Том 7. Натаска Ромки. Глаза земли - Михаил Пришвин
- Дата:17.10.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Том 7. Натаска Ромки. Глаза земли
- Автор: Михаил Пришвин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так пусть же, пусть рождаются люди на борьбу эту больше и больше!
У победителя счастье. И только счастливый может великодушно любить. Неудачник хватается за любовь, как утопающий за соломинку, и его любовь – это любовь для себя.
Бедный как бы ни любил, его любовь для себя, и если даже всего себя в любви отдает, то тем самым свою душу спасает. Как противно вспомнилось: «Голенький ох! а за голеньким бог!» Теперь наш идеал – человек, достигающий счастья, чтобы от него рождалась любовь.
Наш старый русский интеллигент приходит к новым убеждениям не потому, что у себя хорошо, а потому, что там, куда он с детства с верой смотрел, стало плохо, и не потому плохо, что там нечего есть, а что нечем стало там дышать.
Итак, делать нечего, я – коммунист, и как все мы: солдат Красной Армии, выступающей на бой за мир.
Своеволие и свободаВчера во время работы над главой о свободе пришло в голову, что на Западе эта свобода давно выродилась в своеволие, свобода была буржуазным своеволием, а теперь она стала рабочей свободой. И в этом споре той «культурной» свободы с нашей рабочей и заключается фокус современной политики.
С этой точки зрения, то есть внутреннего понимания рабочей свободы и его неминуемого торжества, все нынешние нападки западного «персонализма» вместе с его атомными бомбами на Советский Союз похожи на стрельбу горохом из детских пистолетиков.
Приближаюсь к пониманию возникновения нашего советского «надо» в историческом порядке, через Белинского, Добролюбова, Чернышевского, как идеи материнства.
ЧемпионыВычитал, что в легкой атлетике один победитель (чемпион) приходится на миллион людей. Сколько же людей приходится на одного спортсмена в искусстве? Скорее всего в искусстве невозможен рекорд. Субъективно каждый художник подлинный чувствует себя единственным на весь мир. Пушкин был единственный, и Толстой, и Гоголь. Таких чемпионов в искусстве называют классиками.
Школа вежливостиМетро восхищает нас всех, главное, тем, что ежедневно учит массы людей не торопиться, не толкаться и быть уверенным, что места всем хватит. Это настоящая могучая школа вежливости для масс, как моя машина «Москвич» служит мне лично тоже школой внимания.
ОбразОбраз рождается на пути к понятию и тем самым дает каждому возможность по-своему продолжать этот путь.
На этом и основано влияние искусства: посредством образа оно увлекает и привлекает к участию в творчестве другого человека.
Для другаПисать можно, чувствуя себя образованным и отчеканенным человеком, как Анатоль Франс пишет, а можно – как русские пишут, будто поднимают какой-то вопрос для обсуждения с другом.
Солдаты в вагонеСовершенно определенное ощущение каждым из них солдатской массы, готовности каждого из них выразиться в образе массы. И эта масса живет, смеется, гогочет, как единый организм. Отдельный гражданин ее может задеть, и тогда окажется, что масса очень чутка к своему достоинству, даже особой чести.
Поведение художникаУ художников школы Чистякова понятие правды освоено как материя, подобная краскам, воздуху, перспективе и т. п. Так я спросил одного художника, почему он для своей картины не берет большой размер, и он мне ответил:
– На большой размер у меня правды не хватит.
В этой правде содержится поведение самого художника, и мне кажется, если бы добраться до этой правды, то откроется то самое, о чем я постоянно думаю, что искусство имеет какую-то связь с поведением человека, и если вдуматься художнику в самого себя с вопросом о том, как произошла та или другая его картина, то так он может дознаться и до какого-то поведения своего. И скорее всего, я думаю, чистяковская группа когда говорила о правде, то думала об этом поведении.
К этой «правде» меня подвела литературная работа в природе, именно то, что отношение к ней, природе, натуре, у меня было, как у художников.
Зерно личностиПочему нас манит девственная природа, где еще не ступала нога человека? Так понимаю, что это является попыткой реализовать в небывалом свое первенство: первому ступить, где еще никто не ступал, первому своим первым глазом увидеть такое, что на свете еще никто не видал. И так открыть для людей неведомую страну.
Новая, неведомая страна, еще не открытая, дается в самом нашем зерне, и оно, прорастая, поднимаясь, разрастаясь, открывает само собой и новую страну. Так везде и во всем первый человек в борьбе за свое первенство открывает для всех новую страну.
