Форма входа
0/0
Начало одной жизни - Иван Панькин
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Начало одной жизни
- Автор: Иван Панькин
- Просмотров:4
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Начало одной жизни - Иван Панькин. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Начало одной жизни - Иван Панькин:
Читем онлайн Начало одной жизни - Иван Панькин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Я беру мыло и усердно начинаю намывать ноги.
В кухне появляется гроза всего дома - дед Панька, маленький, худенький старичок. Холщовая домотканая рубашка на нем висит, как просторный татарский халат.
Он шмыгает остреньким носом, который у него лупится летом и зимой, смотрит на меня и язвительно говорит:
- Гляди-ка, порядки пошли какие - дед духовым мылом только лицо моет и то по великим праздникам, а внук ноги моет. Где же это видано, чтобы духовым мылом ноги мыли? Я спрашиваю вас! - громовым голосом обращается он к снохам.
После его окрика трех снох будто ветром выдуло из кухни, а четвертая, тетя Дуняша, осталась на месте.
Она уперла руки в бока и спокойно ответила ему:
- Ты бы, тятяня, не толкался здесь среди баб, а то ухватом нечаянно заденут, и дух из тебя выйдет.
- Что?! - свирепо вскрикивает дед.
- Я говорю, не лез бы в бабское дело, а то борода у тебя совсем выпадет.
Как сказала тетя Дуняша о дедовой бороде, у меня сердце в пятки ушло, вспомнился один случай.
Недавно дед распекал своего сына Петраню за то, что его жена, Дуняша, вышла из повиновения. А когда дед выпускал на волю бранные слова, я заметил, что у него зыбко-зыбко тряслась борода. Я спросил бабушку:
"Почему, когда дед ругается, у него сильно трясется борода?"
Бабушка улыбнулась и ответила:
"Знать, в его бороде содержится зло".
"Может, и верно говорит бабушка? Вон дядя Гордей ходит без бороды, только и знает хихикает да детишкам леденцы дает". И вот я задумал сделать дедушку добрым и хорошим, как дядя Гордей.
Однажды вечером, когда могучий храп деда с разными переливами наполнил избу, я тихонько пробрался на печку с ножницами, которыми стригли овец, и, что называется под самый корешок, отчекрыжил бороду деда...
После этого мне целую неделю пришлось хлебать щи стоя. Но зато теперь при любой вспышке деда только ему напоминали о бороде, как он на полуслове обрывал брань и тут же уходил. И в этот раз он только сердито сплюнул в сторону тети и удалился из кухни.
- А ты чего, в самом деле, начал с ног-то мыться? - замечает мне тетя Дуняша. - Ох, басурман, басурман, сквозняк еще в твоей голове! Давай-ка я сама тебя помою. - Она засучивает рукава и намыливает мне голову.
К тете Дуняше я был привязан больше, чем к бабушке. Хотя бабушка тоже очень меня любила, но любила как-то робко, украдкой. Гладит меня по голове, а сама смотрит, не косится ли на нее какая-нибудь сноха, или из-под кофты вытащит пирожок, сунет мне под подол рубашки и оглянется - не видел ли ее кто. А тетя Дуняша никого не боялась в доме, даже самого деда. Бывало, в праздничное утро вытащит из печи противень и при всех говорит: "Ну-ка, Иван Романович, откушай-ка сдобочку, зачни-ка наш праздник веселый".
И я с гордостью съедал булочку. А в будничные дни или в голове она у меня поищет, или так приласкает.
Никогда она меня не оставляла в стороне. А иногда зазовет нас с Андрюшкой, сыном ее, за печку и как начнет сказывать сказки, так прямо уши развесишь. Ее сказки бабушка называла лихоманскими. Они были суровыми.
Она все больше нам рассказывала о морских штормах и удалых рыбаках. Но иногда рассказывала и веселые. Не знаю, чем они не нравились бабушке. Не забыть мне тети Дуняшину сказку об удалом и хитроумном матросе Кошке, который после кораблекрушения однажды, оставшись среди моря один на шлюпке без парусов и весел, не растерялся, как все остальные люди, матросским ножом вырезал лоскут неба, скроил из него паруса и преспокойно добрался до родных берегов.
Я частенько тогда присаживался на окно и, глядя на небосвод, думал: "Как это матрос Кошка мог ножом отрезать лоскут неба?" Когда об этом спрашивал тетю Дуняшу, в ответ она только весело смеялась.
До замужества тетя Дуняша работала с отцом в рыбачьих ватагах. В семье нашей ее тоже называли ватажницей. Но это слово всегда произносили с презрением.
"Эх, детушки мои, - иногда, вздыхая, говорила нам тетя Дуняша, - если бы моего батюшку не проглотила Моряна, я бы во веки веков не вернулась в деревню! Очень уж полюбилось мне приволье морское. Вы небось и уразуметь не можете, что это такое? - спрашивала она нас. - Море, как небо, широкое, привольное. По небу только ходят одни тучи, а по морю плавают большие-пребольшие корабли и маленькие парусники".
Ее глаза покрывались туманной пеленой, потом она вдруг встряхивала головой и каким-то чужим, незнакомым голосом говорила:
"А вернулась я в деревню из-за жалости к матери, думала я, что осталась она одна и некому ее теперь пожалеть, а мать, оказывается, мной совсем не нуждалась.
