Там, где всегда ветер - Мария Романушко
- Дата:15.07.2024
- Категория: Проза / Проза
- Название: Там, где всегда ветер
- Автор: Мария Романушко
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я оказалась там самой молодой – единственной школьницей. Было много разного народу и шумного общения, я несколько тушевалась и наотрез отказалась читать стихи на заключительном вечере, но их прочёл Игорь Пуппо – поэт и редактор областной молодёжной газеты, невысокий весёлый грек, очень живой и энергичный. Он сказал мне на прощанье:
– Приезжай ко мне в редакцию, привози стихи, будем делать твою большую подборку.
А ещё он спросил меня:
– Ты читала «Золотую розу» Паустовского?
– Нет, не читала.
– Обязательно прочти.
Но дома у нас не было «Золотой розы». Её не было ни у кого из моих одноклассников. Её не было ни у кого из маминых друзей. Её не было ни в одной библиотеке нашего города.
– Ну, как, прочла «Золотую розу»? – спросил меня Игорь Петрович, когда я приехала к нему в редакцию.
– Нет пока. Я её не нашла.
– Обязательно найди! Найди и прочти. Тебе обязательно нужно её прочесть…
Эти диалоги про «Золотую розу» повторялись у нас при каждой встрече. Меня страшно интриговала эта книга. Но не было её нигде, не было! Кстати, её не было и у самого Игоря Петровича. Он её когда в юности прочёл, и она перевернула всю его жизнь. Он всё понял после этой книги. И он хотел, чтобы я тоже всё поняла…
* * *Игорь Петрович действительно напечатал большую подборку моих стихов в областной молодёжной газете «Прапор юности». («Знамя юности»). Эта газета выходила в трёх крупных областях юга Украины.
Игорь Петрович потребовал для публикации мою фотографию, и я с большим скрипом её дала, хотя и долго упиралась. Для этого мне пришлось сходить в городскую фотографию, так как среди любительских снимков ничего подходящего не нашлось – не нести же фотку, где я цыганка, или где мы с Томой в образе папуасок! Для меня это была мука-мученическая: сходить к фотографу. Поэтому на той фотографии в газете у меня такой грустный вид.
Но Игорю Петровичу эта фотка неожиданно понравилась, он её увеличил и положил на свой стол под стекло. Каждый раз, бывая у него в редакции, и видя себя в увеличенном виде под стеклом, я морщилась и просила себя оттуда вытащить. А он, глядя на меня, смеялся…
Игорь Петрович написал небольшое предисловие. Подборка получилась действительно большая – практически на целый газетный лист. Это была моя самая крупная к тому времени публикация.
Про химию
Химия. Самый ненавистный предмет. Наша химичка Вера Акимовна – самый строгий учитель в школе. Все перед ней трепещут, даже её собственный сын Витька. На плохие оценки родному сыну Вера Акимовна не скупится, и поэтому слывёт самой справедливой учительницей в школе.
Я её боюсь патологически. А химию ненавижу. С самого первого раза, как мы вошли в химический кабинет. Этот тошнотворный запах!… Я ещё не знала тогда, что я – аллергик, то есть не знала, что тошнота, головная боль и гадкий вкус во рту, все те ощущения, которые я испытывала в кабинете химии, называются аллергией. Но мне здесь было откровенно плохо. Я думала, что у меня это от страха перед Верой Акимовной.
А ещё эти стекляшки-колбочки, запах горелого, переливание из пустого в порожнее… Боже мой, какая скука! какая тоска! Если всё это давно уже перелито одно в другое, если всё уже открыто, зачем нудно повторять? Зачем толочь воду в ступе, то есть в колбе? Это как заново открывать буквы: а, бэ, вэ… Чего их открывать? Это как сочинять заново слова: школа, магазин, булка… Зачем их сочинять? Вот это и есть для меня химия. Самый бессмысленный урок на свете.
При этом я знала химию лучше, чем любой другой предмет. Ведь она была моим врагом, а врага нужно знать, чтобы он не мог застать тебя врасплох. Знала назубок и органическую химию и неорганическую. Корчась внутренне от отвращения, учила все эти формулы: но зачем? ЗАЧЕМ? Только от страха перед В.А. Лично мне всё это было совершенно не нужно!!! Мне было безумно скучно это разложение мира на формулы. Приведение ТАЙНЫ к простой химической формуле.
Мне совершенно не хотелось знать, что вода – это бессмысленное для меня, ничего не говорящее аш-два-о. Вода – это нечто прохладное и сверкающее, в чём отражаются солнце и звёзды, вода – это жизнь и наслаждение, а не какое-то бездушное аш-два-о! Химия убивала ТАЙНУ. Химия лишала жизнь ЗАГАДКИ. Химия убивала МУЗЫКУ и ПОЭЗИЮ. Химия лишала жизнь СМЫСЛА. Всё сводилось к простой химической реакции, к формуле из буковок и циферок: рождение, жизнь, смерть. Какой в этом смысл? Ну, залили тебя в колбочку, подмешали чего-то вонючего, ну, ты побурлила, покипела чуток – и выдохлась, успокоилась… И все дела. Жуткий предмет. Страшнее алгебры.
У Веры Акимовны есть фавориты – те, кто обожает химию. Им она улыбается. Естественно, я не в их числе. За это она мне ставит из четверти в четверть унизительную тройку. К доске никогда не вызывает. За лабораторные работы ставит только тройки, даже если они выполнены без сучка и задоринки.
– Так ты же всё списала! – неизменно говорит она, и доказывать ей что-либо – бесполезно.
– Ну, так вызовите меня, спросите!
– А какой в этом смысл? – говорит она.
И её голос, и её взгляд сочатся презрением.
– Ну ладно, вызову на следующем уроке, – бросает она мне в спину, когда я уже иду из класса.
И – опять не вызывает! Не вызывает… не вызывает… Я опять иду к ней, опять прошу: «Вызовите, пожалуйста», она опять обещает – и опять не вызывает. За два года – ни одного вызова.
Мама говорит:
– Давай я пойду, поговорю с ней, что же это такое?!
– Не надо! умоляю тебя, не надо!
– Но почему?!
– Только хуже будет… Я тогда вообще не знаю, как в кабинет войду… Она может перед всем классом высмеять… Умоляю тебя – не ходи! Я сама…
Так она меня и промучила до конца школы. Даже не знаю, за что она меня так ненавидела. За год – тройка. Но на выпускном экзамене, кроме В.А., сидела комиссия, так что я имела возможность ответить. Почему на экзамене поставили четвёрку, а не заслуженную (как мне казалось) пятёрку, не знаю. Скорее, всего, у В.А. рука не поднялась поставить мне пять. А её мнение было решающим.
Ну, и в аттестат, естественно, вылезла «округлённая» тройка.
Единственная тройка, – обидно. Но больше всего обидно потому, что ненавистную химию я знала на пять. А может быть, даже на пять с плюсом.
И вот, когда уже всё было позади, вечером, накануне выпускного, мама сказала:
– Позволь мне хоть теперь сходить к ней.
– Зачем?
– Я хочу спросить, почему она к тебе так относилась все годы. Теперь-то уж можно. Теперь она не высмеет тебя перед всем классом. Мне просто любопытно: почему? Ну, прошу тебя, позволь.
– Ладно, иди…
Идти было недалеко – Вера Акимовна жила через два дома.
Мамы не было до позднего вечера, я уже стала волноваться: всё же В.А. очень жёсткий человек, а у мамы больное сердце…
Наконец, она вернулась. Неожиданно весёлая. И – с порога:
– Пойдёшь завтра утром пересдавать химию?
– Что?! Завтра ведь выпускной! Уже всё поздно…
– Ничего не поздно. Вера Акимовна сказала: «Если вы утверждаете, что ваша дочь знает химию, то пусть это докажет». Завтра в восемь утра она ждёт тебя в кабинете химии. Ну, как, пойдёшь?
– Пойду.
– Но учти: сдавать ты будешь ВСЮ химию. Всю органическую и всю неорганическую. Все темы, которые вы проходили за эти годы.
– Ладно. Всю – так всю. А чего ты так долго у неё была?
– Общались. Очень приятная, кстати, женщина. Говорит: зря вы раньше ко мне не пришли поговорить. Так что ты зря меня к ней не пускала.
– Кто ж знал…
– Ну, иди спать скорее, чтобы завтра голова хорошо соображала.
Утром я отправилась в школу. Вера Акимовна уже ждала меня. Она встретила меня по своему обыкновению холодно.
– Ну, давай, начнём. Поглядим, права твоя мама или нет. Она утверждает, что ты всё знаешь.
И мы пошли по всем темам…
В то время, когда мои одноклассницы подшивали свои белые платья и сидели в парикмахерской под феном, готовясь к выпускному балу, я исписывала школьную доску химическими формулами… Я этим занималась первый и последний раз в жизни.
Где-то через полчаса лицо Веры Акимовны из непроницаемо-холодного стало удивлённым. Потом в глазах появилось любопытство и даже тепло, и в какой-то момент я почувствовала, что уже не так сильно боюсь её, что вроде она и не такая уж страшная…
Переэкзаменовка длилась около четырёх часов.
В начале я от привычного страха перед В. А. запиналась и говорила с трудом, пересиливая себя, беря каждое слово приступом. Но постепенно говорить становилось всё легче и легче, как будто с моей души спадали тяжёлые вериги. Я вдруг почувствовала удивительную свободу и даже что-то похожее на вдохновение… Я изживала свой страх, освобождалась от него, мне даже не важна была оценка, мне важно было то, что я больше не боюсь человека, перед которым столько лет холодела…
- Месяц в Париже - Елизавета Саши - Русская современная проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Темнота Крида (ЛП) - Wondrak Cm - Современные любовные романы
- Надежда - Кирилл Ликов - Городская фантастика / Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Война во времени - Александр Пересвет - Научная Фантастика