Форма входа
0/0
Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях - Михаил Юдсон
- Дата:21.09.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях
- Автор: Михаил Юдсон
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях - Михаил Юдсон. Жанр: Русская современная проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях - Михаил Юдсон:
Три части «сказочно-эмигрантской» саги Михаила Юдсона камня на камне не оставляют от нашего обыденного представления об окружающей жизни. Россия, Германия, Израиль… Повсюду высший изыск распада и тлеющая надежда на созидание. И бесконечная лестница на шкаф не ведет, хотя и туда тоже. Ведет она, скорее, к высотам выдающей фантасмагории, внезапно открывающимся тайнам сюжета и подлинно художественному результату.…Михаил Юдсон — прежде всего хороший русский писатель. И как тебе ни больно, когда бьют сапогом под ребро, как ни достал тебя этот климат, ложь и лицемерие на всех этажах жизни и полное отсутствие исторического прогресса, — сделать из всего этого настоящую литературу, сдается мне, возможно только здесь. Очень уж коллизия интересная.ДМИТРИЙ БЫКОВЭту книгу можно отнести, конечно, к жанру антиутопии, но можно представить ее и как некую душераздирающую исповедь мизантропа. Весьма впечатляют также слог и сюрреалистическая фантазия Юдсона…ВАСИЛИЙ АКСЕНОВДавно я не получал такого удовольствия от прозы. Тени Джонатана Свифта и Джорджа Оруелла витают над этим текстом, одновременно смешным и страшным. Большое счастье — появление нового талантливого голоса. Спасибо, Миша, дай вам Бог удачи и в дальнейшем!ИГОРЬ ГУБЕРМАН
Читем онлайн Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях - Михаил Юдсон
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Да ты от большого ума нас, гляжу, за окончательных Мудрецов принимаешь? Мы — не они. Мы — промежуточные, всего лишь очередная ступенька Замысла. И ты на этой ступеньке стоишь. А следующая икарнация — лети!
— Вот этот пиракуб и есть воздухоплавательная машина. Летает по законам ритма. На желтом угле работает. Прошу за штурвал. Плевое дело — унестись восвояси!
— Помилуйте, да я и так могу, силой духа, — хрипло пробормотал И.
— Этого не надо. Что ж мы, на голубятне, что ли… Не по внучке случки. Тут серьезно. Не чердак с сизарями, прости Лазарь, не хлевоясли.
— Изобрел данный аппарат один инженер из Колымосквы. Ёкарный дедал! Да-а, уж оттуда как человек — так властелин вселенной. Самоделкин! Остались описания — в холщовой грязной рубахе, в заплатанных штанах, перепоясанных веревкой, в руке — запачканный чертеж. Выходит из сарая… Космический образ! Галактионыч! Точнейшие детали. Хамагацитл!
— Эй, кто там ближе, гляньте в трубоскоп на улицу — дождя нет? Межпланетные льды оттаяли? А то бывает полетел, полетел да и сверзился на мостовую, что твой стратостат…
«Все суетатлин и коэлет, — думал И. — Проспект и променад. У праведников путь Зуз — вначале страдание, затем, на излете странствий, — упокоение. Лишь смотреть, смотреть, кося остраненно, сдвигая, но не вмешиваясь — смотреть и провидеть, глядь. Засунуть всех этих исачков-техников в пиракуб, в капсулу — и кооптировать в Петровичи, в вечность… Летите, мудречата-страдники, в своей скорлупке, в бомбовом люке — последнее путешествие самое длинное, самое прекрасное… Желаю вам счастливо гробануться, сыграть в ящик!»
Хорошо, Мудрецов оказалось не очень много — семь штук. А вот было бы, упаси Лазарь, семьдесят один — упаришься!
И. хватал их за шиворот, а кого и за длинную белую бороду, швырял в пиракуб и заталкивал поглубже, усердно утрамбовывая ногой. Мудреца в колясочке посадил на ладонку, подержал на весу, раскачивая, усмехнулся и щелкнул прощально по носу. Сложим кукол и закроем кокон, вольному воля и представление окончено! Пришел черед и иудо-компьютерианству. Ну, здравствуй, милый макинтошка-тошка-тошка! Што, тошно? То-то! Далеко не уползешь!
