Четыре дня - Всеволод Михайлович Гаршин
0/0

Четыре дня - Всеволод Михайлович Гаршин

Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Четыре дня - Всеволод Михайлович Гаршин. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Четыре дня - Всеволод Михайлович Гаршин:
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны от самых ее истоков. Тончайшее литературное искусство русского писателя и поэта Всеволода Михайловича Гаршина (1855–1888) создавалось на грани XX века. Почти каждый из его рассказов есть как бы частица его автобиографии, часть его дум и переживаний, оттого они так живо захватывают читателя своей жизненной правдой и так волнуют. В своих военных рассказах Гаршин ярко описывает ужас и глубину трагедии войны, он даёт понять, что война — это общее бедствие, общее горе и что все люди ответственны за ту кровь, которая проливается на поле брани. Творчество Гаршина, писателя, обладавшего обострённым чувством справедливости, оставило неизгладимый светлый след в нашей литературе.
Читем онлайн Четыре дня - Всеволод Михайлович Гаршин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 93
угол. Вместо живого лица у меня вышла какая-то схема. Идее недоставало плоти и крови.

Я снял холст с мольберта и поставил его в угол лицом к стене. Неудача сильно поразила меня. Помню, что я даже схватил себя за волосы. Мне казалось, что и жить-то не стоит, задумав такую прекрасную картину (а как она была хороша в моем воображении!) и не будучи в состоянии написать ее. Я бросился на кровать и с горя и досады старался заснуть.

Помню, что, когда я уже забывался, позвонили: почтальон принёс письмо от кузины Сони. Она радовалась тому, что я задумал большую и трудную работу, и жалела, что так трудно найти натурщицу. «Не пригожусь ли я, когда кончу институт? Подожди полгода, Андрей, — писала она, — я приеду к тебе в Петербург, и ты можешь писать с меня хоть десять Шарлотт Корде… если только во мне есть хоть капля сходства с тою, которая, как ты пишешь, теперь владеет твоею душой».

Соня совсем не похожа на Шарлотту. Она неспособна наносить раны. Она любит больше лечить их и чудесно делает это.

И меня бы она вылечила… если бы это было возможно.

III

Вечером я вышел к Бессонову.

Я вошёл к нему, когда он сидел, согнувшись над своим, заваленным книгами, рукописями и вырезками из газет, письменным столом. Рука его быстро ходила по бумаге: он писал очень скоро, без помарок, мелким и ровным кудреватым почерком. Он мельком взглянул на меня и продолжал писать; упорная мысль, видимо, владела им в эту минуту, и он не хотел оторваться от работы, не передав ее бумаге.

Я сел на широкий, низкий и очень потёртый диван (он спал на нём), стоявший в тени, и минут пять смотрел на него. Его правильный, холодный профиль мне был хорошо знаком: не раз я зачерчивал его в свой альбом, однажды даже написал с него этюд красками. Этого этюда у меня нет: он послал его матери. Но в этот вечер, потому ли, что я уселся в тени, а он был хорошо освещён ярко падавшим на него светом лампы с зелёным стеклянным абажуром, или потому, что нервы у меня были расстроены, его лицо как-то особенно привлекало мое внимание. Я смотрел на него и разбирал его голову по деталям, исследовал малейшие черты, до сих пор ускользавшие от меня. Его голова была бесспорно головой сильного человека. Может быть, не очень талантливого, но сильного.

Четвероугольный череп, почти без изгиба переходивший в широкий и мощный затылок; круто спускавшийся и выпуклый лоб; брови, опущенные на середине и сжимавшие кожу в вертикальную складку, сильные челюсти и тонкие губы — все это казалось мне сегодня чем-то новым.

— Что вы на меня так смотрите? — вдруг спросил он, положив перо и оборачиваясь ко мне лицом.

— Почему вы узнали?

— Я чувствовал. Кажется, это не предрассудок; мне не раз приходилось испытывать подобное.

— Я смотрел на ваше лицо как на модель. У вас преоригинальная голова, Сергей Васильевич.

— Право? — сказал он с усмешкою. — Ну и пусть ее.

— Нет, серьёзно. Вы на кого-то похожи… из знаменитых…

— Мошенников или убийц? — спросил он меня, не дав кончить. — Я в Лафатера не верю… Ну, что вы? По лицу вижу, что плохо. Не выходит?

— Да, не совсем хорошо. Бросил, совсем бросил… — ответил я отчаянным голосом.

— Я так и думал. Что ж, у вас, должно быть, натуры нет?

— Нет, нет и нет. Вы знаете, Сергей Васильевич, как я искал. Но все это до такой степени не то, что просто хоть в отчаяние приходи. Особенно эта Анна Ивановна; она меня совсем измучила. Она стёрла своей плоской физиономией решительно всё. Право, даже кажется, что и в голове-то у меня теперь тот образ не так ясен.

— А был ясен?

— О да, совершенно! Если бы можно было писать с зажмуренными глазами, право, кажется, ничего лучшего не нужно. С закрытыми глазами — она здесь, вот она.

И я, должно быть пресмешным образом, зажмурился, потому что Бессонов расхохотался.

— Не смейтесь; я серьёзно огорчён, — сказал я.

Он вдруг оборвал свой смех.

— Огорчены, так не буду. Но, право, с вами смех и горе. Не я ли вам говорил: бросьте этот сюжет!

— Я и бросил.

— А сколько работы, траты нервной силы, сколько напрасного огорчения теперь! Я знал, что это так выйдет. И не потому, чтобы я предвидел, что вы не найдёте модели, а потому, что сюжет-то неподходящий. Надо это в своей крови иметь. Надо быть потомком тех людей, что пережили и Марата, и Шарлотту Корде, и все это время. А вы что? Мягчайший русский интеллигент, вялый, слабый! Надо быть самому способным на такой поступок. А вы? Можете ли вы, когда нужно, бросить кисть и, выражаясь высоким слогом, взять кинжал? Ведь это для вас нечто вроде путешествия на Юпитер…

— Я не раз с вами спорил об этом, Сергей Васильевич, и, кажется, ни мне вас, ни вам меня не убедить. Художник на то и художник, чтобы уметь поставить в себя вместо своего я — чужое. Разве Рафаэлю нужно было быть богородицей, чтобы написать Мадонну? Ведь это абсурд, Сергей Васильевич. Впрочем, я себе противоречу: я не хочу с вами спорить, а сам начинаю.

Он хотел что-то сказать мне, но махнул рукой.

— Ну, бог с вами! — сказал он, встал и начал ходить по комнате из угла в угол, мягко ступая войлочными туфлями. — Не будем спорить. Не будем растравлять мы язвы сердца тайной, как сказал кто-то

1 ... 36 37 38 39 40 41 42 43 44 ... 93
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Четыре дня - Всеволод Михайлович Гаршин бесплатно.

Оставить комментарий

Рейтинговые книги