Хвост фюрера - Владимир Козлов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская современная проза
- Название: Хвост фюрера
- Автор: Владимир Козлов
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бойко тоже попал в эту мясорубку, но заколот был около вахты, – пробурчал следователь, – а начальник отстранён от работы и находится под домашним арестом. Так – же пострадали и автоматчики в тот день. Пятерых затоптала до смерти толпа. Им – то за что такая участь? – сорвался на нервный кашель следователь.– В чём они виноваты?
– Это вы у меня спрашиваете? – перекосил губы, Глеб.– Вы лучше задайте вопрос начальнику, что они делали в зоне с автоматами вечером? Ответ тут сам напрашивается. Автоматчиков вывели, те, кто этот бунт организовал.
– Будь уверен, спросим, – проскрипел зубами Сурков, – и ещё, как спросим! Ну, ничего мы всё равно найдём зачинщиков этой Куликовской битвы. Никита Сергеевич Хрущев лично на контроль взял воровские войны. Скоро на зонах не будет ни одного вора в законе. В каменные мешки вас спрячем, чтобы вы воду не мутили, среди заключённых твёрдо надумавших встать на путь исправления.
Глеб тогда понимал, почему так выразился следователь, фамилия хозяина зоны была Куликов. Он хитро улыбнулся и сказал следователю:
– Что-то я не пойму вас начальник, так кому вы преклоняетесь, Хрущёву или Сталину? Или вы не слышали, как Никита Сергеевич на двадцатом съезде прошёлся по его культу личности?
– Я преклоняюсь в первую очередь закону, а не отдельным личностям, – повысил голос следователь.– При Сталине вы бы не творили таких побоищ. Сразу бы к стенке поставили. А Никита Сергеевич распустил вас.
Глеб внимательно посмотрел на Суркова:
– Плохо вы знаете, что было в тюрьмах при Сталине, а то бы не ботали так языком. Вы, наверное, и Лаврентия Павловича Берия жалеете начальник? Пенсне не от него случайно унаследовали? – с издёвкой процедил сквозь губы Глеб, после чего заразительно засмеялся.
У следователя от, брошенной Таганом фразы выступила испарина на лбу. Он попытался, что-то сказать ему, но у него вместо слов из груди вырвался хрип. Выплюнув таблетку изо рта, Сурков привстал со стула. Запустил свою дрожащую руку в карман брюк, извлёк оттуда помятый носовой платок. Вытерев им, лоб и шею он пришёл в себя и сел опять на стул:
– Ты давай Таган не заговаривайся, а то я тебе в этой папочке такого накатаю, – постучал он по папке с четырьмя чёрными буквами «ДЕЛО», – что пойдёшь у меня на раскрутку, если тебе мало одного срока.
– Хрен тебе кочет очкастый, я в другой войне участвовал, но не в этой, – тут я пострадавший. У меня свидетелей полная зона. Так, что порожняк не гони, а бери за жопу хозяина или списывай всё на сучару Бойко. Ему уже всё равно ничем не поможешь. Но я рад, что его замочили. Туда ему змеёнышу и дорога.
Сурков поднялся резко со стула и зло, погрозив Глебу пальцем, бросил:
– Я десять раз лично перепроверю твоё алиби.
Переволновавшись, он покинул тюремную палату.
К счастью Глеба, этого следователя прямо в тюремной больнице, через десять минут после их разговора разобьёт паралич. Там в тюрьме Таган и узнает от врачей, что следователь был тестем покойного кума Бойко.
Больше Тагана никто не тревожил допросами, а за устроенную бучу вину на себя взяли несколько «кроликов», которые имели предельные срока и отсидевшие всего несколько месяцев. Для них никакие прибавки к их большим срокам, в сущности, не имели большого значения. Просто срок их начинался с первого листка календаря.
На самом же деле всё было не так, как рассказывал Глеб следователю. Отголоски бунтов в зонах страны отдавались повсюду, дошёл слух и до их лагеря. Хозяин и Бойко вызвали к себе нарядчика Кочубея и конкретно без излишних намёков предупредили его, что война не минует и их зоны.
– Надо вам сплачиваться и нанести удар первым, – сказал Бойко, – ты фронтовой офицер Кочубей, не мне тебя учить. Только внезапностью вы можете сломать воров.
Мочить можно всех, кроме Тагана. Его разрешаю немного просто проучить и попугать. Он человек ещё не потерянный. Может после хорошей взбучки одумается?
– Мужиков старайтесь на свою сторону перетянуть? – сказал широкомордый Куликов.
– Мы уже давно готовы, к этому, – ответил Кочубей, – у меня у каждого в бараке под матрасом ножи или штыри заточенные. Так, что мы хоть сегодня готовы к битве. Нам самоё главное Амбу и Пилу завалить, остальные хвосты подожмут. А Тагана зря вы жалеете, он главный вор на зоне. От него вся муть исходит.
Относительно Тагана, Куликов промолчал, только сжал и так свои тонкие губы, после чего его лицо сразу преобразилось и стало больше похоже на блин. Эту мимику его лица знали все зеки. Когда он так делал, то спорить с ним было бесполезно. Он был тоже из фронтовиков и ко всем заключённым, кто воевал, не редко проявлял лояльность.
– Ну, если вы готовы, тогда сегодня и начинайте после ужина, – дал добро Бойко, – а наши автоматчики вас подстрахуют. Я сам лично с зоны никуда не уйду, и буду наблюдать за ходом событий. Так, что у вас перевес в пять автоматов будет. Только поделись мне своим планом, как ты думаешь действовать?
Кочубей налил из графина стакан воды и выпил.
– План у меня не хитрый, он довольно прост, но надёжен. У меня четыре командира будет, я пятый. На ужине в столовой будет только Гвоздь, остальные командиры на ужин не пойдут, будут основательно готовиться. Темноты ждать не будем, после ужина сотней человек окружим барак воров, а с другой сотней ворвёмся. И первыми порешим Амбу и Пилу. Я думаю, после этого другие нам не смогут оказать достойного сопротивления. Мы их всех урезоним.
– А ты уверен, что у вас всё получиться? – спросил Бойко.– Может лучше забаррикадировать окна и двери и сжечь их ночью? Спишем это, за несчастным случаем. Сколько таких происшествий в лагерях было и никто, как мне известно, погон своих не лишился.
– Получится, – заверил кума Кочубей, – у меня половина мужиков фронтовики. В рукопашную на немцев шли. С ворами как-нибудь справимся.
– Как-нибудь не надо, – сказал Куликов, – надо сделать, быстро и надёжно, чтобы выжечь эту воровскую заразу с лагеря. Но крови старайтесь, как можно меньше пускать. Может ты и прав, ограничимся на Пиле и Амбе, а остальным косточки посчитайте и, будя им.
Не знали они тогда, что молодой парень по кличке Лунатик, – работающий дневальным (по лагерной терминологии – шнырь) в административном корпусе в это время засыпал опилками завалинку и через открытое окно весь разговор слышал. Слово в слово он передаст план мятежного комитета ворам.
Глеб лично разработает анти план на опережение сучьего налёта. Бунт должен быть начаться в столовой, где мишенью будет третий отряд. Их необходимо было всех оттеснить к вахте, где должны стоять автоматчики, выведенные в зону Бойко.
В этот день на ужин не пойдёт и Глеб с Петром, они направятся в третий барак. На улице был сильный ливень, и небо было хмурым, словно предвещая кровавую смуту в лагере. Сильный ветер, был хоть и не холодный, но неприятно дул в глаза и пронизывал до иголок тело под мокрой робой. В третьем бараке на нарах уже лежали самодельные ножи, заточки, лопаты и металлические трубы.
Они ворвались неожиданно в барак. Первый нож от Амбы получил Сафрон, находившийся всех ближе к двери. Глеб быстро расправился с Салютом и бросился с ножом к Джамбулу но, увидав взметнувшую короткую лопату Кочубея над головой Петра, ухватившись за нары, подтянулся как на спортивных брусьях, выкинув свою ногу вперёд. Лопата раздробила ему кость. Этого времени хватило Петру перерезать горло Кочубею. Джамбул, как увидал валявшего своего командира в крови, сам перерезал себе вены на руке, а потом полоснул ножом по своему горлу и свалился около нар замертво.
– Давай Таган теперь быстро в столовую, – крикнул Пётр Глебу, – надо, чтобы нас видали там.
– Ты иди, – сказал, оглядываясь, по сторонам Глеб, – я с этой ногой и шагу не ступлю.
– Сука Кочубей, как я его зеванул, – взвалил Пётр Глеба на спину, – ну всё падла отвоевался. Сейчас там начнётся, надо спешить.
В столовой у сук за смотрящего оставался Гвоздь, но ему первому должны были снести голову, примкнувшие к ворам молодые зеки Седак и Мозгарик.
Петр нёс Глеба на своём горбу без отдыха. Дождь уже прекратился, но небо не думало скидывать с себя чёрное покрывало. По-прежнему оно было хмурым и пророчески предвещало страшный бунт. Ветер не утихал, он трепал ветки деревьев, срывая одновременно куски толи с некоторых крыш бараков. Не доходя двадцати метров до столовой, они увидали, как сорвали с петель двери. И из проёма вылетели в крови суки, все они бежали к вахте. Большая толпа мужиков и воров отсекла им проход к своему бараку, где, как они думали, их ждёт Кочубей с холодным оружием. Их было человек триста, они бежали от воров как от чумы. В их рядах возникла неразбериха. Ослеплённые страхом они бежали на автоматчиков, ничего не соображая. Автоматчики подняли беспорядочную стрельбу, без разбора стреляя в заключённых. Но они пуль боялись меньше, чем воров. Автоматчики и попятиться не успели, как были смяты панической толпой. Ворота, сколоченные из толстых досок, с неимоверной лёгкостью были тоже вынесены. Выход был свободный, за воротами в это время стоял дрожащий от страха Бойко, на нём уже не было погон и фуражки. За две минуты до этого Куликов сорвал с него погоны и ударил планшеткой по голове, отчего фуражка у него скатилась в лужу. Хозяин сел на лошадь без седла и ускакал в неизвестном направлении. Такого поворота событий Бойко не ожидал. Он не успел расстегнуть кобуру, как кто-то вонзил ему штырь в печёнку.
- Пифагор (Том 1) - Г. Бореев - Эзотерика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Последний вор в законе - Александр Холин - Детектив
- Я – вор в законе - Евгений Сухов - Боевик
- Чудесное наследство. Книга 2 - Михаил Каришнев-Лубоцкий - Сказка