Форма входа
0/0
Бремя нашей доброты - Ион Друцэ
- Дата:19.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Бремя нашей доброты
- Автор: Ион Друцэ
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Бремя нашей доброты - Ион Друцэ. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Бремя нашей доброты - Ион Друцэ:
Читем онлайн Бремя нашей доброты - Ион Друцэ
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но Чутура была не дура - она и сама умела не хуже ее заводить карусели. Чутуре интересно было докопаться, куда девалась та, другая Нуца, та бойкая, веселая насмешливая чутурянка, которая чуть свет будила своим звонким голосом всю окраину, которая еще на заре умела схватить голыми руками хрупкий, едва занявшийся денек и принимала его как радость, как великий божий дар. Чутура искала ту Нуцу, которая умела как никто другой найти в трудных обстоятельствах жизни то единственно важное и единственно нужное слово.
Вот той, другой Нуцы вдруг не стало, и, может, потому так встревожилась деревня, так забегала, так захотелось всем узнать, куда она девалась и когда вернется. А время шло, ее все не было, и казалось, сама Нуца тревожится, ей самой хочется узнать, когда же наконец...
- Бьюсь об заклад, что до самого Днестра не найти другой такой дуры, сказал как-то Мирча после того, как его многочисленные попытки вернуть хозяйку в дом окончились неудачей. Теперь он был в отчаянии, и, обращаясь ко всем измученным главам семейств, к своим единомышленникам, которых, к сожалению, не было рядом, он в который раз излагал им существо дела:
- Понимаете, вот все хорошо и мило у меня в доме, но подул ветер, пригнал пару туч, и мечется, и убивается жена, и бежит из дому, а чем мне ей помочь? Не могу же я, в самом деле, бросив все, караулить небо!
И как ни странно, он ничего не преувеличивал - тучи действительно были всему виной. То ли Нуца родилась под таким созвездием, то ли в детстве ей бабки набили голову всякой всячиной, но она всю жизнь ловила солнце лицом, как подсолнух, и струящаяся голубизна над деревней, над полями, над степью была той внутренней сутью, без которой она как личность распадалась. И Нуца светилась хорошим настроением, пока бывало ясным и чистым небо, опечаливалась по мере того, как хмурилось небо, и все эти переходы в ее настроениях чередовались с той великой простотой и неизбежностью, с какой менялись они там, на небесах.
Особенно мучительны для нее бывали осени с частыми дождями, с северными, холодными ветрами. Ну а та осень, когда Мирча, выбравшись на поверхность, собрался устроить знаменитую гулянку, та осень была и впрямь на редкость неприветливой. Хоть и обещала она многое вначале, но потом серые чешуйчатые тучи затянули все небо, да так густо, что целыми днями ни один пятачок синевы не просочится сквозь них. С утра небо хмурится, и в обед хмурится, и в сумерки то же самое. Моросит какая-то сырость - не то дождь, не то туман. Поля мокрые, дороги не успевают просохнуть от одной непогоды до другой. Неубранная кукуруза гниет на корню, стоит в грязи невыкопанная сахарная свекла. А колхозники, то ли на радостях, что получили по два килограмма пшеницы на трудодень, то ли с горя, что другая часть урожая мокла и гибла в поле, варили без конца самогонку, напивались, затевали глупейшие ссоры, и грязный, хмельной словесный мусор наполнял, как и эта осенняя сырость, все вокруг.
При таких вот обстоятельствах Нуца исчезла, и Мирчу прямо разрывали обиды - подумать только, какое невезенье! В кои-то веки человек, можно сказать, хорошо, прочно устроился, собрался пригласить друзей, порадоваться по этому поводу, и вдруг, когда уже все готово, убегает баба из дому, Мирча маялся и искал ее, гонялись за ней односельчане, тревожилась Чутура, у которой из-под носа выхватили такую славную гулянку, и казалось, сама Нуца в недоумении - пресвятая матерь божья, сколько недель-то прошло, мне давно пора возвращаться, а меня все нет.
Как-то вечером уложив ребятишек, она притащила на кухню ручную швейную машинку. Поставила на стол, открыла, и через минуту вся кухня была в сплошных разноцветных тряпочках. На какое-то мгновение ей почудилось, что она маленькая девочка, играющая в куклы. Это ощущение детства прорвалось в ней неожиданно и сразу же исчезло, но осталось чудесное настроение радостного, загадочного, непознанного еще мира.
Машинка называлась "Лада", это была хорошая чешская машинка. Когда-то давно она мечтала стать портнихой, но не было швейной машинки. Потом, через много лет, она завела себе машинку, но успела уже разочароваться в высоком призвании портных. Хотя, видимо, еще хранила какую-то часть былых затей и любила вечерами повозиться с нитками, ножницами, машинкой. Иногда у нее что-то получалось, чаще всего - нет. Она никак не могла установить закономерность - почему получается, когда оно получается, отчего другой раз ничего не выходит. Собственно, она и не особенно добивалась истины - ее больше устраивало, когда это ремесло оставалось тайной.
Провозившись некоторое время с маленькими ситцевыми лоскутками, она вдруг застыла в изумлении. Как-то неожиданно для самой себя руки сложили, подогнали лоскутки в чудесную детскую рубашонку. Оставалось только сесть за машинку и строчить. А шить ей не хотелось, она скорее согласилась бы умереть, чем сесть за машинку. У нее и так было трое ребятишек, в доме уже некому было носить такой крошечный наряд, а четвертого ребенка она не хотела. Хватит с нее, она всю жизнь только и делала, что стирала пеленки, и ничего хорошего не видела; она слишком устала, чтобы родить, воспитать, вырастить этого четвертого хорошим человеком.
Но, с другой стороны, рубашонка получилась на редкость удачной, и долго, немыслимо долго простояла она над этими лоскутками. Стояла строго и сурово, стояла ласковая, задумчивая, стояла неподвижно до тех пор, пока не вернулся Мирча. И даже потом, когда он, пробормотав что-то, вышел и, громко фыркая, мылся у крыльца, и, когда он вернулся снова в дом и без аппетита, больше для того, чтобы ее не обидеть, принялся ужинать, она все еще стояла над своими лоскутками, надеясь, что он увидит все это и спросит, к чему им в хозяйстве такой крошечный сарафанчик. Но нет, он ни к чему не проявлял интереса, и тогда она сама позвала его.
- Слышь, Мирча...
Нет, он не слышал. Он сидел за столом, руками лазил по тарелкам, кидал в рот, не видя, что именно кинул, медленно жевал и при этом не переставал ухмыляться. Он был, конечно же, несколько выпивши, но не это расстраивало Нуцу. Ухмылки - вот что выводило ее из себя. Временами ей казалось, что ее муж совершенно утонул в местных интригах. Это почему-то называлось у них делать большую политику, и Мирча был в восторге от этого занятия. Ему, видимо, удавалось это больше, чем другим, и, возвращаясь по вечерам домой, оставаясь один, он переживал открыто радость своих побед. И как они были ничтожны, эти победы, и какой постыдной казалась Нуце его радость!
На второй день, чуть свет, его будили дикие угрызения совести. Уходя, он давал клятву, что в жизни не притронется больше ни к самогонке, ни к этой самой "политике", а поздно вечером он опять сидел за остывшим ужином, задумчиво что-то жевал и ухмылялся. Ах эти его вечерние, такие долгие и такие нехорошие улыбки...
- Слушай, Мирча!
В доме стояла глубокая тишина. Нуца вышла из кухни посмотреть, отчего это он не откликается. Обувь и одежда мужа лежали разбросанные как попало, а он уже сладко посапывал. Уснул он, видимо, прежде чем успел лечь, потому что не хватило сил дотянуться головой до подушки, и теперь голова неловко свешивалась с другой стороны кровати. Тяжело вздохнув, Нуца вернулась на кухню, перемешала лоскутки, упрятала их, закрыла машинку, вынесла в соседнюю комнату и поставила на старое место. Нет так нет. Потом, возвращаясь, застряла в темных сенцах, точно искала другую дверь, чтобы войти в какую-то другую комнату, не возвращаться к мужу. Но нет, нужно было вернуться, там были дети. Она вошла, но на пороге остановилась, устало прислонившись к косяку. Сказала тихо какой-то собеседнице, с которой, видимо, все время про себя беседовала:
- А что толку-то!
И действительно, что толку было в том, что теперь Мирча зарабатывал много трудодней, и во всем ему везло, и дом у них был полной чашей. Что толку во всем этом, если у нее по-прежнему не было мужа я она оставалась, как и раньше, и хозяйкой и хозяином в доме. Временами ей даже казалось, что у нее и мужа-то никогда не было. Побаловалась с парнем на высокой телеге с сеном, тут же поженились. Сразу после свадьбы он ушел в армию, не успел отслужить - и началась война, после войны - голод, потом трактор. Едва сумела стащить его, полуживого, с трактора, едва завела в дом, и он снова исчез. Когда, каким образом она его теперь упустила - этого Нуца не знала. Она твердо помнила только то, что последний раз у нее был муж, а у ребятишек отец месяца четыре назад, ранней весной, когда Мирчу утвердили в Памынтенах. Уехал он туда в белой рубашке, чисто выбритый, разумный в словах и в поступках. Вернулся какой-то просветленный, весь вечер помогал ей по дому, поиграл с ребятишками, посудачил с соседями. Потом, поздно, когда ребятишки уснули, а соседи разошлись, Мирча сказал ей тем хитрым и беззаботным голосом, от которого всегда таяло ее вечно тосковавшее по ласке бабье сердце:
- Слушай, Нуца! Ладно тебе упираться. Мы ведь и расписывались, и в церкви венчались...
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бремя нашей доброты - Ион Друцэ бесплатно.
Похожие на Бремя нашей доброты - Ион Друцэ книги
- Собрание сочинений. Том II. Введение в философию права - Владимир Бибихин - Юриспруденция
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История
- Степные боги - Андрей Геласимов - Историческая проза
