Три страны света - Николай Некрасов
- Дата:19.06.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Три страны света
- Автор: Николай Некрасов
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
8
Мы уж пятый день в море.
Не раз проходили мимо спящих китов. В хорошую погоду киты, играя около судна, пускали водометы; иногда на палубу падали птицы, ударившись с налету об паруса; маленькие птички вились около судна; одна, утомившись, села на палубу, ее легко поймали руками, снесли в каюту и насыпали крупы, но она не ела и к вечеру умерла.
Видел удивительное явление: морскую крапиву, которая возвышалась над морем сажен на сорок.
Ночи темны и туманны. Часто вместе с валами на палубу выбрасывает множество светящихся насекомых, и все море от них кажется покрыто огненными искрами.
Иногда сходим на острова. Вид берегов необыкновенно уныл и пустынен. Вершины гор покрыты новым снегом, который отличается от старого, синеватого, белизной; в расселинах лежит вечный туман. Острова обыкновенно начинаются низкими пригорками, поросшими мхом и осокой; между ними много небольших озер и ручьев; осока так высока, что по топкому месту трудно ходить. Далее идут горы выше и выше и почти всегда оканчиваются коническою вершиною, иные дымятся. Попадается много гусей, уток и куропаток, которых мы усердно стреляли.
Наконец вот и Ситха.
Мы сначала увидели берег, покрытый снегом, потом уже открылся небольшой красивый лесок, еще через час усмотрели долину посреди леска. Долина окружена еловыми рощами, которые придают ей веселый вид своей вечной зеленью. -
Нас встретило множество двоелючных и троелючных байдарок. Американцы, которых я доселе, видел только мельком, по одному, представились мне точно на смотр, даже с своими женами и детьми. Дикари оглядывали нас с чрезвычайным любопытством. Мы дарили их табаком и бисером.
9
Ситха есть самое главное складочное место Российско-Американской компании. Жители пользуются всеми удобствами. Окрестности наполнены дикими козами, которых мясо чрезвычайно вкусно и нежно. Кроме того, здесь множество лосей. Треска, сельди, фландры и другие рыбы тоже в обилии. В небольшой речке, в семи верстах от укрепления, в известное время бывает столько семги, что челн не может двигаться. Ежегодно 100000 семг солится для потребности населения; здешняя семга несравненно лучше и нежнее той, которую ловят далее на юг, и потому даже не годится для вывозки.
Истребление тюленей происходит здесь ужасно: старых и молодых самцов и самок колотят без разбору. Часто случается, что самки, лишенные своих детей, возвращаются и своим страшным и отчаянным ревом пробуждают сострадание в женах и дочерях стрельцов, которых сердца не отличаются особенной нежностью и слух довольно привычен к такой музыке.
Один зуб морской лошади весит более фунта; она имеет их только два, и потому, чтобы получить полный комплект, необходимый для ежегодного оборота в торговле, то есть 20000 зубов, нужно пожертвовать 10000 голов. Резня несчастных животных производится единственно для слоновой кости, – остальные части животного имеют в торговле самую низкую цену.
Мне рассказывали пример необыкновенной страсти индейцев к воровству. Несколько человек было нанято носить дрова и воду на берег. Один из них, полагая, конечно, что вещь, за переноску которой ему платят деньги, стоит, чтоб ее украсть, – с наступлением ночи ушел со связкою дров.
Всем известно, что здешние дикари и дикарки украшают свои носы, губы, подбородки и уши разными привесками; от таких украшений губы у американок всегда отвислые, и часто самое хорошенькое лицо делается отвратительным; но не все, может быть, знают, что когда между женщинами дело доходит до драки, то соперницы стараются схватить одна у другой нижнюю губу, – как место, которое скорей всего можно ранить. После жаркой борьбы занимаются осматриваньем губ, залечивают их и привешивают украшения на прежние места.
10
Покуда еще не было здесь ни одного дня без дождя или снегу. Я хожу по горам, бью куропаток, которых здесь множество. Иногда мы садимся в байдару и отплываем довольно далеко от берега, выходим на остров, стреляем уток. Случается, поднимается буря; мы пристанем к какому-нибудь острову и должны ночевать тут, раскинув палатку, или заходим в какое-нибудь селение островитян. Они нас принимают ласково, потому что мы щедро раздаем табак и ром.
Ромом и табаком все можно сделать из американца. Здешние островитяне народ довольно рослый, широкоплечий; многие женщины были бы красивы, если б не безобразили лица уродливыми украшениями. Впрочем, русских не очень отталкивают проткнутые носы и отвислые губы, о чем ясно свидетельствует множество детей русокудрых, голубоглазых. Американцы не ревнивы. Но вообще они не очень любят русских. Убийства нередки; прежде, говорят, были еще чаще. Бывало, когда на промысел отправляется с партией каюров (так называются туземцы-работники) несколько русских, то дикари не заботятся, если гибнет русский, и не только не подадут помощи, но еще помогут ему при удобном случае отправиться под воду, слететь в пропасть. Если же при партии только один русский, то они всячески берегут его, опасаясь, чтоб не приписали им его погибели.
Равнодушие их к собственной и к чужой жизни удивительно. Когда плывет несколько байдарок и одна вдруг начнет тонуть, остальные спокойно проедут мимо, кроме редких случаев. Самоубийства беспрестанны. Перерезать и перетопить своих жен и детей в случаях опасности и потом самим удавиться – дело обыкновенное. Вы можете зарезаться или утопиться в виду сотни американцев, вам никто и не подумает помешать. Здесь еще помнят случай, рассказанный уже одним путешественником:
Американец убил русского. Его сковали. Пришла к нему мать; часовой оплошал; дикарь вышел из казармы и бросился с берега в море; но у берега, по мелководью, утопиться было невозможно; мать, опасаясь, что сына вытащат и станут сечь, вскочила ему на шею, задушила его и вышла на берег. Вот сцена в роман!
11
Тот же путешественник справедливо приводит в пример жестокости дикарей несколько мелких, но чрезвычайно характеричных фактов. Не только ребенок, но ни один взрослый дикарь не пройдет мимо птицы, чтоб не пустить в нее камнем; если вытянутая в неводе рыба шевелится, то мимо идущие останавливаются, чтоб иметь удовольствие колотить ее по голове. Поймав ворону или сороку, выколют ей глаза, переломят ноги и пустят. Подстрелив утку, американец не дорежет ее, но раскусит ей голову, а когда голоден, то и съест ее; поймав треску, не откажется скушать тотчас же еще у живой жабры и голову.
Решительно нет такой гадости, которую не употреблял бы в пищу американец. Убив оленя, он тотчас пожирает внутренности его.
12
Вчера был я на одной из самых высоких гор в Америке, да и во всем свете. Передо мной открылась картина необозримая и величественная. Залив с островками и стоящими в воде скалами, острова, покрытые лесом, хребты каменных гор, наконец море…
Вот несколько мертвых слов, но их довольно имеющему душу, способную разлучиться с своими мелочами, довольно их тому, кто еще умеет, не испугавшись, вообразить себя между небом и землей, вдали любимых привычек и всей ежедневной обстановки, обеспечивающей жизнь и сдиравшейся необходимостью.
Нет! даже и вообразить себе страшно в таком положении тому, у кого есть дорогие сердцу, у кого есть родина, призывающая его к благородной деятельности, у кого есть надежды счастья, кто был полезен сколько-нибудь нуждающимся в заступничестве и помощи…
Неверна страшная даль, отделяющая путника от всего дорогого и милого. Может разбушеваться море и погрести его в волнах своих; может споткнуться лошадь и, рухнувшись с высокой горы, погибнуть вместе с ним в пропасти… Может наскочить шайка диких варнаков и разбойническим ножом пресечь дни путника. Или случится чудовищный мороз, когда, дунув, услышишь в воздухе свист и шорох, когда пар стоит столбом над лошадьми, и они не могут бежать скоро, задыхаясь от чрезмерной густоты воздуха… и выдержит ли его путник?!. Многое может случиться на таком пути, за что поплатишься жизнью. И друзья лишатся друга, родина полезного слуги, а те, которым был он опорой существования, оплачут его кровавыми слезами, как оплакивают потерю насущного хлеба.
Нет! даже и подумать страшно о таком дальнем пути тем, кому тепло и привольно дома… Сидите, сидите в своем теплом углу, держитесь обеими руками за свое счастье, не то уйдет, я по опыту знаю, уйдет!
Но я не жалею, что занесен судьбой и доброй волей на край света. Не содрогаюсь, воображая целое море, бесконечные степи, леса, горы и все необозримые пространства вод и суши, лежащие между мной и миром образованным… Там, за этими степями, горами и морями, узнал я жизнь, там я порывался к деятельности, кипел роскошными надеждами, там я любил и плакал слезами счастья, но там же встретил я и первое разочарование… там же родилась и созрела низкая измена, отравившая мою жизнь, погубившая мое счастье… Я никогда не вернусь туда!
- Страсти по России. Смыслы русской истории и культуры сегодня - Евгений Александрович Костин - История / Культурология
- НИКОЛАЙ НЕГОДНИК - Андрей Саргаев - Альтернативная история
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Измена. Двойное предательство (СИ) - Невинная Яна - Современные любовные романы
- 1917. Разгадка «русской» революции - Николай Стариков - История