Самоубийцы и другие шутники - Евгений Львович Чижов
- Дата:10.09.2025
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Самоубийцы и другие шутники
- Автор: Евгений Львович Чижов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Самоубийцы и другие шутники" от Евгения Львовича Чижова
📚 "Самоубийцы и другие шутники" - это захватывающий роман, который погружает слушателя в мир интриг и загадок. Главный герой книги, *Александр*, сталкивается с серией странных событий, которые заставляют его задуматься о смысле жизни и собственном месте в этом мире.
Эта аудиокнига погружает вас в атмосферу таинственности и драмы, заставляя задуматься над глубокими философскими вопросами. *Самоубийцы и другие шутники* - это произведение, которое заставляет задуматься и переосмыслить многие важные аспекты жизни.
Об авторе
🖋️ *Евгений Львович Чижов* - талантливый писатель, чьи произведения поражают своей глубиной и остросюжетностью. Его книги покоряют сердца читателей своей умной и захватывающей сюжетной линией.
На сайте knigi-online.info вы можете насладиться прослушиванием аудиокниг онлайн бесплатно и без регистрации на русском языке. Мы собрали лучшие произведения различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир увлекательных историй, которые заставят вас задуматься и по-новому взглянуть на окружающую реальность.
Погрузитесь в мир литературы с knigi-online.info!
🔗 Ссылка на категорию аудиокниги: Русская классическая проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Теперь делать нечего, раз ты промазал, придется дальше гулять, – а чем еще по ночам заниматься, если спать разучился? Ох, устал я от этого ото всего… не понять тебе, до чего устал. Молодой ты еще.
Скворцов промолчал минуту-другую, но потом не сдержался:
– Может, я в свои тридцать два больше устал, чем вы в свои… Не знаю, сколько вам…
– Сколько мне, тебе, извини меня, лучше не знать – все равно не поверишь.
– Да мне все равно. Может, я так устал, что думал, все уже – разогнаться и в Москву-реку. Если б вы мне не подвернулись, меня уже, может, и не было бы.
– Ах, вот ты куда гнал… Ну это ты зря. Куда торопиться? Успеешь еще. Из-за бабы?
– Из-за жены, – Скворцов всхлипнул от накатившей жалости к себе и, чтобы совсем не раскваситься, ударил кулаком по рулю. – Довела!
– Ну это совсем зря! Подумаешь, жена! У меня их четыре штуки было! Любил я это дело… Одна татарка была, другая навроде цыганки, остальные русские. С одной, помню, в Кисловодск ездили, с другой – в Гагры, с третьей – в санаторий на Волге. Нервотрепки от них много было, но чтоб из-за какой из них я себя порешить хотел – извини меня! Из-за бабы себя гробить – это ж как надо свою жизнь не уважать! Да и нельзя мне. Не имею права.
– Как это нельзя? Почему это?
– Нельзя и все. Ты не поймешь. Потом когда-нибудь поймешь, а сейчас тебе рано пока.
Старик пожевал губами, усиленно заерзал на сиденье, ему, очевидно, хотелось рассказать. В конце концов не выдержал:
– На мне одном тут все держится, понял? Никого больше не осталось. Один я еще помню, как здесь раньше было. И официантку из блинной, и айсоров, и подавальщиц из рюмочной, и других разных – всех помню! А как меня не станет, все кувырком пойдет. Не веришь? Не верь, не верь. Скоро убедишься. Недолго осталось. То, что сейчас, на последней пуговице на том, что было, держится! На последнем маленьком крючочечке! Оборвется он – и все полетит вверх тормашками. А этот крючочек – это я и есть! Потому что больше нету никого, кто б меня заменил. Поэтому и живу. А куда деваться? Надо. Как раньше говорили: партия сказала «надо», комсомол ответил «есть»! А ты, небось, и слов-то таких не знаешь. Что ж мне тебе объяснять…Ты, главное, смотри поворот не проедь. Мой через один направо будет.
Подъехали к четырехэтажному дому старой послевоенной постройки. Фонарь у подъезда освещал облупившуюся во многих местах штукатурку, тускло белеющую в ночи.
– Пленные фрицы строили, – кивнул старик на дом. – Я их тоже помню. Базарили на своем, я слушал-слушал, да и выучился по-ихнему. Молодой был, память цепкая. Потом, правда, обратно разучился. Ну спасибо, что подвез.
Выбравшись из машины, старик заковылял к двери, заметно хромая, едва не падая.
– Ногу, что ль, вывихнул? – окликнул Скворцов.
– Да кто ж ее знает?
– На каком живешь?
– На четвертом.
– И лифта тут, конечно, нет?
– Откуда?
Скворцов вышел вслед за стариком.
– Давай помогу подняться. Обопрешься на меня.
– Давай, – охотно согласился старик.
На одном из темных пролетов, побуждаемый близостью, возникшей между ними, когда поддерживал старика, Скворцов спросил:
– Звать-то тебя как?
– Колей.
– И всё? А отчество?
– А зачем тебе отчество? Коля и Коля, и хватит тебе. Хочешь, дядя Коля. Но это уже, как говорится, по желанию. Заходи, чаю попьем.
Жил старик Коля в сильно пропахшей кошатиной однокомнатной квартире с разводами на потолке и на пожухлых обоях – очевидно, крыша протекала. Едва скинул пальто, принялся искать кошку:
– Машка, Машка, Машка, Машка… Я ее в память второй жены назвал, – пояснил он Скворцову. – Ох, кусачая была! Ну иди ко мне, иди. Нет, не хочет – не привыкла к гостям, боится. Ты проходи, садись.
Вдохнув кошачьей вони, Скворцов хотел уже развернуться и идти обратно, но его накрыла такая вязкая неодолимая усталость, что решил выпить чаю, чтоб не уснуть за рулем. Устроился у стола на стуле с подлокотниками, чувствуя, как оплывает в него, и никакая сила в ближайшие полчаса не сможет поднять его на ноги. Только сейчас он осознал, что все это время находился, не замечая, в судорожном напряжении, наконец-то его отпустившем.
– Машка, Машенька, где ты, моя девочка? – в поисках кошки старик смотрел за стоящую по стенам ветхую мебель, открывал и закрывал скрипучие дверцы, заглядывая под кровать, внутрь серванта, буфета, двух шкафов. – Ты ведь даже не знаешь, что едва сиротой не осталась. Как бы ты без меня? Если б Олег руль вовремя не повернул, что бы тогда было? Долго б ты без меня не протянула. Так что и твоя, Машка, жизнь была спасена, не только моя. А ты выйти к нему не хочешь.
«Когда это я успел ему сказать, как меня зовут? – подумал Скворцов, но сосредоточиться на этой мысли не сумел. – Наверное, назвался, сам не заметив, – не до того было».
Старик Коля достал из буфета и поставил на стол вазочку с конфетами, внимательно изучил ее содержимое и обрадовался:
– Смотри-ка, даже «Белочка» есть!
Торопливо развернул негибкими пальцами конфету, отправил в рот и застыл, вникая во вкус, забыв, похоже, на несколько секунд о Скворцове. Потом вспомнил:
– Ты тоже бери, угощайся. Правда, «Белочек» больше нет, – пожал плечами, руками развел, извиняясь. – Одна была.
Уковылял вприпрыжку на кухню ставить чай, оттуда раздался звук воды, падающей на гулкое железное дно чайника.
Оставшийся один Скворцов оторопело осматривался в комнате, потом застрял взглядом на скомканном фантике от конфеты, который не лежал на скатерти неподвижно, а тихо шевелился, раскрываясь. Не веря себе, Скворцов, как чью-то чужую мысль, думал, что, не подвернись ему этот чудной старикан, он лежал бы сейчас на дне Москвы-реки, а не сидел тут. Потянулся за конфетой, взял, но развернуть не решился, точно боялся, что окажется ненастоящей, – а вслед за ней бутафорской предстанет и вся эта комната с обшарпанной мебелью под тусклой лампой. Положил конфету обратно в вазочку.
Старик Коля вернулся с чайником.
– Ну что, давай чаевничать, раз уж мы с тобой живые?
– Давай. Мне покрепче.
Скворцов сделал большой глоток специально, чтобы обжечься и подтвердить себе этим, что, правда, живой. Чай ошпарил горло, растекся теплом внутри, значит, все в порядке. А раз живой, надо собираться с мыслями и
- Как зарегистрировать бизнес в России: ООО, ИП, самозанятый - Ирина Некит - Менеджмент и кадры
- Эмоциональный интеллект - Дэниел Гоулман - Психология
- Лотерея - Ширли Джексон - Современная проза
- Странное шоссе - Кеннет Балмер - Научная Фантастика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив