Написать президента - Лев Горький
- Дата:19.06.2024
- Категория: Русская классическая проза / Прочий юмор / Юмористическая проза
- Название: Написать президента
- Автор: Лев Горький
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Значит, не сон.
— Но… почему я? — Произнести эти три слова оказалось так сложно, будто я пытался написать их карандашом на стекле.
— Ну как же? — Седые брови президента взлетели. — Вы же автор «Кишки реформатора». Вы — будущее русской словесности. Об этом хором поет вся литературная общественность. Разве не так?
Я уныло кивнул.
Все так, и «Кишку» называют «лучшей мемуарной стилизацией века», и премий за нее у меня куча… Но ведь есть Фрол Посконный, который в каждой бочке затычка, и в газетах патриотические заметки пишет, и в телевизоре его лысый череп мелькает, и депутат Думы, и за права соотечественников за рубежом готов пополам порваться, и собственное молодежное движение создал, и вертикаль власти облазил сверху донизу.
Но и Борис Борисович это не хуже моего знает!
— Можно спросить… А зачем это вам?
— Ну как… — Он потер ладони. — Вот у министра обороны мемуары недавно вышли. Отличные… А у меня нет мемуаров. Непорядок? Непорядок. Надо исправить.
Я чуть не брякнул «расстрелять министра, и дело с концом», но вовремя прикусил язык.
— Так наняли бы того, кто ему написал, — предложил я.
— Клянется, что сам все сделал. — Глаза президента наполнились печалью, он сокрушенно покачал головой.
Неужели кровавая гэбня не знает обо всем, что у нас в государстве творится?
Я даже открыл рот, чтобы это сказать, но вспомнил, что мой собеседник сам выходец из этой самой «гэбни» и за такой вопрос меня если и погладят по головке, то разве что раскаленным утюгом. В то, что наш министр обороны сам написал мемуары, я бы не поверил и под угрозой гильотины, явно тут поработал и озолотился по дороге какой-то литнегр.
— Конечно, это не бесплатно, — добавил Борис Борисович, а потом назвал сумму.
На мою многострадальную голову будто свалился чемодан, набитый брильянтами, изумрудами и рубинами… Перед глазами замелькали нолики, те самые, которые выстраиваются цепочкой вслед за единичкой, и хотя сами по себе ничего не значат, образуют такие искушающие большие числа.
Ох, раскинула широко ты свои соблазны, кумирня вавилонская, и смрад грехов твоих поднялся до неба!
Перестать мыкаться по съемным углам и купить наконец квартиру не в Мытищах и не в Одинцово, а в центре. Съездить не в Сочи и не в Турцию, а на Мальдивы на целый месяц, и не одному, а с Машей, перестать клянчить подачки у щедрых на слова, но жадных на деньги издателей.
И для этого надо всего лишь продаться кровавому тирану.
Отважный свободный творец на моем месте рассмеялся бы в лицо президенту, гордо бросил бы «никогда!», да еще и пожертвовал бы собой, избавив народ от деспота с помощью… ну вот с помощью хотя бы этой ручки, которую можно воткнуть собеседнику в глаз… Но я вновь доказал, что никакой я не отважный и, может быть, даже не очень свободный, и промолчал.
Кроме того, я крови боюсь и не умею драться, и хотя в два раза моложе Бориса Борисовича, тяжелее стакана ничего в жизни не поднимал, а он и самбо занимался, и в хоккей до сих пор играет.
— Это, естественно, не всё, — продолжил он с понимающей усмешкой: наверняка, прочел, гад, мои трусливые мысли. — Мы сделаем так, чтобы вы, Лев Николаевич, попали в историю. Только в хорошем смысле. Ваши тексты войдут в школьную программу, а это значит…
Я отлично понимал, что это значит: слава, тиражи, деньги… и память народа!
— …и поговорим с товарищами из кино насчет экранизаций, — добавил президент. — Настойчиво поговорим.
Меня искушали, искушали всерьез и основательно, вовсе не жалкой пачкой долларов. Всякий писатель мечтает, чтобы его имя осталось в веках, чтобы его читали и после смерти! А если тобой терзают учеников на уроках литературы, то это офигительный шанс на творческое бессмертие.
Но я не поддамся! Я не такой! Я против власти, я за демократию и либерализм!
— Деньги предлагаем в рублях, ну, что поделать, импортозамещение, — продолжал соблазнять этот современный Навуходоносор, постигавший искусство вербовки в школе КГБ. — Ну как, согласны?
Я сглотнул, похмелье напомнило о себе мерзким вкусом во рту, из глубин организма поднялась совсем не благородная отрыжка.
— А если я откажусь? — Я гордо выпрямился на стуле и попытался задрать подбородок.
Сталин со стены одобрительно наблюдал за моими корчами.
— Ну, откажетесь, — не понял президент.
— Что тогда? Вы меня расстреляете?
Борис Борисович посмотрел на меня, как на описавшегося щенка, да я и был для него как раз таким щенком, существом очень молодым и глупым, но с полезным, уникальным талантом…
— Зачем расстреливать? — В голосе его прозвучало удивление. — Отдадим заказ другому. Другому серьезному профессионалу. Вот и все.
Это как?
Кто-то другой получит множество нулей денег, пусть импортозмещенных, но настоящих, квартиру с окнами на Красную площадь и месяц на Мальдивах? Кто-то из лишенных таланта бездарностей, которые делают пять ошибок в слове «корова» и не способны выразить в одном предложении самую простую мысль типа «мама мыла раму»?!
От гнева ноздри мои раздулись, вместо «твари дрожащей» внутри очнулся «право имею», паразит совсем другого рода.
— Естественно, вам придется забыть об этом разговоре, если вы откажетесь. — Улыбка президента сгинула, будто ее и не было, губы сжались в прямую линию, глаза недобро блеснули. — Если же ваша память окажется слишком живой, а язык длинным, тогда мы… Понимаете, Лев Николаевич?
Я кивнул с еще большим унынием.
Продаваться, конечно, плохо, но если продаваться очень задорого, то вроде бы уже и не так стыдно… И если не продамся я, то это сделает — и получит все плюшки — кто-то другой, а я останусь в убогой квартирке на улице Героев, весь такой гордый, свободный и нищий, а мемуары тирана все равно увидят свет, да еще и будут плохо написаны, поскольку сделаю их не я!
Может быть, в этом мой шанс: согласиться, и сочинить все так, чтобы в тексте оказалась куча фиг в кармане, чтобы кровавый режим ни о чем не догадался, а знающие люди потом хихикали в кулачок над всемирным позором? Помню, как-то писал я рассказ в сборник для одной корпорации, ухитрился сделать его антикорпоративным, да так завернул, что заказчики ни о чем не догадались.
Это надо обдумать, и не под настойчивым взглядом двух тиранов: одного живого, другого мертвого. Не когда в жилах булькает вчерашний алкоголь, ставший ядом, а душу терзает адский клещ личной драмы.
— Я должен ответить сейчас? — спросил я. — У меня сложный момент как бы… и вот…
— Двое суток, — сказал Борис
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ - Роберт Стивенсон - Морские приключения
- Ящик водки. Том 4 - Альфред Кох - Современная проза
- Тайны русской водки. Эпоха Иосифа Сталина - Александр Никишин - История
- Привыкай, я так решил - Лана Пиратова - Периодические издания / Современные любовные романы