Не успела я как следует присмотреться к родимому дому, как она сосватала и выдала меня за нелюбимого человека... Эх, если бы не вы, ребятишки, так я давно упорхнула бы отсюда. А вот появится пушок на ваших бородках, расправлю я тогда свои крылья и повезу вас, детки мои, за синие горы, к черному неспокойному морю, в гости к белокрылым чайкам".
Ее сказки и рассказы очень нас с Андрюшкой волновали. А после обещания повезти в гости к белокрылым чайкам мы с Андрюшкой каждое утро приходили к тете Дуняше и спрашивали: не показался ли на наших бородках пушок?
"Нет, детки, - весело отвечала она, - еще рановато..."
Тетя Дуняша, вылив на мою голову последний ковш воды, прихлопнула меня по спине и сказала:
- Ну, государь Иван Романович, ты теперь настоящий хрусталь, хоть жени на солнечной царевне!
А я смотрю из-под своего мокрого чуба на нее, и мне кажется, что тетя Дуняша сама такая солнечная! Стройная, круглолицая. Глаза у нее, как у сказочной царевны, - звездочками, нос стрункой, а брови - как два серпа. Косу она тоже носила, как царевна, серпом.
- Ну, чего смотришь, государь, на меня? - говорит тетя Дуняша. - Давай будем облачаться в царскую одежду.
И она действительно подает мне невиданной красоты рубаху, вышитую какими-то дивными цветами, каждый цветок величиной с кулак. Тетя Марфуша, как увидела на мне рубаху, так и ахнула:
- Дуняша, не мою ли праздничную кофту ты успела уже перешить Ванятке на рубашку?
- Не волнуйся, Марфуня, - успокаивающе сказала тетя Дуняша, - муж приедет с заработка, тебе шелковую купит.
А когда она на меня надела черные лавочные штанишки, с другой стороны послышался крик:
- Маманя, ты, никак, мои портишки отдала Ванятке?
- Ничего, сынок, - так же спокойно отвечает тетя Дуняша, - как твой тятька построит дом со стеклянной крышей, я тебе тогда плисовые сошью.
- А крыша будет открываться? - позабыв уже о своих штанишках, спрашивает Андрюшка.
- Конечно, будет, - смеется тетя Дуняша.
- Дядя Гаврюха, слышишь? - кричит Андрюшка. - У нас будет дом со стеклянной крышей, тогда я буду прямо с печки пулять в воробьев.
Когда я оделся, тетя Дуняша поставила меня перед собой и сказала:
- Ну, Ванятка, ты теперь настоящий парень, только вот не хватает обуток у тебя! - И ее взор упал на свои полусапожки...
В это время открылась дверь, и на пороге появился дядя Гордей. Он толстенький, низенький, с широким мясистым лицом и необыкновенно крупным носом, похожим на зрелый помидор; из-под его рыжих лохматых бровей хитро выглядывают маленькие мышиные глазки. Они так и бегают, так и мечутся, словно выискивая, где что пло хо лежит. Дядя Гордей сразу заметил меня, но делает вид, будто не видит, и кричит:
- Где тут басурман-то у вас живет? Ах, вот где! - удивленно восклицает он и бросает мне в ноги старенькие, трижды латанные женские валенки.
Я смотрю то на валенки, то на дядю Гордея и никак не могу поверить, что эти валенки брошены мне.
- Ну, чего ты смотришь? - слащавым тенорком говорит дядя Гордей. - Меряй.
Я быстро надеваю их, топаю по скобленому полу и не знаю, что сказать в благодарность дяде Гордею.
- Хороши?
- Шибко хороши! - восхищенно говорю я.
- А если хороши, так и носи на здоровье, помни дядю Гордея.
Обрадовавшись, я быстро подбегаю к своей постели, накидываю на плечи свою шубенку и хочу уже выпорхнуть на улицу.
- Куда! - останавливает меня голос деда Паньки. - В ноги кланяйся.
Я опускаюсь перед дядей Гордеем на колени и машинально повторяю заученные с бабушкой на всякий такой случай слова:
- Пусть тя бог наградит за благодеяния, за щедрость души твоей, отец наш родной...
От этих слов у дяди Гордея на махоньких пуговичках глаз выступают слезы. Он вынимает из кармана большой клетчатый платок и машет мне.
- Хватит, хватит, угодил, сукин кот! - говорит он и вытирает слезы.
С появлением дяди Гордея бабы засуетились, закружились у печки, мужики, чувствуя заранее хмельное, подвинулись ближе к столу, а дядя Гордей стал оделять малышей леденцами, а баб - кренделями. Я получил от него несколько леденцов. Наконец мне удается выбежать на улицу и похвастаться своими валенками. Но бегать долго мне не пришлось, меня снова позвали в дом. Проходя через сени, из чуланчика я услышал разговор:
- Не верьте, маманя, вы этому шилоглазому, - с волнением говорила тетя Дуняша, - не о ребенке у него живот болит, а о корове Авдотьиной. Не осталось теперь таких заведений, где бы за учебу с малолеток брали деньги.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Начало одной жизни - Иван Панькин бесплатно.
Похожие на Начало одной жизни - Иван Панькин книги
- Архив комиссара Каина - Сэнди Митчелл - Юмористическая фантастика
- Цирк в шкатулке - Дина Сабитова - Сказка
- Стрелки Дикого Запада — шерифы, бандиты, ковбои, «ганфайтеры» - Юрий Стукалин - Военная история
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- И ты, Брут... - Александр Чернов - Детектив
