Странник и Шалопай - Сергей Минутин
- Дата:23.11.2024
- Категория: Проза / Проза
- Название: Странник и Шалопай
- Автор: Сергей Минутин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Странник и Шалопай" от Сергея Минутина
📚 "Странник и Шалопай" - захватывающая история о приключениях двух необычных друзей, которые отправляются в увлекательное путешествие через загадочные миры и таинственные времена. Главные герои, Странник и Шалопай, покоряют сердца слушателей своими удивительными приключениями и необычными способностями.
🌟 Сергей Минутин - талантливый российский писатель, чьи произведения покоряют читателей своей яркостью и оригинальностью. Автор умело сочетает в себе фантастику, приключения и философские мысли, создавая увлекательные и глубокие произведения.
🎧 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая бестселлеры и культовые книги. Просто выберите понравившуюся книгу и наслаждайтесь увлекательным чтением в любое удобное время!
Не упустите возможность окунуться в мир захватывающих приключений и увлекательных историй с аудиокнигой "Странник и Шалопай" от Сергея Минутина. Погрузитесь в удивительные сюжеты и познакомьтесь с уникальными персонажами, которые станут вашими верными спутниками в мире литературы!
🔗 Ссылка на категорию аудиокниги: Проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вторые боятся учителей, родителей, «первых» и друг друга. Здесь идет главная конкуренция за влияние, за лидерство, здесь закладывается характер будущих игроков из тех, кто понимает, что и «первые», и «третьи» — это зло для них. «Первые», потому что это убожество, а «третьи» слишком автономны и недоступны, занятые только собой и считающие всех остальных «быдлом».
«Вторые» входят в жизнь трудно, вдумчиво, и их успех в России, к сожалению, зависит только от одного, как быстро они поймут, что в этой стране нет правил, что здесь нельзя жить честно, что здесь выживает только «пустой класс» одиночек, а ни пролетариат, ни буржуазия, ни средний, ни прочий.
Власть — это тень народа, в народе я достиг пика верха, но он уже низок для меня, поэтому я пришел и говорю вам, возьмите меня в семью игроков, научите. Я ощутил вкус игры, не возьмете вы, возьмут другие, они усилятся, а вы ослабните, подумайте, прежде чем отказать мне».
Исповедь вторая: поезд мотало из стороны в сторону, я на верхней полке купе читал книгу, а внизу мой сосед с проводником пили горилку и закусывали ее домашней кровяной колбасой — сольтисоном, и сосед тихо рассказывал: «Фамилия моя на мемориальной доске погибших освободителей г. Ягодына (Украина). Воинская часть «списала» меня как убитого, а местные жители после боя пошли снимать с убитых обувь, одежду, словом, малость того, «помародерствовать». Добрались до меня, хвать за сапог, а нога в нем мягкая, живая. Забрал меня один хуторянин к себе, выходил». Я прислушался и слез вниз. Сосед мой оживился, глядя в окно своими синими недобрыми глазами, продолжил рассказ. «Я вор, я настоящий вор». После упоминания тюрьмы и срока проводник встрепенулся и ушел, а мы остались вдвоем.
«Знаешь, сынок, кто я?». Он не ждал ответа, да и не хотел, чтобы я отвечал. «Знаешь, что такое вор?» Он задумался, забылся, долго молчал, а потом спросил: «Что тебе рассказать?» — и опять задумался. «Было мне пять лет, когда мать сказала, что уезжает от отца, потому что тот бьет ее. Приехали мы в Одессу. Жили мы возле чумной горы, там мать работала на канатной фабрике. В 1933 году начался ужасный голод, из земли вырывали покойников и ели, ты этого не знаешь, сынок. Моя мать заболела туберкулезом, а я попал в детский дом. Трудное было время. Женщины–повара старались побольше унести домой своим детям, а мы пухли от голода. Сбежал я оттуда с каким — то татарчонком, и попали мы прямо в объятья, как сегодня говорят, криминала, а тогда просто беспризорной улицы. Я был маленький, делать ничего не умел, меня запускали во двор милостыню просить. Пока я просил, внимание отвлекал, старшие воровали.
Они–то убегали, а меня ловили и били, а в Одессе бить умеют. Я стал бояться людей и ненавидеть их.
Мыкался я так, мыкался, пока не подобрал меня один человек за то, что я ему понравился. Слепой случай и, наверное, удача. Отмыл он меня, откормил, привязался как к родному, своих детей у него не было. А где — то через полгода говорит: ” Ну что, пойдем работать». Он оказался самым известным в Одессе вором, и ему я обязан всем, а главное, он меня заново учил любить людей, очень справедливый был человек.
Работа у меня была простая и связанная опять с моим малым ростом. Подсаживали меня к форточке, я забирался внутрь квартиры и открывал ее. Однажды перепутали номера квартир, залезли к рабочему человеку. Учитель мой, дядя Коля, выложил все свои деньги на стол и оставил записку: “ Прости, брат, за беспокойство, шли к фраеру, а попали к тебе». Разыскал он и мою мать. Вылечил.
Да, ностальгия. У человека должен быть поступок, мечта, которую он хочет осуществить. Есть мечта, есть человек, нет мечты, нет человека.
Сынок, тебе сегодня повезло, может быть, ты выслушав меня, поймешь, что такое жизнь. Я построил свое светлое настоящее сам. Семья, связи, деньги, жаль, уже стар, не успею дожить до «всеобщего светлого будущего».
Сегодня вас всем калганом гонят в демократию. Это, конечно, лучше, чем один «пахан» над всем народом, но это усложняет правила игры, готовы ли мы к этому? У нас слишком примитивные желания и мечты, которые может осуществить и один «пахан» на хозяйстве. А ты попробуй думать своей головой, если никогда этого не делал.
Демократия — это ум. Если умные люди не находят понимания и вдохновения в своем народе, то это не демократия, это бардак. И этот бардак давно у нас Россией называется, а порядок в этом бардаке Родиной».
Глава двенадцатая
Небесная канцелярия
В Небесной канцелярии вновь и вновь перечитывали отчёт, пытаясь найти «неопределенное положение души», но ничего не могли понять. Выходило так, что в мыслях Странник — это старый игрок. В картинах жизни — просто игрок, хотя какой — то странный.
Мыслей в голове, как у школьного учителя, или районного врача, а результатов «фиг». Мысли все глобальные. Но почти все законченные. Вроде хороший был человек, но совсем не счастливый, с какой–то тоской в сердце.
В мыслях он приблизился к мудрости. Перестал учить других жизни, перестал желать благ для себя и предался размышлениям о себе самом, пыталаясь направить на этот путь и свою жизнь — жизнь Странника. Но Странник «по жизни», он всё же издергался в попытках доказать, рассказать, заставить думать других так же, как думал сам.
Для отправки на Землю по заданию Творца Странник на все сто процентов явно не подходил. Возникла пауза, которую нарушил Шалопай. Он как и обещал Страннику, догнал его и теперь болтался в небесной канцелярии и всем мешал. Он заявил, что картины жизни Странника так ему понравились, что он добровольно хочет обратно на Землю, где собирается написать книгу. Может быть, выбранная им на этот раз писательская стезя отпугнёт от него всех земных женщин, и он тоже станет странником.
Аналитики с теоретиками, к радости кадровиков, решили прибегнуть к проверенному методу страховок и перестраховок и отправить на Землю Странника «с приличной душой и неопределённым положением» и Шалопая, «не состоявшегося гения».
Шалопай, как и просил, получил задание написать книгу о Страннике, точнее перенести небесное сканирование на земную бумагу, дополнив его мониторингом новых сюжетов жизни Странника, и своей конечно тоже.
По замыслу Небесной канцелярии земляне должны были отвлечься чтением этой книги от телевизоров, козней «помазанников», газет и журналов и задуматься над смыслом жизни. Шалопаю, на французский манер, дали имя Серж, фамилию Надеждин и, сделав ставки, приоткрыли ему ещё несколько космических тайн.
Шалопай впервые ликовал и рвался обратно на Землю, чем раздражал небесных чиновников, привыкших к тому, что обычно он прятался от них и нивкакую не хотел обратно.
Аналитики поменялись в своем свечении от предчувствия долгого труда, теоретики заявили, что по их теории Земле ничего не угрожает. И только умудренные опытом кадровики поняли миссию Странника и Шалопая и перешли от теории к инструктажу.
Высшие иммиграционные чины, инструктируя посланников, не стали скрывать от них самой горькой правды, самых мрачных прогнозов и своей собственной растерянности.
Обозревая Землю с высоты космоса, ежедневно изучая движение всего живого на ней, они почти перестали понимать, что и кто движет людьми. Заметив это впервые, они не испугались, решив, что эволюция делает свое дело, и даже помогли людям открыть закон об энтропии. Но уже через десяток земных лет они поняли, что их благодушие чревато гибелью земного творчества.
Они вдруг ясно осознали, что люди вышли из рамок и этого всеобъемлющего закона. Продуктов их жизнедеятельности стало так много, а чувств так мало, что многие люди перестали думать не только о хлебе насущном, они перестали думать совсем.
Днями и ночами они спали, ели, пили, «кололись» и тупо смотрели в «голубой экран» — в эту мощнейшую идеологическую «жвачку» для дураков, придуманную чернокнижниками. Даже естественный секс, эта вековая палочка — выручалочка, сохраняющая жизнь на Земле для продолжения творчества, перестал быть необходимым и тихонечко отмирал.
Он ещё теплился в «тёмном» народе, но в коридорах власти уже окончательно умер. Изредка немногие приближенные, начинающие и не успевшие привыкнуть к новой жизни властных элит, ещё могли «трахнуть» секретаршу прямо в кабинете, но укоренившиеся и остывающие предпочитали секретаршам друг друга. Это стало неотъемлемым атрибутом власти и пропуском в неё.
Отдельные политики начинали «священную» борьбу с гомосексуализмом, но только потому, что с «голубым» мужиком чаще легче было справиться, чем с бабой правильной ориентации.
Газеты иногда тоже возмущённо поднимали эту тему, но в основном это были неудовлетворённые журналистки. На них из госрезерва напускали самцов или начинающих путь восхождения слуг–негодяев, и на какое–то время «оттраханные» журналистки успокаивались. Но, так как самцов не хватало, то и тема не умирала.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Хозяйка старого кладбища - Елена Усачева - Детские остросюжетные
- Князи в грязи - Михаил Барщевский - Современная проза
- Книга дождя. Повесть - Дмитрий Волчек - Русская современная проза
- Блюз ночного дождя - Анна Антонова - Детская проза