Коридоры власти - Чарльз Сноу
- Дата:17.11.2024
- Категория: Проза / Проза
- Название: Коридоры власти
- Автор: Чарльз Сноу
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Но Кэро в любом случае будет страдать, - сказал я.
Роджер не ответил.
- Вы не думаете оборвать эту связь?
- Мы ею слишком дорожим - и я, и... она. - Он так и не назвал имя этой женщины. Хотел назвать, но не решился.
- И вы не можете от нее отказаться?
- Нет, - сказал Роджер.
Но за всеми его тревогами скрывалось что-то еще. И радость, и что-то такое, что я всей кожей ощущал, но чему не мог подобрать названия. Какое-то суеверное чувство, какое-то прозрение.
Он откинулся на спинку скамьи, и больше я ничего от него не услышал.
Слева, над вершинами деревьев, светилось окно - возможно, окно одного из кабинетов в министерстве Роджера - желтый квадрат в вечерней тьме.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ
21. ЗАВТРАК
Наутро после нашего разговора с Роджером в парке мы с Маргарет сидели за завтраком. Из окна открывался вид на цветники в саду, прилегающем к Тайбернской церкви. Я взглянул через стол на жену - в халате, без косметики, свежая и бодрая, она казалась совсем молодой. Иногда я подтрунивал над ней - как это она умудряется выглядеть по утрам такой свежей. Вот я действительно легко просыпался, она же, пока не выпивала первую чашку чая, бывала обычно сонная и не в духе.
Однако в то утро она была не настолько сонной, чтобы не заметить моего настроения. Она сразу поняла, что меня что-то тревожит, и спросила, в чем дело. Я рассказал ей про Роджера. Я ни минуты не колебался: мы никогда ничего не скрывали друг от друга; мне хотелось с ней поделиться. С Роджером она не была так дружна, как я, да и с Кэро не слишком дружила, и я никак не ждал, что она примет все это так близко к сердцу. К моему изумлению, Маргарет густо покраснела, глаза ее стали еще голубее.
- Угораздило его! - пробормотала она.
- Ничего, как-нибудь выпутается... - Я хотел успокоить ее, но она возмущенно перебила:
- Он меня мало волнует. Я беспокоюсь о Кэро, - и прибавила: - А ты о ней, видно, не задумывался...
- Помимо нее, есть еще двое...
- Он поступил безобразие, а расхлебывать придется ей.
Обычно в вопросах нравственности Маргарет была так же либеральна, как я. Но сейчас она вспылила, да и я тоже начинал злиться. Чтобы не дать ссоре разгореться, я сказал примирительно, что и до Роджера люди нарушали супружескую верность - он не один такой на свете.
- Ты хочешь сказать, что я разбила чужую жизнь, когда ушла к тебе, вспыхнула Маргарет. - Ты совершенно прав.
- Я совсем не то хотел сказать. - Я уже пожалел о необдуманных словах.
- Надеюсь. - Гнев ее погас, и она улыбнулась. - Ты же знаешь, я и сейчас поступила бы так же. Но гордиться мне тут нечем.
- Мне тоже.
- Ты никому не изменял. Потому-то я и не могу так легко отнестись к измене Роджера.
- Ты говоришь, я не подумал о Кэро... - Снова мы спорили, снова были на грани ссоры. - Ну, а о нем ты подумала?
- Ты же сам сказал, он выпутается, ничего с ним не случится, презрительно возразила она: в эту минуту участь Роджера нимало не трогала ее. - А ты только представь себе, что придется пережить ей, если они разойдутся. - Маргарет все сильнее горячилась. - Такой удар! Унижение! Потеря!
Я невольно подумал: Кэро была счастлива в браке и откровенно гордилась своим счастьем. Она много сделала для Роджера - быть может, слишком много? Что, если он так и не примирился ни с ее великодушием, ни с высокомерным отношением ее родных?
Да, конечно, все это верно. И все же, сказал я, как умел рассудительно, не надо делать из этого трагедии. Пусть даже она потеряет его - неужели она с этим не справится? Она еще молода, хороша. Не какая-нибудь кисейная барышня. И богата. Долго ли ей найти другого мужа?
- Уж очень у вас все просто получается, - сказала Маргарет.
- У кого это "у нас"?
- У него. И у тебя. - Глаза ее сверкнули. - Потерять его еще не самое страшное. Хотя и это достаточно скверно. Гораздо страшнее унижение.
Она продолжала:
- Ты всегда говорил, что Кэро очень мало считается с чужим мнением. Не больше, чем ее брат. Но ведь как раз люди, которые ни с кем не считаются, труднее всего переносят унижение. Оказаться в унизительном положении для них просто невыносимо.
Маргарет знает, о чем говорит, думал я. По своему характеру, по воспитанию она тоже не привыкла считаться с условностями. Она тоже жила по своим собственным правилам - пусть гораздо более утонченным, чем правила Кэро, но чувствовала себя такой же независимой. Вся ее родня, все их друзья в кругу высшей интеллигенции так же мало считались с чужим мнением, как и окружение Кэро - может быть, даже меньше. Маргарет знала, как непрочна такого рода независимость.
