Вулканы, любовь и прочие бедствия - Сигридур Хагалин Бьёрнсдоттир
- Дата:15.08.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Вулканы, любовь и прочие бедствия
- Автор: Сигридур Хагалин Бьёрнсдоттир
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Объятия длятся недолго, мы осторожно отпускаем друг друга.
— Боже мой, любимая, это же ты! — Он гладит меня по опухшей, покрытой синяками щеке. — Я так рад тебя видеть, рад, что ты спаслась от смерти! Они думали, что тебя вместе с Йоуханнесом и остальными окружила лава. Но я в это не верил, ты не могла погибнуть так. А потом мы вдруг узнаем, что тебя везут сюда, целую и невредимую. Это лучшая новость в моей жизни, милая!
Я лишь плачу и улыбаюсь как дурочка, словно меня освободили от бремени всех забот и тревог мира. Словно здесь кроется какой-то выход: в том, чтобы найти Тоумаса, такого лохматого, зеленоглазого и красивого, без единой царапины, и так бесконтрольно любить его. Он ласково говорит со мной, точно с испуганным зверьком, гладит меня по грязным волосам. Рассказывает, как подземный толчок тряхнул его мастерскую, какой стоял скрежет, когда тысяча машин одновременно затормозила, как потрескался бетон в стенах домов в городе.
— А потом мертвая тишина, будто весь мир затаил дыхание. И знаешь, Анна, я понял, что сейчас случится намного более суровое. Просто нутром чуял: глубоко-глубоко в недрах земли что-то прорвалось. Я ощутил его приближение до того, как услышал этот пронзительный шум в Эдлидаватн. А когда он раздался, то первым делом подумал о тебе: где ты, цела ли?
И он поспешил в координационный центр, обогнул заторы на улицах на своем мотоцикле и вошел в здание по удостоверению службы гражданской обороны в надежде повстречать меня.
— И тут вдруг слышу, — рассказывает он, — что в Крисувике все стало по-другому, характер извержения изменился. Открылись новые трещины, как вокруг той, самой первой, и далее в сторону города и в нем самом, гораздо дальше, чем кто-либо вообще предвидел. Плюс ко всему в море тоже началось извержение, возле бухты Кедлингарбаус. Все совершенно вышло из-под контроля, никто не понимает всей ситуации полностью, даже Милан.
Мы спустились в рабочее пространство; на стене над пультом службы гражданской обороны спроецирована на экран карта полуострова Рейкьянес. Она испещрена большими красными кругами, обозначающими землетрясения, а черная звезда на ней означает подводное извержение близ Рейкьянесского мыса. Извергающиеся трещины на суше изображены черными штрихами; они выстроились двумя отдельными рядами от Трётладингьи и Крисувика до Клейварватна, соединяются в Ундирхлидаре и пропадают у Бурфедля, а потом снова появляются возле Васенди и тянутся в самое озеро Эдлидаватн, — пылающая стрелка указывает на северо-восток, на столицу. Словно клин лебедей, летящих с юга.
— Рой трещин, — с горечью произношу я. — Все-таки под нами была магматическая камера! Крисувик оказался полноценным центральным вулканом. А тамошние системы все связаны.
Мне не по себе, нужно присесть; это все из-за меня. Я это знала! И не захотела поверить самой себе, отрицала все. Даже не стала рассчитывать модель, просто не брала во внимание.
— Анна, вы в порядке? — спрашивает Милан. — Вы в состоянии нам помочь?
— Не знаю, будет ли от меня какая-нибудь польза, — отвечаю я. — До сих пор все мои советы были нам только во зло. Давным-давно следовало бы закрыть эту территорию. Принять во внимание, что там все может стать хуже. Следовало бы предупредить жителей горных районов столицы. В этом заключалась наша — моя — роль: доложить службе гражданской обороны об опасности. Заставить вас отнестись к ней серьезно.
Милан качает головой:
— Сейчас уже бессмысленно об этом рассуждать. У нас нет времени на критику или обвинения. Это все потом. А сейчас требуется прояснить картину в целом и спасти то, что еще можно спасти.
— Этого никто не предвидел, — говорит Эбба. — Как по-твоему, Халльдоура и Йоуханнес и все эти геологи с большим опытом поехали бы к извержению, если бы была хоть какая-то вероятность, что произойдет такое? Это несчастный случай, непредвиденное стихийное бедствие. Такое бывает. Можно пробовать, но нельзя быть на сто процентов уверенными, что мы сумеем контролировать ситуацию. Ты всегда это понимала.
Я киваю; мой отец набивает трубку, откидывается на спинку кресла, отряхивает табачные листки со старого свитера в ромбик: «Нельзя забывать, что в вулканическом поясе нашей страны извержение может начаться где угодно, когда угодно и как угодно».
«Но ты чересчур упрощаешь, — возражаю я ему. — Где угодно — точно не может».
Он чиркает спичкой, сосредоточенно всасывает огонь в табак, по всей гостиной плывет горячий аромат.
«Смотри, карапузик, в одних местах вероятность больше, чем в других. И высчитать эту вероятность нам помогает наука. Но гарантий нет ни на что, мы не можем ни в чем быть уверены».
И все же я была так твердо уверена в том, что это именно моя вина.
* * *
Милан, судя по всему, по-прежнему полагается на меня, мне все еще следует исполнять свои обязанности для службы гражданской обороны. Необходимо воссоздать общую картину катастрофы и спасти то, что еще можно, пока не придет помощь из-за рубежа. Армии Скандинавских стран уже спешат к нам, но их самолетам придется садиться в Акюрейри, а первые корабли придут лишь через сутки. В теперешней ситуации это долго. Я говорю с Метеоцентром и пытаюсь по крупицам сложить разрозненную картину извержений, мы вычисляем и чертим различные возможные пути движения лавы, газов и пепла; я черчу линии на карте для руководства службы гражданской обороны, а они сопоставляют их с информацией с мест и пытаются указать путь спасательным отрядам, полиции и пожарным. Постепенно на карте почти не остается пустого места, и картина проясняется: черные вулканические трещины тянутся в озеро, разрушение красными волнами вползает в жилые районы, сжигает дома, покрывает улицы шлаком; спасательные отряды — мерцающие синие точки, которые нерешительно продвигаются в сторону красных линий, ищут в домах, а затем отступают перед раскаленной тефрой, жаром и лавой, уже начавшей свое медленное невесомое наступление под уклон, в сторону океана.
Я стараюсь изо всех сил, но мне приходится сурово заставлять себя не отвлекаться от работы. Сидя среди всех этих мигающих ламп, трещащих раций и пищащих сигналов тревоги, пытаюсь не думать о своей семье; работаю, стараясь угнаться за временем, запыхавшись и дрожа. Заносчивого научного работника больше нет, вместо него — изможденные напуганные человеческие руины, с ужасной головной болью и волосами, из которых прямо на пульт сыплется песок. Может, я уже мертва или умерла
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Хороший юрист, плохой юрист. С чего начать путь от новичка до профи - Оробинский Вячеслав Владимирович - Учебная литература
- Forgive me, Leonard Peacock - Мэтью Квик - Современная проза
- The Plague Court Murders - John Carr - Прочее
- Религиозный сионизм. История и идеология - Дов Шварц - Публицистика