Но горе наше в том, что есть второй человек, который почему-то сам никак не хочет, а то и не может открывать новое и рассчитан на то, чтобы присвоить себе открытое. Сколько мы знаем открытий, присвоенных вторым человеком и названных его именем!
Первый человек открывает, второй эксплуатирует открытое. Первого человека следует назвать личностью, второго индивидуумом. У первых игра, как сила, у вторых – польза.
Коробка мудростиСтарый год ложится новым долгом на человечество и каждому человеку достается как «грех». И только теперь сам в старости понимаешь всю необходимость участия в исполнении этого долга, как призовой конь тоже под старость соглашается выполнять дело водовозной клячи.
Только все-таки нет, у человека пусть и будет, как у лошади, но из прежних сил скопляется коробка мудрости: человек принимает роль водовозной клячи, отдавая последний долг необходимости участия в долге, но только теперь в положении клячи сознает свою человеческую свободу и только теперь не уничтожает ее своей личной претензией.
1949 год
Мысль моя определенно ходит по истории.
Вечная сторонаВ каждом деле есть своя вечная сторона, и все, что строится человеком, строится какой-то вечной своей стороной, не для себя, а для всех. И оттого каждый из нас, прикасаясь к этой вечной стороне работы, называемой творчеством, оживает, радуется.
Но только не каждый из нас, войдя в творчество самой жизни, принимает радость этой находки за счет самой жизни, а чаще всего возвеличивает сам себя и гордится своим талантом.
Вера в будущееЧто может быть согласнее музыкального коллектива, когда мы слушаем симфонию, с каким восторгом мы говорим: «Какой оркестр, какой дирижер!» Но если войти во весь труд, во все интриги и борьбу участников оркестра, то… не захочется, пожалуй, в другой раз даже идти на эту симфонию.
Так что есть две точки зрения на прекрасное, и, пожалуй, мы бы не ходили на симфонию, если бы в прекрасном совершенстве не было победительной силы, заставляющей нас забывать о средствах его достижения, если бы в организаторе музыкальной симфонии не таилась побеждающая вера в будущее совершенное достижение.
Горчичное зерно– Вообразите себе!
Так мы говорим, не вдумываясь в смысл слова «вообразите», как не думает ребенок, садясь под стол и говоря просто:
– Пусть, будто это мы сели на пароход.
Так и нам говорят:
– Вообразите себе, перед нами высокая гора.
И мы воображаем или представляем себе гору, перед нами является силой нашего воображения гора.
Итак, воображение есть сила или способность человека снимать образы с предметов нашего мира и распоряжаться ими, переставлять, представлять по своему желанию и так создавать свой собственный мир по образу и подобию данного.
Но это воображение есть лишь одна только из всех сил, составляющих силу нашего творчества. Вот об этой-то всей силе творчества человека сказано, что если кто имеет этой веры в горчичное зерно и скажет горе подойти к нему, то гора подойдет.
Поощряя теперь мичуринство, переделку природы и т. п., мы действуем силой этого горчичного зерна.
Неспелые души«Мужики» Чехова прочел, как в первый раз. Значит, в то время я был такой, что они до меня «не доходили», как и вообще вся поэзия Чехова. Вместе с тем все замечают, что в старости своей я пишу много лучше, чем раньше. Так что скорее всего душа моя раскрывается и вырастает только в опыте, что эта самая поздняя душа из всех мне известных. У женщин души всегда поспевают поздно, помню сестру такой: лет в пятьдесят она стала умной, о матери и говорить нечего: в свои семьдесят пять лет она оставалась ребенком, и ей бы надо было жить непременно за сто. Вот эти не хватившие для зрелости ее души годы я теперь и доживаю.
Помню, тем и привлекательны были нам наши мужики, что у них почти у всех были души неспелые, и все грехи их: воровство, пьянство, грязь и проч. были такого характера, что спроса за эти грехи не было, и это действительно были не грехи.
Нет! Вероятно, и даже наверно, я читал «Мужики» Чехова, но тогда своей неспелой душой не мог принять унылый тон чеховского рассказа.
- Козье молоко, козий сыр и козья шерсть - Наталия Ермилова - Здоровье
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Военный дневник - Франц Гальдер - Биографии и Мемуары
- Встреча в пустыне - Гленда Сандерс - Короткие любовные романы
- Департамент ночной охоты - Роман Афанасьев - Боевая фантастика