Странная неожиданность - Борис Владимирович Попов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Странная неожиданность
- Автор: Борис Владимирович Попов
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Может слышал чего?
– Вроде колбаса у них очень вкусная в городе делается, называется «Краковская», красивый танец есть – краковяк, а больше ничего и не знаю.
– Достаточно. Наелась вволю «Краковской», да и пошла плясать краковяк. Остальное навру. Спасибо тебе большое.
От удивления я аж остановился.
– За что мне-то спасибо?
– За твою историю. Она теперь моей легендой станет.
– Это как?
– У каждой девочки из наших есть своя история. Мы их легендами зовем. Иногда нас куда-нибудь кучей собирают и вместе ведут. То в баню, то в банду, то в дружину чью-нибудь. По пути и рассказываем друг другу красивые легенды о собственной жизни, о том, как проститутками стали. Жизненная история у всех проста и незатейлива: кто работать не захотел, кого родители за долги продали, кого где-то в полон взяли, и она на хозяина трудится. А хочется красоты, чувств невиданных. И льются легенды одна за другой. Как случилась любовь невероятная, и как убили в походе избранника желанного; как украли братика родного, а она бьется как рыба об лед, зарабатывает на выкуп неслыханный и прочее, прочее, прочее. А у меня такой истории сроду не было. Шлюха и все. Просто неинтересная любительница постельных утех.
Эти истории и некоторые клиенты послушать любят. Разжалобишь, и денег побольше дают. А тут хоть на голове ходи, больше полтинника сроду не кинут. Иные и на гривенник уломать норовят. Я такую озабоченную для вида строю, больше мне клиента занять нечем. А так обычная женщина, с обычными в постели запросами. А отработать бы честно разок, да лежать и рассказывать, как меня знатный поляк в Краков вместе с ним уехать сманивает, в богатстве пожить, а я не могу православную веру бросить. Не могу прожить без русских задушевных песен, без парной в нашей бане. Есть у поляков баня? – неожиданно спросила меня Оксана.
– Да кто их знает!
– Вот никто и не знает, – удовлетворенно заметила девица, – ври, что хочешь. А православной веры там точно нет?
– Вот это точно. Тут можешь развернуться.
– Как же? – заинтересовалась собеседница.
– Добавь, что чтобы выехать в Польшу и тебя там замуж взяли, надо от православной веры отказаться, и стать католичкой. А ты православная, и за родную веру жизнь отдашь!
– Это уже не меньше чем на рубль потянет, – оценила мою идею профессионалка, – а добавить вначале о колбаске и танце, вообще можно в постель не ложиться. Сиди, говори, куй рубли! Спасибо тебе Владимир, а то уж я умаялась молча задницей вертеть. И с замужеством интересная мысль. Меня сроду никто замуж и не звал – сходу в кусты волокли. А народ, он падкий на всякую глупость. Всем надо, значит и ему надо, все туда пошли – и он попер. А тут, знатный поляк замуж манит, а я возьму, да и переманю!
А ведь женщина отнюдь и не глупа, подумалось мне. Я до этой идеи тоже только лет в тридцать дошел.
– А то я и посимпатичней Таньки, и похудей, у мужиков больше спросом пользуюсь, так ее замуж уж два раза звали, а мне даже ни один пьяный в сторону церкви ни разу не махнул!
– А Татьяна говорит…
– Не верь. Это она стесняется. Первый раз ее очень пожилой вдовец замуж звал. Жена умерла, детей живых тоже не осталось, а работница в доме нужна. Танька, она по женской линии особенно сильна: мужика обиходит, будто вылижет. Даже неходячий какой-нибудь у нее сиять, как пасхальное яичко будет. Готовить очень ловка: сварит что угодно из чего угодно, и вкус будет – пальчики оближешь! Отстирает любую вещь от любого пятна. Чего-нибудь пришить, подшить, заново пошить, – любую швею превзойдет. Дом, где она живет, сияет, как игрушка. Любое дело в ее руках спорится. Это она с силой своей носится, как дурень с писаной торбою. Давно бы освоила какое-нибудь приличное ремесло, и жила бы припеваючи. В общем, отказала она этому деду, ей по любви замуж выйти охота.
– А чего ж ты не пошла осваивать ремесла, а вон каким сомнительным делом занялась?
– У меня руки и ноги из одного места растут. Чего ни возьмусь делать, опаскудлюсь обязательно, только материал изведу. Мне мать даже еду готовить не доверяет, сама все стряпает. Возьмусь шить, рукав к животу пришью, убираться – сломаю чего-нибудь, посуду мыть – перебью все. Пытаюсь разжечь печь, мать уж два раза пожар тушила. Я – тварь постельная, шлюха коридорная. Ни на что больше не годна.
– А почему коридорная? – поинтересовался я.
– Тех из нас, что подороже, в номера заводят, а низкопробных вроде меня, могут прямо в коридоре использовать, мелочи отсыпать и пинка еще на прощанье выдать. Мужики это зовут «отвесить киселя».
– И тебе отвешивали?
– Всякое бывало, народ разный нанимает. Был бы у меня, как у Таньки, сынок, я бы глядишь и остепенилась, и руки бы заработали. Нас обеих в ту ночь на берегу Славутича отпользовали, обе и залетели. Матери, знаешь, как нас к бабкам-знахаркам тащили! И каждая из нас сделала свой выбор. Танька стояла, как скала, и у нее веселый Максимка по улицам бегает, а я послушалась матери и пошла с ней на пытки. Там эта тетка творила со мной чего хотела. На печи меня парила, всякой дрянью поила, живот до синяков отмяла. Ничего у нее не получалось. Тогда она обозлилась, постелила на пол грязную тряпку, положила меня на нее, и воткнула мне спицу прямо туда. Я скинула, и детей у меня больше не будет никогда. После этого лежала в лежку целый месяц, чуть не издохла. Родовая горячка меня весь этот месяц колотила. На мать злобствую до сих пор. И сама частенько поколачиваю, и клиентов приглашаю. А ребенок для женщины – это радость всей ее жизни. Правда дети Танькину предстоящую свадьбу и порушили.
– Как это?
– Нашла она с полгода назад красавца-мужичка, вдовца, всего на пять лет ее старше. Высоченный, здоровенный, усы длинные, бороденка кучерявая. Песни хорошо поет, говорит – заслушаешься. Дом справный, хозяйство приличное, у мужика ремесло верное в руках – седла делает, руки золотые, он признанный мастер, за его седлами с других городов приезжают. Очень любит толстых женщин. Казалось бы, живи да радуйся. Но не дал бог счастья!
Звать его Дула. Первая жена нарожала ему девять деток, а на десятом не смогла разрешиться от бремени и померла. Он и остался с кучей детей на руках. У него мать два года назад
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Рассказы - Герман Занадворов - О войне
- Очерки истории средневекового Новгорода - Валентин Янин - История
- Наследник волхва - Вадим Иванович Кучеренко - Любовно-фантастические романы / Русская классическая проза