свидании, – желтых нарциссов, разноцветных тюльпанов. Марк завалил цветами всю палату и за два приемных часа, с пяти до семи, успел обаять и больных, и медсестер, и врачих: комплименты, стихи, фрукты, шоколад, кому можно – праздничное шампанское.
Когда, простившись с ним в коридоре возле лестницы, Люся приплелась обратно в палату, на нее обрушился хор восторженно-завистливых голосов: «Какой мужчина! Счастливая ты, Люська! Надо же, как он ребенку обрадовался!»
Разочаровывать она никого не стала: не поймут. Так же, как она не понимала, почему обязательно все должны радоваться. Лично она отнюдь не обрадовалась, когда узнала, что беременна, и, если бы Марк был в Москве, ни минуты не раздумывая, опять поехала бы вместе с ним на Хорошевку к Аде Львовне. Страшно было только в первый раз. Оказалось, за деньги можно прекрасно обойтись и без страданий. Приятного, естественно, мало, но если есть надежный, опытный врач, вокруг стерильная чистота и под наркозом не ощущаешь ни малейшей боли, то аборт куда лучше, чем вот так неделями валяться в больнице в компании пяти посторонних теток – страшных, толстых, неповоротливых, но при этом оглушительно болтливых, нагло-любопытных: «А у тебя мужа нет, да? А от кого залетела? Сама не знаешь? Ветром надуло?.. Ха-ха-ха!» – и таких гордых своим замужеством за какими-то там Ваньками-Васьками, что прямо с ума можно сойти!
- Сказка о Совете Огня и Синей Звезде - Елена Власова - Научная Фантастика
- Полюби меня снова (СИ) - Катерина Маркс - Современные любовные романы
- Черт - Марина Цветаева - Русская классическая проза
- Сказка о Мальчике, который спешил стать взрослым - Владимир Антонович Тюменцев - Героическая фантастика
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика