Фарфоровое лето - Элизабет Хауэр
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Проза
- Название: Фарфоровое лето
- Автор: Элизабет Хауэр
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они медленно поднялись по лестнице в деревянный коридор и прежде чем войти в переднюю, безропотно следуя строгим указаниям Лоизи, сняли ботинки. Один — он был маленьким и узкогрудым — не мог сделать этого, потому что нес свои ботинки в руках. Он продемонстрировал их со всех сторон, чтобы показать Лоизи и Агнес, что они чистые. Потом сел на пол и надел их на свои голые грязные ноги. Агнес посмотрела на него с недоумением.
— У него только одна пара, — объяснил Лоизи. — Пока не холодно и нет снега, он ходит босиком. Но ботинки всегда берет с собой. Там, где с ними ничего не может случиться, он их надевает. Понятно?
В столовой стояли Клара с Феликсом, стояли так, что загораживали собой часть стола; Клара, неуверенно улыбаясь, сказала, что она рада видеть детей и Феликс тоже. Дети мельком взглянули на Клару, на Феликса же они и вовсе не обратили внимания, потому что пытались разглядеть, что стоит на столе. Внезапно они стали толкать друг друга, один шагнул к столу, другой рванул его назад, потом все бросились вперед, не дожидаясь приглашения, расселись на стулья и начали быстро и громко, растягивая слова, говорить на венском диалекте. Попытка Лоизи призвать гостей к порядку не увенчалась успехом. Он решился на короткое время забыть о своей функции надзирателя, его голос смешался с другими, стал громче, стал задавать тон. Это был тон, которого Феликс не знал.
— Я сейчас уйду, — тихо сказала Клара Феликсу, — ты ведь будешь здесь?
Феликс, помедлив, кивнул. Рядом с Лоизи не было свободного стула. Он сел между двумя детьми, двумя руками засовывавшими в рот хлеб и вливавшими в себя стакан за стаканом малиновый сок. Феликс пытался занять как можно меньше места. Но локти его соседей продвигались все дальше и дальше, как бы ненамеренно попадая в него.
Когда появилась Агнес с супом, все начали торопливо есть, слышен был лишь резкий стук ложек о края тарелок и неукротимое чавканье. Феликс смотрел на суп, но не притрагивался к нему. После того как Агнес разлила добавку, за столом снова стало шумно, Лоизи, как Касперль[27], запрыгал с пустой супницей вокруг стола, неизвестно откуда взявшаяся рука залезла в полную тарелку Феликса, первая клецка мелькнула в воздухе. В течение нескольких секунд тарелка Феликса опустела, дети, хихикая и ухмыляясь, сидели вокруг испачканной скатерти.
Агнес, красная от злости, расставляющая блюда со шницелями; детские руки, непривычные управляться с ножом и вилкой, на панировке шницеля; бумажные салфетки, брошенные на пол или тайком наполняемые остатками мяса, чтобы прихватить с собой; лихорадочно, но безуспешно суетящийся Лоизи; попытавшись ненадолго приспособиться к обстоятельствам, он теперь не в силах управлять происходящим, — такая ситуация предстала глазам Виктора Вассарея, когда он неожиданно вошел в столовую. Он принес с собой фотоаппарат Клары.
— Добрый день, — сказал Виктор Вассарей.
Дети молчали.
— Я вижу, вам все нравится.
Дети никак не реагировали.
— Сейчас мы сделаем красивый снимок. Тогда вы сможете полюбоваться на себя в газете.
Дети начали отодвигать от себя тарелки.
— Агнес, — сказал Виктор Вассарей, — приведи стол в порядок, в таком состоянии его нельзя фотографировать.
Агнес навела порядок, насколько это было возможно.
— А теперь, пожалуйста, — сказал Виктор Вассарей, — положи на каждую тарелку новый шницель.
Агнес раздала шницели.
— Пожалуйста, продолжайте есть. Только воспитанно. Если вы будете есть воспитанно, то вы тоже получите снимок. Внимание. Я снимаю.
Дети сидели над шницелями, как будто злая фея обратила их в камень. Никто не двигался. «Я должен начать есть, — подумал Феликс, — ради Клары». Он отрезал кусочек и поднес вилку ко рту. Под столом его ударили ногой по бедру. Ногой без ботинка, поэтому было не больно. И все же Феликс выронил вилку.
— Сколько мне еще ждать? — спросил Виктор Вассарей.
Дверь за его спиной немного приоткрылась. Кто-то подслушивал. «Это Клара», — подумал Феликс.
Виктор еще немного подождал, потом сделал несколько снимков. Вспышка загоралась, сияя голубым светом, шипела над детскими головами и мясом. Не говоря больше ни слова, Виктор Вассарей вышел из комнаты.
Обед закончился быстро. Против ожиданий, дети почти не тронули торта. Агнес разделила его и дала детям с собой. Феликс приготовил игры, но все заявили, что хотят домой. Отвернув лица, они жали руку Кларе и едва слышно благодарили ее. Лоизи проводил их до ворот. Назад он не вернулся.