Она знала и нечто другое. Когда мы с ней только что поженились, на нее, случалось, находил страх - а что, если мы разойдемся? Сам я мог думать, что нашел свое счастье. Она же, зная меня, в глубине души была не столь уверена. Она понимала, что ей придется испытать, если ее опасения оправдаются, чего это ей будет стоить.
Сейчас, когда она узнала о Роджере и Кэро, давно забытые страхи с прежней силой нахлынули на нее. Внезапно я понял, почему наш спор перешел в ссору. Я перестал возражать. Перестал защищать Роджера. И, глядя ей в глаза, сказал:
- Нелегко дается гордость - а?
Для всех, кроме нас с Маргарет, это были пустые, ничего не значащие слова. Маргарет же они сказали, что я признаю свою вину, но что и она не без греха. И сразу все стало на свои места. Ссора погасла, раздражение прошло, и Маргарет улыбнулась мне через стол открытой, ясной улыбкой.
22. "ВРАГИ НЕ ДРЕМЛЮТ"
Однажды вечером, через несколько дней после того, как Роджер открылся мне, в моем служебном кабинете появилась секретарша Гектора Роуза: мистер Роуз свидетельствует мне свое почтение и спрашивает, не буду ли я так любезен зайти к нему. Пройдя по коридору десятка полтора шагов, отделявшие его кабинет от моего, я, как всегда, выслушал горячую благодарность за свой подвиг.
- Дорогой мой Льюис, как необыкновенно мило, что вы пришли!
Он заботливо - словно это был мой первый визит к нему - усадил меня в кресло подле стола, так что я мог любоваться деревьями в солнечных бликах за окном. Потом уселся сам и из-за хризантем одарил меня ослепительной и ничего не выражающей улыбкой. И тотчас заговорил о деле.
- Создается правительственная комиссия, - сказал он. - Под этим названием наши хозяева со своим всегдашним беспечным отношением к значению слов подразумевают нечто совсем иное. Как бы то ни было, она создается.
Эта комиссия займется некоторыми вопросами министерства, находящегося в ведении Роджера, и в первую очередь новым законопроектом. Председателем комиссии назначен Коллингвуд, в нее входят: сам Роджер, Кейв и глава нашего министерства. Кроме того, как теперь принято, еще целый ряд лиц будет посещать заседания от случая к случаю: министры, высшие чиновники Государственного управления, ученые, что и послужило поводом для ехидного замечания Роуза.
- Во всяком случае, - продолжал он, - приглашением побывать на некоторых из этих представлений, несомненно, осчастливят и нас с вами.
Еще минуту-другую педантичный Роуз рассуждал о расплывчатом стиле работы теперешнего руководства, но я прервал его:
- Что это значит?
- Само по себе - ничего! - Роуз сразу вернулся к делу. - Во всяком случае, ничего серьезного. Судя по составу комиссии, она создана с тем, чтобы укрепить положение мистера Куэйфа. Я слышал - причем из источников, по-моему, вполне достоверных, - что господин председатель (то есть Коллингвуд) в известных пределах поддерживает Куэйфа. Так что, по всей видимости, создание комиссии означает поддержку политического курса мистера Куэйфа и его единомышленников.
Он вызывал меня на разговор, но всегдашнее рассчитанное самообладание изменило ему. Видно было, что ему не по себе. Он скрестил руки на груди. Од не шевелился, а светлые глаза так и впивались в мои.
- Я понимаю скрытый смысл вашего вопроса, - отрывисто сказал он. - Не вполне уверен, но подозреваю, что ответить следует утвердительно. - И прибавил: - Очевидно, подозрение зародилось и у вас. Может быть, я и не прав, но считаю своим долгом предупредить вас: враги не дремлют.
- Какие у вас доказательства?
- Почти никаких. Ничего существенного. - Он замялся. - Да, пожалуй, я не имею права зарождать у вас тревогу в связи с такими пустяками.
Снова в его голосе почувствовалась неловкость. Можно было подумать, что он - как это ни странно - хочет оградить меня от чего-то.
- Вы хотите сказать, что это касается лично меня?
- Я не считаю себя вправе говорить об этом. Не стану тревожить вас понапрасну.
Сдвинуть его с этой позиции оказалось невозможно. Наконец он сказал:
- Но одно я все-таки вправе сообщить вам. Мне кажется, вам следовало бы предупредить ваших друзей, что им не мешало бы поторопиться со своими решениями. Мне кажется, что с течением времени оппозиция станет действовать энергичнее. Я бы сказал, что сейчас отнюдь не время мешкать. Неторопливо, как закуривают сигарету, Роуз понюхал хризантему. Признаться, я очень хотел бы знать, какие прогнозы на будущее у нашего друга Осбалдистона. У него редкостный дар чуять, куда дует ветер. Дар поистине бесценный. Конечно, он наш общий друг, но справедливость требует отметить, что этот дар отнюдь не был помехой его карьере.
- Оборотень - Бредли Сноу - Ужасы и Мистика
- Всадницы и всадники (СИ) - Козодаев Роман - Фэнтези
- Роман без названия. Том 2 - Юзеф Игнаций Крашевский - Классическая проза
- Дарю, что помню - Евгений Весник - Биографии и Мемуары
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия