Подари себе рай (Действо 2) - Олесь Бенюх
- Дата:24.11.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Подари себе рай (Действо 2)
- Автор: Олесь Бенюх
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наступила долгая пауза. Сталин встал, через дверь, скрытую в книжном шкафу, прошел в комнату отдыха. Никита посмотрел на часы, была без десяти минут полночь. Появился Сталин - френч застегнут, прическа как на всех официальных фото.
- Помогите мне убрать это все отсюда, - он кивнул на столик, махнул рукой в сторону комнаты отдыха. - Через пять минут я принимаю делегацию финских и шведских рабочих. И вот что: посмотрите еще и еще раз "Дни Турбиных". Попытайтесь проникнуться эстетикой пьесы, понять, как понимаю ее я.
Никита улыбнулся, щелкнул каблуками. Подумал: "Чертова белогвардейщина! И ведь на ней можно запросто шею сломать. На пьеске. Нет, шалишь, лопну, но уразумею!"
ОРЛЫ ЛЕТАЮТ ВЫСОКО
Внимательно просмотрев досье на Элис (которое включало: биографическую справку, переводы всех ее статей и заметок о России, резюме телефонных разговоров, рапорты о наружном наблюдении и, разумеется, отчеты Сергея о его встречах с ней), Сталин вызвал начальника своей личной разведки и контрразведки Аслана Ходжаева.
- Этот Сергей, - дождавшись, когда Аслан завершит знакомство с бумагами, Сталин оторвался от писания чего-то в большом настольном блокноте, - ты не смотрел его на предмет работы у тебя?
- Больше того, дважды говорил с Берзиным, - Аслан, вздохнув, положил досье на стол. - Для него, как и для всех других, я занимаюсь кавказскими делами. "Зачем тебе этот парень? - смеется он каждый раз. - Он русский, ну, ладно, немножко и украинец. В кавказских хитросплетениях ни уха ни рыла не смыслит. Факт? Факт". Вот и весь его сказ.
Сталин неспешно поднял телефонную трубку, но, подумав, положил ее на рычаг.
- Уверен, этот Сергей подготовил американскую корреспондентку... Элис. Переданные ею вопросы именно те, на которые мы сегодня - и именно сегодня! - хотели бы дать ответы Западу.
- Да, Берзин предварительно отработал их с Поскребышевым. Знаешь, Коба, мне бы этот парень, Сергей, во как пришелся бы кстати.
- Молодец Берзин, - словно не слыша того, что говорил Ходжаев, произнес Сталин. - Усвоил древнюю как мир азбуку успеха - точный подбор и расстановка исполнителей.
Внимательно посмотрел на Ходжаева. Подумал: "Подобрал. Расставил. Затем у мудреца-руководителя вьется кнут и пляшет пряник. А глупец сюсюкает и отпускает вожжи". Прищурил один глаз:
- Не переживай, Аслан. Берзин будет разговор со мной иметь. Тебе обязательно надо верного человека в Америку послать. Ни ты, ни досье, которое Берзин и Ежов на эту корреспондентку составили, не обладают одной важной деталью - ее отчим, издатель газеты, которую она представляет, уже получил, пока строго конфиденциально, предложение от штаба республиканцев баллотироваться в вице-президенты США. Губернатор Канзаса Альфред Лэндон и глава "Чикаго дейли ньюс" Фрэнк Нокс - вот такой тандем от партии Слона.
Внешне Ходжаев оставался бесстрастным. Однако, информация - да еще такая важная! - была получена вождем (пусть они были побратимами, пусть когда-то спасли друг другу жизнь) не от него, главы личной разведки и контрразведки Генсека, а из какого-то неведомого ему источника. И это больно его задело. Ему было бы во много раз больнее, если бы он узнал, что накануне в этом кабинете по тайному зову Ворошилова побывал Сергей и лично сообщил вождю новости, полученные Элис из дома через доверенного человека отчима, политического советника американского посольства в Москве. Сталин, будучи сам кавказцем, понимал, что сейчас творится в душе Аслана, и это его забавляло. "Хоть мы и друзья, но то, что подвластно Юпитеру..." Снисходительно усмехнулся, сказал, пряча усмешку в усы:
- С Берзиным я поговорю, завтра же.
Оставшись один, Сталин продиктовал по внутреннему телефону несколько поручений Поскребышеву и раскрыл папку ждавших его подписи бумаг, но вскоре отложил ее в сторону. Мысли уводили его в прошлое, в начало века, на Кавказ. Оттуда победное будущее казалось сплошным розовым туманом. Никакой конкретики, проблем, забот. Бесконечное всеобщее счастье. "Счастье... Это что - когда всего вдоволь? Когда ничем не ограниченная свобода? Когда каждый индивидуум достигает абсолютного совершенства, максимального развития своих способностей, заложенных природой? Человек не может обрести все это сам. Ему помогает либо Бог, либо дьявол. Мы хотим, чтобы это было государство. В какой же ипостаси выступает оно - Бога или дьявола? Раньше меня никогда не занимал этот вопрос. Вопроса не было. Теперь он преследует меня неотступно. Мать лелеет и пестует свое дитя, и до морщин и седин оно остается для нее младым чадом. Это ли не идеал для отношений государства и гражданина? Или правы эти разухабистые одесские пересмешники: "Дело спасения утопающих есть дело рук самих утопающих"? Тогда грош цена всем нашим социальным утопиям..."
К Берзину Сталин относился двояко. Он отдавал должное уму и организационной хватке симпатичного, открытого, смелого латыша. Результаты работы его агентуры - а только он, Сталин, мог делать взвешенный сравнительный анализ - не уступали, а иногда и превосходили по своей ценности, точности и своевременности (воистину, хороша ложка к обеду!) то, что получало Политбюро по каналам НКВД. И перебежчиков у него почти нет. Но где гарантии, что его люди не становятся там, за рубежом, двойными, а то и тройными агентами? Даже после первых покушений на Генсека он не страдал излишней подозрительностью. Болезнь эта стала заметной, когда из жизни ушла Надя. После семнадцатого съезда и особенно после убийства Кирова она разыгралась - да так, что иногда ему самому становилось страшно. Иногда вспышки слепого, необъяснимого недоверия даже самым близким, самым преданным ломали его настолько, что он отключался от всего внешнего мира и, обуянный страхом, отлеживался часами на своей кушетке в маленькой комнате отдыха. Или ехал - всегда с удвоенной, утроенной охраной - на Новодевичье кладбище и безмолвно жаловался жене на мертвое, цепенящее самую душу одиночество. Мягко выговаривал ей: "Вот видишь, Надюша, как мне плохо без тебя. А ты взяла и так безответственно бросила своего Котю".
Вызвав на следующий день Берзина, он исподволь в который уже раз изучал лицо, одежду, манеру поведения начальника ГРУ. Вроде бы все как обычно, как всегда. А мысли? Черт его знает, что у него в мыслях, у этого удачливого, слишком независимого прибалта.
- По данным из разных источников новый американский президент Франклин Рузвельт, кстати, пятиюродный кузен Теодора Рузвельта, весьма интересуется - как американцы говорят - "Кто есть кто" в кабинете Сталина. - Сталин набил трубку, закурил, продолжал в своей обычной раздумчиво-замедленной манере: - А мы разве не интересуемся, "Кто есть кто" в кабинете автора "Банковского праздника" и "Нового курса"? Интересуемся. Очень даже интересуемся. Надо быть зрелым, толковым капитаном, надо сколотить достойную команду помощников, соратников, чтобы умело вывести из бури кризиса, самого страшного, самого опасного, американский государственный корабль. Что за человек Рузвельт - политик, гражданин, семьянин? Кто его окружает? Степень их влияния? Вопрос вопросов - отношение к СССР? И как следствие - степень возможного сотрудничества?
"И основы такого сотрудничества, - додумывал за вождя Берзин, идеологические, финансовые, бытовые. - Он улыбнулся: - Откровенная постель или влюбленность, даже, может быть, любовь. В разведке и такое случается".
- Я говорю смешные вещи? - Сталин нахмурился. И хотя сказал он последние слова тем же ровным, негромким голосом, для Берзина, слишком хорошо знавшего хозяина Кремля, они прозвучали зловеще.
- Вы говорите очень серьезные вещи, товарищ Сталин, - Берзин отвечал спокойно, с достоинством. - Я улыбнулся, потому что вспомнил - одного из помощников Даладье наши агенты завербовали на элементарном гомосексуализме.
Сталин какое-то время недоверчиво смотрел на начальника ГРУ. Тихонько рассмеялся, полуодобрительно-полупрезрительно произнес по слогам грузинское "Ко-тве-ран!" На сей раз лицо Берзина оставалось бесстрастным.
- Завтра у меня интервью с корреспонденткой "Чикаго дейли ньюс", без всякого перехода объявил Сталин, раскрыл папку досье на Элис. - На ваш взгляд, Сергей хорошо с ней поработал?
- Отлично, товарищ Сталин, - ответил обычно скупой на похвалы Берзин. Хотел добавить, что Сергей является одним из самых перспективных сотрудников, но в следующий момент пожалел и о том немногом, что сказал.
- Судя по представленным ею вопросам - да, - согласился Сталин. И, продолжая просматривать бумаги в папке как бы между прочим добавил:
- Откомандируйте его в распоряжение товарища Ходжаева. Для него есть важное задание... На Кавказе.
Берзин молчал, и Сталин бросил на него недоуменный, нетерпеливый взгляд.
- Так точно, товарищ Сталин, - поспешил ответить начальник ГРУ. "Такого парня забирают, - вздохнул он про себя. - Такого нужного разведке парня!"
В первый же день появления Сергея в особняке Ходжаева у Самотеки Аслан беседовал с ним в течение нескольких часов.
- Как отравили Булгакова. Яд для гения - Геннадий Смолин - Публицистика
- Дядя Пуд - Николай Вагнер - Прочая детская литература
- Инновационный маркетинг. Решения по ценам, продвижению и распределению - Маргарита Акулич - Русская современная проза
- Открой сердце, подари душу - Алена Тарасенко - Любовно-фантастические романы
- Подари свою улыбку миру! - Гульжиан Павловна Садыкова - Путешествия и география / Русская классическая проза