Форма входа
0/0
Бульвар рядом с улицей Гоголя - Герман Канабеев
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Бульвар рядом с улицей Гоголя
- Автор: Герман Канабеев
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Бульвар рядом с улицей Гоголя - Герман Канабеев. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Бульвар рядом с улицей Гоголя - Герман Канабеев:
В своих рассказах Герман Канабеев описывает Россию как страну, населенную ментами и колдунами, буддистами и алкоголиками, коучами и порноактрисами. Страну, в которой грусть, радость, одиночество и близость — одни и те же, что на заброшенном полустанке, что на просторах рунета. Любой читатель знает эту Россию. И узнавая ее на каждой странице, будет смеяться сквозь слезы.
Читем онлайн Бульвар рядом с улицей Гоголя - Герман Канабеев
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
словно вину какую чуяли.
Ждала Катька, ждала — обозлилась совсем. В деревне появляться перестала — к речке за водой выходила и все. Поседела, будто пеплом ее обсыпали. Сгорбилась. Ворожить начала.
Наворожила. Бабы в деревне бесплодными стали. Катьку, конечно, заподозрили сразу, рожу уксусом облили и язык отрезали. Толку никакого. Только хуже сделали: ненавидеть некого стало.
Ненавидеть же только сильных, смелых, красивых можно, а Катька чего — теперь старуха облезлая, рожа от уксуса, как куриная жопа, скукоженная, немая еще.
Кузьмич да Лялька так и ходили к ней, молоко и мед носили.
Опять вину чуяли: не защитили.
Мячик
Сёму соседи любили. Да и как не любить, когда он единственный рукастый мужик на всю деревню.
Забор поправить или баню срубить — все к Сёме. Хряка заколоть или в электричестве поковыряться — тоже к нему. Бабы незамужние и вдовы так вовсе в нем души не чаяли, борщи и разносолы предлагали ежедневно. Всё надеялись, что у какой-нибудь задержится, приживется, останется.
А он все бобылем. Странный какой-то.
Потом в Москву поехал. Долго не было. Забыть успели. Вернулся совсем другой. Одежды привез нелепой, прическу справил, весь какой-то напомаженный.
Вести себя непонятно начал. Баб и раньше сторонился, тут даже помогать им перестал — ни за борщ, ни за разносолы не приходит. Слухи поползли, что не так что-то с Семеном стало. Друг какой-то к нему из Москвы приехал, жить вместе стали…
— Жопошники, — сказал как-то Кузьмич Ляльке.
— Скорее всего, — ответил Лялька, плюнул под ноги и растер.
Судить не стали. Кузьмич как-то зашел к Семену с топором: уговорил его с другом переселиться подальше к краю деревни. Семен спорить не стал, но злобу затаил.
Потом совсем дурной сделался. То на мельнице крупными буквами срам какой напишет. То в баню к кому голый забежит. То детям какую-то правду начнет объяснять про нормальность и естественность. Терпели все. Семен — единственный рукастый мужик в деревне был. Да и зла вроде никакого не делает.
Друг его уехал, затосковал Сёма, к Ляльке на самогон пошел. Напился, вышел посреди деревни и давай орать про свою нормальность, ругаться на Кузьмича за то, что на край деревни поселил, правды требовать, признания.
Не понравилось все это бабам местным. И так мужиков в деревне мало, еще этот в непонятную лирику ударился. Не ровен час, сработает пропаганда, моду еще какую введет. Им что потом делать?
Собрались да закидали камнями Сёму. Бросили посередине деревни. Кузьмич в окно увидел, подошел, потрогал — размягчился Сёма от камней. Кузьмич из него мячик сшил, малым в футбол гонять. Сёма сам радел за естественность, за нормальность, а спорт дитям — нормально.
Не обидится.
Китаец
Двадцать лет уже зима. Никто не помнит, почему зимы стали долгие. Поговаривают, Погремуха деревню прокляла. Злая была баба. После того как Кузьмич с нее жира натопил, чтобы петли дверные смазать, все договорились больше не вспоминать ведьму.
Теперь зима двадцать лет.
Когда мороз крепчал настолько, что воздух осыпался бриллиантами замерзшей влаги, в деревню приходил Китаец.
Китаец был негром, потому и прозвали Китайцем. Кузьмич его в лесу еще младенцем нашел. На молоке да Лялькином меде Китаец смышленым вырос. Молчал только постоянно. Подходил к зеркалу, смотрел, проводил руками по лицу — молчал.
Китайца немного побаивались. Хмур, угрюм и черен. Кузьмич пытался было объяснить, почему он как полено обгоревшее цветом, но никто не понимал. Думали, может, болеет чем, так и относились.
Ушел в лес Китаец. Сначала никто не заметил, потом забыли. Приходить стал только в самую злую стужу. Придет, постоит, помашет над головой кулаком, уйдет…
— Дурак, — говорил Лялька.
— Что-то хочет, — отвечал Кузьмич.
Как только наступило лето, на деревьях взорвались почки и листва пронеслась по кронам зелеными всполохами, в деревню вернулся Китаец. Вернулся не один. С десятком таких же черных, как отработанный мазут. Начали ходить по домам, стучать в окна, требовать внимания.
Собралась деревня. Китаец сказал, что теперь все будет по-другому: он долго терпел, что его никто не замечает, потому что черный, но он теперь не один и хочет привилегий. Лучший дом. Пасеку Ляльки, коров Кузьмича и бабу самую красивую.
Кузьмич спустил на Китайца цыганского медведя, который уже три дня как пригрелся у него на дворе. Если каждому китайцу отдавать лучшее только потому, что у него рожа другого цвета, никаких коров не напасешься.
Медведя табор проходящий бросил. Надоел. Кузьмич его к себе забрал. Теперь хоть кормить есть чем.
Мяса вяленого с Китайца много получилось, а медведю все равно, какого цвета у этого мяса была кожа.
Дзен
Лялька знал, что у Кузьмича припрятана валюта. Зачем она ему, не понимал. В столетней деревне деньги были не в ходу — натуральный обмен.
— Зачем тебе валюта? — спрашивал Лялька.
— Дзен, — отвечал Кузьмич.
Лялька помнил, что еще до столетней деревни Кузьмич искал по свету просветления. Судя по молчаливости, угрюмости, нелюдимости — нашел. Иногда, когда зима отступала и в глаза апельсином брызгало солнце, Кузьмич выходил во двор, складывал аккуратную кучку из валюты, разводил костер. Соседи крутили у виска.
Лялька уже не спрашивал, зачем Кузьмич жжет деньги. Все равно не станет объяснять. Ухмыльнется, как всегда, в бороду, прищурит глаза и еще одну кучку сложит.
В то утро Лялька с утра занялся самогоном. По единственной утоптанной дороге в деревне в сторону ближайшего города удалялся Кузьмич. Лялька догнал Кузьмича. Последние сорок лет Кузьмич не покидал деревню, ничего хорошего его уход не предвещал.
— Куда? — спросил Лялька.
— В Москву, — ответил Кузьмич, поправил на плече старый армейский вещмешок с валютой, хмыкнул, прищурился и ушел.
В Москве Кузьмич отправился на Ленинградку, в Porsche-центр.
— Porsche Carrera GT, — Кузьмич бросил под ноги ошалевшему менеджеру вещмешок с валютой. — Желтый!
Чуть не передавив пешеходов, Кузьмич въехал на Патриарший мост. Залил салон загодя припасенным в канистре бензином. Положил на педаль газа кирпич, бросил в салон зажженную спичку, перекрестился на храм да спустил горящий Porsche с моста.
Улыбнулся. Закурил.
— Дзен, — сказал Кузьмич.
Порно
Лялька тот еще ловелас был. Жена его давно сгинула, но организм упорно желал воспроизводиться. Ходили слухи, что в деревне половина детей — от Ляльки. То ли самогон чудесный получался, то ли Лялька сам по себе такой.
Мужиков в деревне было мало, потому бабы не очень смущались от такого его нрава. Хоть какая-то радость, а много ей, бабе, надо? Не то что Кузьмич.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Бульвар рядом с улицей Гоголя - Герман Канабеев бесплатно.
Похожие на Бульвар рядом с улицей Гоголя - Герман Канабеев книги
- Волшебное облако - Патриция Уилсон - Современные любовные романы
- Stalingrad, станция метро - Виктория Платова - Современная проза
- Тетрадь моего деда - Александр Житинский - Социально-психологическая
- Станция Трудовая – территория точных измерений - Владимир Броудо - Русская современная проза
- Апокалипсис наоборот (СИ) - Бутенко Вячеслав - Постапокалипсис