— Ты расстроена? — спросил Феликс.
— Да, — ответила Клара.
— Потому что дети плохо вели себя? — спросил Феликс.
Они сидели на скамейке в аллее, расположенной недалеко от дома Клары и ведущей в более плотно заселенный район. Дождь перестал. С деревьев еще слегка капало, деревянные сиденья были мокрыми. Клара, казалось, не замечала этого. Ей нужно выйти погулять, сказала она, когда дети ушли, она не может сейчас даже видеть эту квартиру. Клара обняла Феликса за плечи, не обращая внимания на удивленные мины Артура и Виктора; до ворот сада они бежали, лишь на улице шаги Клары замедлились, она стала дышать полной грудью, почувствовала себя лучше.
— Дети вели себя хорошо, — ответила Клара. — Мы вели себя плохо.
— Было же много еды, — сказал Феликс.
— Вот именно, — сказала Клара, — и больше ничего. Одной еды оказалось недостаточно.
В Кларином ответе каким-то образом заключалась правда, но Феликс не понимал, в чем она состоит. Он болтал ногами; когда носки его ботинок задевали землю, вверх взлетали крошечные сырые комочки грязи. Он ощутил голод и посмотрел на стоящую невдалеке будку, где немолодой мужчина продавал легкие закуски.
— Ты хочешь есть, Клара?
— Нет. А ты, наверное, хочешь? Сходи, купи себе что-нибудь.
Он побежал к будке, крепко сжимая в руке Кларин кошелек. Печально скользнул глазами по бутербродам и карамели и выбрал редьку и соленые огурцы — ведь он стремился похудеть. Старик положил ему на картонную тарелку огромный кусок редьки, нарезанный спиралью, и два огурца.
— Ты тоже должна поесть, Клара. Подожди, я посолю редьку.
Клара откусила маленький кусочек. Редька была острой. Глаза Клары начали слезиться.
— Возьми огурец, — сказал Феликс и попытался поймать языком рассол, стекавший по подбородку. — Огурец вкуснее.
Клара попробовала. Но огурец ей тоже не понравился. Она положила его назад, на картонную тарелку. Феликсу расхотелось есть, и он отодвинул тарелку с остатками на конец скамьи.
Он уже почти примирился с тем, что Клара расстроена, когда в конце аллеи появился человек, на котором была расшитая блестками майка. Лоизи рассказывал, что у Польдо тоже есть такая майка. Мужчина поставил свою потрепанную сумку рядом с киоском. Клара не заметила его, потому что смотрела то ли на грязную землю, то ли на пасмурное небо. Из сумки мужчина вытащил несколько булав, они были наполовину черными, наполовину золотыми и выглядели просто потрясающе. Он положил булавы на землю перед собой и, уперев руки в бедра, стал разминаться. Потом постоял немного, нагнулся и, глубоко вздохнув, поднял две булавы. Он начал жонглировать ими; три булавы, потом четыре, потом пять описывали в воздухе высокую дугу, некоторые зрители зааплодировали, продавец закусок вышел из своей будки. Только Клара сидела тихо, не обращая внимания на происходящее, сложив руки на коленях. Когда Феликс насчитал шесть булав, он вскочил, схватил Клару за руку и закричал:
— Ты должна посмотреть на это, скорее, гляди, как он умеет жонглировать, вот это здорово!
Клара медленно перевела взгляд на мужчину, но ничего не ответила. И поскольку для Феликса это было совершенно непостижимо, как можно не сказать ни слова по поводу этого представления, он добавил, стремясь расшевелить ее:
— Польдо тоже так умеет, об этом говорила его мать, ты ведь помнишь? Наверняка он жонглирует гораздо лучше.
Но Клару совсем не обрадовало такое лестное заключение, казалось даже, что она собирается заплакать.
— Пошли домой, — сказала она.
Клара проходила мимо жонглера, не глядя на него, но бросила в его пропотевшую шапку все деньги, которые были у нее в кошельке. В эти секунды величайшего изумления жонглер не поймал одну из булав, она упала на землю. Люди вокруг сердито посмотрели на Клару.
Следующей ночью голова у Феликса начала чесаться, она зудела так сильно, что он не мог сомкнуть глаз. Когда он утром пожаловался Агнес, та сделала пробор в его волосах, провела кончиками пальцев по коже головы, щелкнула ногтями.
— Я сразу же поняла, в чем дело, — сказала она. — У тебя вши.
Феликс с испугом смотрел на нее. «Вши, — говорила его мать, — бывают только у детей пролетариев, детей, о которых никто не заботится, которых никогда как следует не моют, и которые сами не хотят мыться».
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Сказки Красной Шапочки - Майкл Бакли - Детская проза
- Лекарство от меланхолии (сборник) - Рэй Брэдбери - Зарубежная фантастика
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Бруно + Глория и пять золотых колец - Элли Холл - Современные любовные романы