Цена свободы - Валентина Чубковец
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Цена свободы
- Автор: Валентина Чубковец
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Где же ты Женечка, где? Видела я как-то сон, помню, даже фотографию у Ирины его армейскую взяла, под подушку себе положила, загадала увидеть, узнать, что с ним. Да только… а ну его этот зловещий сон. Сил тебе, Ирина, и здоровья, знаю, каково живётся в ожидании сыночка каждый день, но ты справишься, крепись, научилась за столько лет, и правильно, не теряй надежду и веру.
Клочок жизни…
— Бог в помощь!
— Ага, в помощь, — киваю головой и ловко продолжаю складывать дрова.
— Однако ты поленницу перепутала? Нюркина-то вон, через дом, а это моя, и хата моя. Бабушка недоумённо посмотрела на меня, затем взяла несколько полешек и тоже подложила в поленницу.
— А я тимуровка, — заулыбалась и поведала ей, что мне надо скоротать время, так как женщину, к которой я приехала, дома не захватила, уехала она куда-то, а мой автобус пойдёт в город ещё нескоро. У поленницы мы и познакомились с бабой Зиной.
— А ты, Валечка, шустрая, мне бы этого на неделю хватило, — и она окинула взглядом объём дров, уложенных мною.
— А мне в радость, словно в детство окунулась, правда, тогда я не любила дрова складывать, особенно носить домой. Наберу большую охапку, пока до дому дотащу, у нас поленница через дорогу была, устану, тяжёлой кажется ноша. Бывало, заноз нацепляю, а то и полено-другое дорогой потеряю.
— Наверное, много брала, вот и тяжело было.
— Ну да, хотелось быстрей натаскать и отдыхать, а у нас дом большой, холодный был, барак, три печки, а толку мало. Пока мама топит — тепло, а через некоторое время опять дубак. Выдувало всё.
— А у меня всегда тепло, печник удачный попался, да и комнатушка маленькая, натоплю, и стоит жара. Ну всё, Валечка, пойдём в хату, я тебя кваском угощу.
Пить мне хотелось, но если честно, малость приустала, спешила, хотелось больше сложить дров, просто не зная кому, думаю, всё равно без дела стоять, а тут приятное людям сделаю. Сюрприз. А оказалась, такой хорошей бабушке угодила. Помимо кваску баба Зина меня уговорила салатику поесть. Отказывалась — бесполезно.
— Ты, Валечка, не стесняйся, ешь, а может, невкусно?
— Да нет, что вы, вкусно, а главное, полезно. Впервые я ела такой необычный салат из варёной моркови, свеклы, кабачков и мелко измельчённого, скорее всего, залежавшегося солёного сала с привкусом чеснока и укропа, не стала отделять сало от смешанных овощей, просто ела и всё, чтобы не обидеть бабу Зину, с которой едва знакома. Ведь время сейчас такое, что не каждый за порог пустит, а тут такая хлебосольная хозяюшка оказалась.
— Сама не знаю, зачем сало добавила, масло растительное закончилось, я и умудрилась. А вот в военное время это бы за милую душу проглотили, за деликатес посчитали. И баба Зина мне стала рассказывать про тот страшный клочок жизни из далёкого прошлого. Было ей тогда чуть больше шести, в школу ещё не успела сходить, зимняя она, январская. Летом сорок второго года немцы нагло ворвались в их селение и показали своё варварство. Так получилось, что они облюбовали их дом, заселились, а хозяевам пришлось ютиться в летней кухне, благо там печка стояла, было на чём кушать варить. Правда, было бы ещё из чего. Отец бабы Зины ушёл в партизаны с начала войны, а на руках матери осталось трое детишек, мал мала меньше. Самая старшая она и была, а средний братик Трофимка с увечьем родился, одна ножка намного короче другой и ступня в сторону вывернута, так и не росла, ребёнку уже за два, а ножка чуть больше, чем у младенца. Вот и ползал Трофимка до тех пор, пока один из фашистов, прохаживаясь по ограде, не наступил ребёнку на ногу, а когда малыш закатился от боли, немец перекинул его за изгородь. Зиночка неподалеку была, подбежала, схватила братика, а он не шевелится, головой об остриё мотыги ударился.
— Видела я, — рассказывает мне баба Зина, — как в этот день немцы гулянку устроили, пьяные шарахаются, а тот, кто убил моего братца, мне указал — пикну и туда же через забор полечу. Братика нам соседи помогли похоронить. Наревелись мы с мамой тогда. Но среди этих тварей оказался и порядочный человек, он даже шоколадкой меня угостил, а маме пояснил, чтобы она меня спрятала или подальше соседям отдала. Мама немного понимала их язык, её папа научил, а он хорошо знал, вот и подался в партизаны — так и не вернулся, пропал без вести.
Я не хотела к соседям, сбегу, говорю маме, там Розка дерётся, обижает меня всегда. Настырная я была, могла сбежать, увезла она меня на соседний хутор к своему двоюродному брату. У них не было детей, и на войне он не воевал. У него тоже что-то с ногами было, склады охранял, а его жена, тётя Фрося, меня всегда баловала, помню, когда я ела, недоедала специально, прятала под лавку и всё мечтала маме и младшей сестрёнке гостинцы увезти. А после тётя Фрося плакала да меня к себе прижимала. Я понимала, что что-то неладное с мамой, вытащила свой тайник и говорю тёте, вот, увезём им покушать. Да некому везти, говорит она. Позже узнала, что наш дом наши русские подпёрли и подожгли. Думаю, всяко они не знали, что мама с Викушкой там, а Викушка совсем малышка, мама её только на руках и носила. Одно меня радовало, фашист тот, кто брата моего убил, в доме нашем задохнулся, они все там, кто у нас остановился, в высоких чинах были.
Сильно плакала по маме, я так и жила у них, но не смогла тётю Фросю мамой назвать, а она хотела, как-то даже предложила мне. Сейчас бы назвала, да некого. От рака, пропади он пропадом, померла тётушка, лет через пятнадцать и дядя Вася ушёл на тот свет, но он после её смерти успел жениться, и сын у них народился. Свидеться бы, да куда уж, стара я,
- Собрание сочинений в 14 томах. Том 5 - Джек Лондон - Классическая проза
- Скитания - Юрий Витальевич Мамлеев - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Энциклопедия собаки. Охотничьи собаки - Джино Пуньетти - Энциклопедии
- Журнал «Если» 2009 № 12 - Борис РУДЕНКО - Научная Фантастика