Механический искариотишка, будучи с силой тронут мыском штиблета, отлетел в угол, где и затих до исповеди.
Мудрецы копошились в коробочке, переговаривались — деловитые, серьезные:
— В планшете курс и карандаш…
— Не холодно? Накинь тулуп.
— Ты туп — летим-то на костры…
— Померяй пульс — линейка сбоку.
— Где пульт отлета катапульты?
И. присел на корточки и глядел, как они шевелятся в хрустале. Ему было интересно. Он постукивал ногтем по грани пиракуба и наблюдал, как сразу несколько Мудрецов приникало к этому месту. И тогда И. улыбался и шептал напутственно:
— Летите! Поставьте точку над И.! Поодиночке закройте кавычки! Летите! Рой рая! Читайте там чаще снегам и пригоркам! Летите на запятках! Впереди многое, многое иное, не приведи… Но вечна и нестираема вспорхнувшая запятая Юдי
Июль 2002 — январь 2010, Тель-Авив
Послесловие
Эта книга могла бы стать серьезным литературным событием, не будь ее главная тема так безмерно опошлена бесконечными дискуссиями о еврейском (или русском, в сущности) вопросе. Однако и пошлость возможно иногда победить, доведя ее до абсурда, до гротеска: книга талантливого израильского прозаика Михаила Юдсона дышит такой ненавистью к России и всему русскому (кроме, разумеется, языка, блистательное владение которым автор демонстрирует ежестранично), что в книге его сверкают порой искры подлинного вдохновения. Это уж не брюзжание — это подлинное кощунство: «Вокруг миряне, сняв шапки, истово хлебали чай, расплескивая при толчках вагона, хрустели вприкуску, говорили о том, что вчера в церкви Вынесения Всех Святых опять заплакала угнетенно чудотворная икона Василья Египтянина, а с малых губ Пресвятой Вульвы-великомученицы слетел вздох»… «Выточенные из песцовой кости фигурки — Патриарх на лыжах, Протопоп на Марковне»… Еще? Да полно. И ведь остроумно! «Трах-тах-тах в мерцанье красных лампад» — и Блока автор читал, и Блок ему нехорош, потому что понимает Юдсон корневую связь «Двенадцати» со «Стихами о прекрасной даме». И мерзко ему от этой связи, как Зинаиде Гиппиус.
Конечно, если б не талант, получилась бы у Юдсона очередная эмигрантская пошлятина о стране, в которой все обижают доброго и умного инородца, питаются грибами и клубнями, живут среди нечистот и пинают все, что видят — от телефонных будок до собак; квашеные травы, погромные бородатые мужики, обитые мехом двери — короче, седьмая улитка на киселе, кысь на склоне. Только «Кысь» попозже закончена (Юдсон писал свою вещь в 1996–1997 гг.) да похитрее закамуфлирована. Но «Москва златоглавая» — не единственная часть этой книги, поскольку главный герой, Илья, умудряется-таки эмигрировать в Германию. А то, что начинается там, — это уж такие ягодки, по сравнению с которыми все русские цветочки начинают выглядеть невинной этнографией: нормальный лагерь уничтожения. Генетическая-то память — она ведь палка о двух концах: не только русские причиняли страдания еврейскому народу. Так что обижаться на Юдсона имеют основания многие.
Разумеется, эта книга раздражает — и не только поначалу, но и постфактум. Раздражает слишком очевидными общими местами (грибы — клубни — коренья, вечная мерзлота, сталактиты помоев — ЗДЕСЬ ЖИТЬ НЕЛЬЗЯ, ЭТО МЕСТО ВООБЩЕ НЕ ДЛЯ ЖИЗНИ!!!), остротами на грани фола, откровенным глумлением, — но оправдывает ее в моих глазах многое: во-первых, это не злорадное подхихикиванье эмигранта, следящего издали, «как они там корчатся», а вопль боли и унижения. Кипятком хлещет. А во-вторых, еврея своего Юдсон вполне сознательно сделал трусливым конформистом, омерзительным типом, вечно трясущимся, на все согласным и ничего другого, в общем, не заслуживающим, как ни ужасно это звучит. Не токмо Отчизну поливает, но и себе внутренности раздирает.
Почаще надо вспоминать слова Владимира Печерина — вряд ли прототипа Печорина, как думают иные, но человека неглупого. «Как сладостно Отчизну ненавидеть!» — проговорка показательная: именно сладостно. Не доблестно, не прекрасно, не выгодно, не достойно, но вот именно очень приятно. Мы все думаем, будто только любовь к Родине способна вдохновить поэта, — да ничего подобного, ненависть подчас гораздо сильней! Просто в ненависти к Родине не принято признаваться; еврею это еще как-то может сойти с рук, однако сколько русских горячо подписались бы под обличениями Юдсона, сколько коренных уроженцев расхохотались бы над его контаминациями и сопоставлениями! Ненависть — вещь великолепная, ею вдохновлялись не последние сочинения, и книга Юдсона тем и интересна, что на фоне ровно теплого потока современной прозы она подлинно горяча. Вы можете ненавидеть автора, оголтело спорить с ним — но не можете одного: брезгливо отмахнуться, упрекнув его в банальности и бездарности.
Собственно, такая парадигма отношения к России (и к собственному еврейству) не нова. Фридрих Горенштейн тоже самым искренним образом полагал, что все русские — тайные антисемиты, а еврей, живущий в России, предает кровь патриархов, в нем текущую. Оттого, как заметил один современный израильский прозаик, русские евреи в прозе и драматургии Горенштейна так жалки и мелки, и так отвратительны ему их попытки приспособиться к сосуществованию. Получается такой Бердичев! Тогда как отказ от попыток ассимиляции ведет к возрождению могучего библейского характера…
Очень может быть. Но что-то этот могучий еврейский характер сам по себе пока ничего не произвел — огромная часть современной израильской литературы вполне ничтожна, о кинематографе говорить не приходится, — а вот русско-еврейская драма вызвала к жизни огромную и блистательную литературу. Тут возможны разные коллизии: рабская любовь к жестокой стране-мачехе и неспособность ей понравиться, и горячая, живая ненависть, и искренняя вера в то, что один только синтез русского и еврейского начал способен дать действительно великие результаты… Как бы то ни было, с точки зрения русского языка и знания русской словесности, резко антирусская «Лестница на шкаф» Михаила Юдсона стократ убедительней всех писаний анкетно-безупречных патриотов квасного лагеря.
Парадокс Юдсона в том, что страну (не прикрывайтесь термином «государство», речь идет именно о стране) он действительно не любит. Не могу согласиться с критиком, полагающим, будто речь идет о любви-ненависти: Юдсону адвокаты не нужны, он свой выбор сделал. Он культуру любит, язык, традицию — оттого у него в пределах одной фразы и встречается набор цитат от Стругацких до «Слова о полку», и это не обычное цитирование общеинтеллигентского фольклора ради красного словца, а живая переплавка, тигель, алхимия слова как она есть. Кроме того, беспощадное авторское зрение (плюс, что говорить, хороший вкус) наверняка не сулит счастливому репатрианту особых радостей на обретенной исторической Родине. Как бы это ему написать третью часть «Лестницы на шкаф» — в которой его Илья, теперь уже Элиягу, так же трезво, страшно и талантливо увидит Израиль? Смог же Шамир… Или — случилось-таки обретение, оно же затмение? Началась хорошая жизнь и кончилась хорошая литература? Ну, тогда надо трижды подумать, прежде чем следовать эпиграфу юдсоновской книги: «Уезжайте отсюда. Ей-Богу, уже пора». Гоголь, «Ревизор».
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях - Михаил Юдсон бесплатно.
Похожие на Лестница на шкаф. Сказка для эмигрантов в трех частях - Михаил Юдсон книги
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Костры на башнях - Поль Сидиропуло - О войне
- Видящий. Лестница в небо - Алексей Федорочев - Попаданцы
- Акафист "Слава Богу за всё" - Трифон Туркестанов - Религия
- Первые добровольцы Карабах в эпоху водворения - Василий Потто - Альтернативная история
