Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга первая. Встречи и знакомства - Александр Бедрянец
- Дата:10.08.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга первая. Встречи и знакомства
- Автор: Александр Бедрянец
- Просмотров:0
- Комментариев:0
📚 Аудиокнига "Обратная случайность. Хроники обывателя с примесью чертовщины. Книга первая. Встречи и знакомства" от автора *Александра Бедрянеца* - это захватывающее путешествие в мир фантастики и приключений. Главный герой книги, обыватель с необычными способностями, сталкивается с загадочными событиями и встречами, которые переворачивают его привычный мир с ног на голову. Вместе с ним читатель отправится в увлекательное путешествие, полное неожиданных поворотов сюжета и интересных персонажей.
🖋 *Александр Бедрянец* - талантливый российский писатель, чьи произведения покоряют сердца читателей своей оригинальностью и глубиной. Его книги всегда наполнены удивительными идеями и захватывающим сюжетом, который не отпускает до последней страницы.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения современных авторов, которые поразят вас своим мастерством и оригинальностью. Погрузитесь в мир книг вместе с нами и откройте для себя новые горизонты литературы.
Не упустите возможность окунуться в захватывающий мир "Обратной случайности. Хроник обывателя с примесью чертовщины. Книга первая. Встречи и знакомства" в исполнении талантливых актеров. Слушайте аудиокниги онлайн и погрузитесь в увлекательные приключения прямо сейчас!
Русская современная проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Родители мои имели нормальное представление о счастливой жизни, и в соответствии с этим приложили все силы для устройства моего жизненного пути, сделав его предельно гладким, без ухабов и проблем. И немало в этом преуспели. Я им благодарна. За то, что родили меня здоровой и не уродливой. Правильно воспитали, приобщили, образовали, оградили от дурного влияния, плохих привычек и нежелательных знакомств. Выдали замуж за приличного человека.
Но нет в жизни совершенства. Настал момент, когда оглянувшись назад, я вдруг поняла, что из прожитых сорока лет мне нечего вспомнить. Совсем, совсем нечего, кроме того случая из детства. Меня никогда не били, не грабили, не насиловали. У нас не было пожара и затопления. Не было врагов, тайных и явных. С мужем, интеллигентным, тихим и непьющим человеком, мы никогда не скандалили, измен не было, и денег на скромное, но достойное существование хватало. Но теперь я понимаю Берти Вустера, который просил своего ментора Дживса: – «Дайте мне совершить ошибки молодости, а то ведь после вспоминать будет нечего». Теперь, я, кажется, начинаю понимать своего бывшего мужа, и почему он ушёл. Пристойно, без скандала и без какого-либо внятного повода. Напоследок, с какой-то тоской лишь сказал: – «Господи, до чего всё гладко, зацепиться не за что. А так хочется кому-нибудь дать в морду». Однако развод трагедией не стал, и всё обошлось как-то буднично. Видимо что-то в нашем браке было не так, или чего-то не было вообще. Интересно, а жила ли я все эти годы? Может просто существовала? И как теперь быть?
Звук тормозящего у очередной остановки автобуса вернул в реальность. А в этой реальности, чуть заметно прихрамывая, в салон заходил немаленький, сильно за метр восемьдесят, мужчина. По виду лет за пятьдесят. Сел через проход от меня, и кресло под ним характерно скрипнуло. Дядечка ничего, с виду не толстый и живота нет, а тянет минимум килограмм на сто двадцать. Что-то в его облике было не так, что-то цепляло, напрягало внимание. С виду некрасив, возможно, даже страшненький. Черты лица вроде бы правильные, но вот дублёная кожа, шрамы, неровности привлекательности не добавляли. Впрочем, всё это компенсировал добродушный взгляд синих глаз, внушающий доверие, и как ни странно, вызывающий симпатию. Руки. Руки были заметно моложе лица, слегка загорелые кисти имели вполне изящные, какие-то не пролетарские формы. Породистый тип. Интересно, дядька большого размера, а это в глаза не бросается. Наверное, соразмерность от матушки природы. Если бы не одежда, то и внимания бы не стоил. Ага, одежда. Простая однотонная рубашка, джинсы…, однако! Стоп, а рубашечка не такая уж и простая. Похожую я видела на одном деловом партнёре нашей фирмы. И тогда ещё женщины говорили, что эта скромная шмотка в Европе стоит не менее 150 У. Е. И на мужике она новая, это-то я могу определить. Да и джинсы явно европейского происхождения, с вьетнамскими рядом не лежали. Эклектикой в этом ансамбле были дешёвые китайские босоножки. Наконец я поняла причину беспокойства – неопределённость. Вот оно. Я не могла понять социальный статус этого человека даже приблизительно. Вряд ли бандит, алкоголик или депутат, но, несмотря на это, он был похож на человека с богатым и разнообразным жизненным опытом.
И тут я увидела, что не одна изучаю этого гражданина. С противоположного ему сиденья элегантная дама позднего бальзаковского возраста, с нескрываемым напряжением в позе, буквально пожирала его взглядом. Не заметить такого интереса к своей особе было сложно, и мужчина, приподняв вопросительно брови, видимо уже хотел выяснить причину такого проявления внимания, но она его опередила,
– Скажите, вы работали в шестьдесят восьмом году на Сельмаше?
Тихо работающий импортный мотор не мешал слушать диалог. Довольно приятный баритон ответил,
– Да.
– Ваше имя Родион?
– Да.
– А ты меня не помнишь?
– Понял. Вы из прошлого. Дайте ассоциацию,.
– Какую?
– Ну, зацепку какую-нибудь, скажите ваше имя хотя бы.
– Евгения.
– Так, Евгения …, Женя. Ага, Нахичевань, улица какого-то февраля. Фармацевт,
– Вспомнил?
– Кажется да,
– А теперь скажи, куда ты тогда пропал? Я ведь так переживала. Ответь!
Тут мужчина вдруг стушевался, что-то начал бубнить про обстоятельства. Это привело женщину в ярость, и она воскликнула,
– Знаю я эти обстоятельства в юбках!
А затем, свирепея на глазах, вскочила с кресла, и с воплем дала мужику смачную оплеуху,
– Скотина!
Он, не повышая голоса, проговорил,
– Всё нормально Женя, если тебе будет легче, то стукни ещё, и потом будешь спать спокойно.
Она же, со злыми слезами на глазах, пошла к выходу и попросила водителя остановиться. Тот, очевидно всё слышавший, просьбу исполнил. Мужчина сделал было попытку встать, но она, обернувшись на выходе, грозно сказала,
– Не подходи, гад хладнокровный, – и растворилась в потоке людей.
– Ничего себе страсти, – подумала я, – уж этому-то типу есть, что в жизни вспомнить. Один из двух молодых людей, по виду студентов, сидевших за спиной мужчины, сочувственно спросил,
– И часто вас так дядя?
Полуобернувшись, тот ответил,
– Пощёчина что ли? Да нет, редко. Всё больше старались ножом, или чем увесистей.
Ребята заржали. Он неодобрительно посмотрел на них и сказал,
– Смеяться тут нечему. Воспитание есть внутренний тормоз, а вы видели очень воспитанную женщину. Заметьте, в какой ярости была, а ни слова матом. И ручкой по лицу, благородно, не гантелей какой-нибудь. Вот если бы на её месте была доярка необразованная с вилами в руках, то, думаю, стало бы не до смеха.
Из задних мест подала голос бабушка, похожая на тех, что обычно сидят у подъездов,
– Да вас кобелей не только вилами нужно. Вот ты, мил человек, небось, соблазнил честную девушку, а потом и смылся.
Мужчина повернулся к ней, и грустно сказал,
– Хуже.
– Что хуже-то? – спросила бабка.
– Я не сделал этого, – ответил он.
– Как это? – удивилась сбитая с толку пенсионерка.
Ответ прозвучал в нравоучительном тоне,
– Вот вы прожили уже немало, и должны бы знать, что женщина существо не столько разумное, сколько эмоциональное, живущее чувствами, а потому мстит не только за причинённое зло, но и за неисполнившиеся желания. Не оправдал я тогда её ожиданий, не соблазнил, потому и попал под раздачу, хоть и с задержкой.
– Экий философ, – подумала я, но тут автобус прибыл на конечную.
Встреча вторая.
Через полчаса я сидела в электричке, ждущей отправления, и копалась в сумочке в поисках телефона. Народ подходил и кто-то сел напротив. Подняв глаза, я непроизвольно ойкнула – передо мной расположился тот самый мужик в джинсах и чего-то искал в карманах. Услышав возглас, он посмотрел на меня, и неуверенно произнёс,
– Кажется, мы сегодня уже ехали в одном автобусе, или я ошибаюсь?
Я подтвердила, и мы разговорились.
– Да, – сказал он, – электричка …, давно не ездил, даже ностальгия какая-то. Я ведь в молодости одно время в пригороде жил, на полпути к Новочеркасску, мимо будем проезжать. И на электричке каждый день на работу, а потом обратно. Знаете, в этих пригородных поездах, неважно, московских или ростовских, есть какая-то своя атмосфера бытия, и лучше всего её описал, как мне кажется, Венедикт Ерофеев.
Сама стилистика речи, некоторая книжность её, как-то не вязалась с обликом собеседника, и я невольно спросила,
– Вы, наверное, много читаете?
– Раньше да, сейчас не читаю совсем.
– Что так? Зрение?
– Слава богу, нет. Просто всё прочитал.
– То есть как …, всё? Разве это возможно?
– Почему нет? При должной организации и правильно определённых целях – вполне. Действительно, «Не объять необъятное», всё напечатанное физически прочитать невозможно, но ведь не всё, что на бумаге, есть литература. Всю популярную беллетристику я проглотил в отрочестве и юности – Дюма, Конан Дойл, Марк Твен, Фенимор Купер, Майн Рид, Александр Грин и прочие великие. Затем немножко поумнел, и начал выбирать необходимое. С помощью библиотекарей, а это весьма компетентные люди, я составил список наиболее значимых произведений мировой литературы, не прочитав которых, нельзя считать себя цивилизованным человеком. На самом деле классика давно отсортирована, и по программе минимум это всего около четырёхсот книг. Читал я не только для наслаждения, но и ради знания, чтобы не хлопать глазами, когда звучат имена Фолкнера, Воннегута и других гениев. Лет десять назад я эту программу в расширенном виде закончил, и после этого интерес к художественной литературе иссяк. К научной ещё не совсем, но дело идёт к тому.
За разговором я не сразу заметила, что мы уже катим по городу, впрочем, тема была интересной, а он продолжал,
– Вообще-то моё литературное восприятие сформировалось, как и у прочего народа, советской цензурой. Огромное ей спасибо. Пусть принудительно, но пропуская лучшие произведения, негативно создавала эталон вкуса. Конечно, система была неидеальная, но основную функцию исполняла, то есть отсеивала абсолютную бездарность, порнографию и откровенную халтуру.
- Остановка есть часть путешествия - Владимир Иванов - Поэзия
- Мир позавчера. Чему нас могут научить люди, до сих пор живущие в каменном веке - Джаред Даймонд - Науки: разное
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Живи с молнией - Митчел Уилсон - Научная Фантастика
- Одри Хепберн. Откровения о жизни, грусти и любви - Софья Бенуа - Биографии и Мемуары