Гор - Виктория Ман
- Дата:20.06.2024
- Категория: Русская классическая проза / Фэнтези
- Название: Гор
- Автор: Виктория Ман
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но князь чует их страх. Непроизвольная реакция на его запах, на его движения, на любое его проявление. Шепчутся придворные. Восхищение, трепет, презрение. Не утаить за веерами. Трескаются выражения доброжелательности, выступая испариной на висках.
Явилась Хризантема. Невозможная в своей вольности принесла весть. Вскидывает руки в благодушном жесте император, поднимается с трона, возвещая:
— Князь Иссу, мой верный друг, — усмешка в уголках княжеских губ столь легкая, что и не приметить. А по мраморным ступеням шаркают парчовые туфли. — Прими же поздравления двора!
Покачиваются нефритовые бусины. Высока корона, тяжела корона. Как и ноша, лежащая на сгорбленных плечах. Моложе князя император, но выглядит куда старше, словно подтачиваемая недугами сосна на фоне могучей скалы.
— Наконец, благословили тебя предки сыном, — рука на плече, россыпь перстней.
Невольно затаили дыхание придворные, напряглись Стражи. Но не пронесутся радужные блики. Им здесь не место, ведь любима Хризантема, покорна, как и положено, господской воле.
— Надеюсь, вскоре в моем саду появится новый Цветок, — обнажает зубы император. Клеймо меж княжеских лопаток жжёт даже спустя десятилетия.
Молчит безымянный юноша шестнадцати лет. Принимает боль с извращенной благодарностью, содрогнувшись в щемящем удовольствии. Сжаты крепко губы, жаждут клыки под ними доставить такую же боль другому. Осыпать ею щедро, залить в глотку жидким металлом. Так вкусна смерть. До одури, до иступленного возбуждения. Дарит пик наивысшего наслаждения, и нет ничего способного превзойти её, заключенную в теле даром, кующую зверя.
— И будет он столь же силен и верен, как его отец, — взгляд топазовых очей. Значения в них давят ожиданием.
Горят Цветы, выворачиваясь наизнанку. Резвится юноша во имя собственной свободы.
Прикрывает веки князь, кланяясь вновь. Зычен голос, полон отголосков чужих воплей:
— Благодарю вас за добрые слова, ваше императорское величество.
Две бабочки
Мчится золотой олень по закатному полю стяга, отмеряя третий год для княжича. Гудят колокола. Огромными жабами раскрывают пасти и рождают звук, что застревает в костях. Кувшинки пруда. Каменные домовины на берегу хранят урны праха, укрывшись одеялами мха.
Пышная процессия движется лениво. Деревянные арки пропитались солнцем, тягучим и янтарно-чистым точно мед. Волнуются кроны на фоне серо-голубого неба, капает свет. Запрокидывает голову княжич, подставив каплям ладони. Мелодично позвякивают колокольчики на сандалиях матери. Меч за отцовским поясом. А арки ведут всё выше по лестнице, к храму, что свернулся кольцами драконьей туши.
— Явилось дитя твоё, Иссу, — торжественно произносит настоятель.
Мальчик невольно вздрагивает от прикосновения мозолистых пальцев. Нагота побуждает стыдливо прикрыться руками. След сандалового масла на груди и лбу.
— Даруй крепкое тело и чистый разум.
Встряхивают монахи жезлами, разносится под резной крышей звон металлических колец. Ложатся на шею мальчика сандаловые бусы.
— Долгие дни и легкий путь.
Чан с дождевой водой. Закрывает глаза княжич, когда его окунают с головой, чтобы после поднять, показать небу, показать облакам, показать солнцу обновленным слезами Небесных Змеев, что даровали Народу Иль’Гранда[1] своё громкое имя. Последние слова настоятеля устремляются ввысь:
— Да будет судьба дитя твоего в этом мире доброй!
Пухова взбитая перина пасмурного неба, пахнет близким дождем. Двор же пред парадным крыльцом поместья купается в прохладе.
— Твой отец приготовил подарок тебе на крещение.
Княжич на руках матери, доверчиво приник к женскому плечу.
— А где отец? — спрашивает, покачивая одной ногой.
Опрятного вида старик в темных одеждах держит под узды коня. Раскланивается, рассыпавшись в улыбке.
— Твой отец занят, — кивнув старику, отвечает княгиня сыну. Ложь дается ей легко, за правду же она готова благодарить супруга. — Не печалься, — воркует, ласково погладив княжича по щеке. — Лучше взгляни! Это твой конь. Красивый, правда?
Детская ладонь в женской. Касается аккуратно покатого бока. Контуры мелких крапинок. Серо-пегая масть.
— Он будет служить вам всю жизнь, юный господин, — шамкает конюх, потрепав коня по шее. — Добрый жеребчик, покладистый. И в мир, и в бой. Не изволите ли прокатиться?
Мальчик мнется. Кусает губы, глядит исподлобья, прежде чем осторожно кивнуть. Поводит ушами конь, косится глазом цвета ореховых скорлупок, взмахнув хвостом. А мальчик вцепляется в луку седла, боязливо вертя головой.
— Всё хорошо, — похлопывает по коленке мать. Соскальзывают пальцы.
Конюх же натягивает поводья, и конь приходит в движение. Мерным покачивающимся шагом движется по двору. Круг, второй, третий. Лицо мальчика светлеет: расправляются брови, уходит страх, приоткрывается восторженно рот. Пальцы перебирают дымчатые пряди гривы.
— А можно я завтра ещё покатаюсь? — раздается вопрос, стоит спустить мальчика с седла.
Он сразу уверенно ковыляет к морде коня. Задрав голову, протягивает ладонь навстречу принюхивающемуся носу. Розоватые ноздри, бархатные подвижные губы, а за ними желтоватые зубы. Дыхание колышет волосы на лбу. Не хватает храбрости княжичу, одергивает он руку, так и не коснувшись, но весел смешок.
— Это ваш конь, юный господин, — дивится вопросу конюх. — Вы можете приходить к нему, когда пожелаете.
— Матушка, вы же передадите отцу мою благодарность?
— Конечно, Гор. Передам.
Он счастливо фыркает. Подобрав повыше путающийся подол, поднимается по ступеням медленно и неуклюже, но грозно насупившись. Казаться больше, взрослее. Безмолвны Стражи.
— Как назовешь коня? — интересуется мать, терпеливо придерживая сына за руку.
— А как называется, когда снег идет? — выдох, последняя ступень.
Мальчик горделиво выпячивает колесом грудь, глядя на мать, что произносит с полуулыбкой:
— Метель.
А через два дня приходит весть, из-за которой закипает работа под стук молотков. С рассвета до заката возводят во дворе помост сцены и ложе для княжеской четы. Перешептываются возбужденно слуги, предвкушая зрелище:
— В честь крещения юного господина устроят театральное представление.
— Говорят, любимая труппа императора из самой столицы прибудет! Невиданная милость.
Наблюдает за садом княжич в сгущающихся сумерках. Держа на коленях тряпичного лисенка, прислушивается к шорохам трав и молчанию камней, шелесту крон и журчащей мелодии проточной воды. Дышит через рот. Подрагивают нервно пальцы, мнут лисьи бока.
Мерещится мальчику, что кто-то прячется в саду. Не страшный или опасный, но непоседливо озорной, смеющийся задорно. Кто-то, кто играет с ним, княжичем, сидящим на веранде в полосе желтого света и ожидающим, когда закончит приготовления мать.
Легкий ветер звенит бусинками колокольчика. Две бабочки сплелись в танце. Иной берег нашел пристанище на их крыльях.[2] Но как ни старается мальчик разглядеть того, кто стрекочет насекомыми и щебечет птицами, не переступить ему пока грань.
Княгиня появляется в проёме. Задерживается взглядом на темноте сада, прежде чем позвать мягко:
— Гор, малыш, пойдем. Скоро начнется представление.
Тлеет узкая полоса под тяжелыми складками звездной ткани. Музыканты на подмостках. Танцует актриса, то опускаясь, то поднимаясь на носочки, то застывая на полусогнутых ногах. Обсидиановая сеть укрыла
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Раскрывшийся Бутон Благодати, или Другая тишина. Рассказы и эссе - Максим Евстигнеев - Русская современная проза
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Плоть и кровь - Майкл Каннингем - Современная проза
- Музыка ночи (Едина кровь… едина плоть…) - Лианна Бэнкс - Короткие любовные романы