Пробуждение - Геннадий Шпаликов
- Дата:15.08.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Пробуждение
- Автор: Геннадий Шпаликов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Пробуждение" от Геннадия Шпаликова
📚 "Пробуждение" - это захватывающий роман о поиске себя и своего места в мире. Главный герой, Максим, оказывается втянутым в водоворот событий, которые заставляют его пересмотреть свои ценности и убеждения. Он сталкивается с трудностями и испытаниями, которые меняют его навсегда.
В этой аудиокниге автор Геннадий Шпаликов рассказывает о внутреннем преображении человека, о поиске истины и понимании себя. Каждый слово автора пронизано глубоким смыслом и помогает читателю заглянуть в себя и найти ответы на важные вопросы.
Геннадий Шпаликов - талантливый писатель, чьи произведения поражают своей глубиной и искренностью. Он умеет заставить читателя задуматься и пережить каждую эмоцию вместе с героями его книг.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Мы собрали лучшие произведения разных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе.
Не упустите возможность окунуться в мир литературы и насладиться увлекательными произведениями. "Пробуждение" и другие бестселлеры ждут вас на нашем сайте!
Погрузитесь в мир русской классической прозы с аудиокнигами на сайте Русская классическая проза и откройте для себя новые литературные шедевры!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Саша еще раз увидел в зеркале свое лицо.
Оно улыбалось, недоумевая.
Саша выключил газ и вернулся в комнату.
Она была пуста. Катя исчезла.
Саша бросился в переднюю, снова в кухню, в ванную - никого.
За его спиной послышался смех.
Катя стояла в дверях балкона.
- Готов чай? - спросила она.
- Что? - переспросил Саша. - Я сейчас.
...О чем они тогда говорили? Потом уже они не могли вспомнить. Обо всем сразу, и ни о чем, как часто говорят русские люди бестолково, весело, путая слова, открыто.
Они сидели рядом, говорили без конца, смеялись, замолкали одновременно и снова начинали говорить - свободные друг перед другом, не отягощенные ничем, - это случается редко, когда людям спокойно, радостно и легко от общения, когда слова уже кажутся не главными, когда можно прерываться, не объяснять - все понятно и без того...
...И в конце концов из всего множества ночных разговоров в памяти остаются именно такие.
...Когда Саша вышел с посудой и вернулся, Катя спала, пристроившись в углу тахты, поджав ноги, как на вокзальной скамейке.
Саша тихо подсел к ней спиной.
С самого начала их разговора, немого, по существу (грохот ночного мотоцикла, трамвай, пенье случайного прохожего - не в счет), стали слышны два голоса, один из них принадлежит Петру, второй голос - женский, старушечий, спокойный, снисходительный и даже властный.
Петр: Где болит?
Старушка: И везде болит. Лучше спроси, где не болит...
Петр: Рукой покажите.
Старушка: Тут.
Петр: Не дышите.
(Женщина замолкла надолго.)
Петр: Хватит, бабушка, задохнешься.
Старушка: Можно уже?
Петр: Так. А здесь болит?
Старушка: ...Раньше, когда я травку пила с заговором - не болело...
Петр: Что за травка?
Старушка: ...У мня много травок есть, мать моя покойница собирала, бабка. Всякие: от живота, милый, травка самая простая, чернолистная, тоненькая, а цветет она будто голубец...
Петр: Повернитесь спиной.
Старушка (голос ее звучит ровно, с доверием к собеседнику): ...И еще травка есть, хвалиха... Заговорить - ото всего помогает: от зуба, от злого глаза, запоя, тоски - роста в ней лоток, четыре листа, багряной, черный, зеленый, синий, а на стороне по десять листочков... Вода - водица, река-царица.. .
Петр: Теперь лицом.
Старушка: ...Зоря-зарница, снимите тоску-кручину и унесите за синее море, в морскую пучину, где люди не ходят, на конях не ездят. Как в морской пучине сер камень не вставает, так бы у тебя тоска к сердцу не приступала, не приваливалась бы, отшатывалась бы, отваливалась бы, и в новомесяце, в полном, в перекрое, новцовом и верховом, в новорожденном и схожей пятницы... Ты не отец, ты земля мать, ты корень свет, благослови себя взять на доброе дело, на добро...
В темноте движется экран рентгеновского аппарата.
В его свечении, лунном, видны внутренние органы человека, голос был слышен - неясное очертание позвонка, всплески сердца, мерное покачивание легких.
Экран движется плавно, руки рентгенолога в резиновых перчатках ведут его.
Петр стоит рядом, наблюдая больную.
Рентгенолог: Вот тебе чашка, бабушка, пей понемногу.
Старушка: Я и сразу могу. А вот сноха моя...
Петр: Вы пейте, пейте.
Старушка: ...Сноха моя собирает еще кору от дуба, а вот ее дуб молонья свалила, она кору, небесную, разводит на спирте, у вас, может быть, и в больнице спирт крадет...
Врачи следили за движением бария на экране.
- Видишь? Вот она. - Рентгенолог указал на светящуюся точку.
Петр кивнул.
- Одевайся, бабушка.
- Сынок, помоги мне, устала...
Петр осторожно вывел маленькую, ссохшуюся женщину - она, согнувшись, направилась к скамейке с одеждой.
Петр помог ей одеться.
В кабинете полутьма, красный свет.
Вспыхнул свет.
Лицо этой женщины совсем старое, выцветшие глаза слезятся от яркого света, смотрят с ожиданием, надеждой.
- Ну, чего? - спрашивает она.
- Положим вас, бабушка, на операцию, - говорит Петр. Вид у него усталый, как и у рентгенолога, - это не первая больная за сегодняшний день.
Старушка покорно кивает головой и молча смотрит на Петра. Может, он еще чего-нибудь скажет?
- Что у тебя еще? - спрашивает рентгенолог Петра.
- Да вот товарищ ложку проглотил. - Петр опускается на стул.
У двери, на скамье, в окружении двух женщин, видимо, матери и жены, насмерть перепуганных, сидит такой же испуганный человек.
- А вы что здесь? - обратился Петр к девушке, сидевшей рядом с ними, худенькой, в белом платке, повязанном до бровей, с испуганными темными глазами.
- Я жду. - Она плотней запахнула больничный халат и вся как-то подобралась, глядя на Петра.
В дверь просунулась медицинская сестра.
- Петр Алексеевич, вас спрашивают.
- Кто? - спросил Петр.
- Как будто вы сами не знаете, - сестра кивнула на окно.
Петр отодвинул штору.
На больничном дворе стоял Колька, второй пилот.
Увидев Петра, он обрадовался, помахал нетерпеливо рукой, улыбаясь при этом во весь рот - золото коронок сверкнуло на солнце.
- Я сейчас! - крикнул в открытую форточку Петр, явно обрадованный появлением Коли.
Он повернулся и умоляюще посмотрел на рентгенолога.
- Ладно, валяй, - смилостивился он. - Этого, с ложкой, сам гляну. Пришлю снимок.
- Спасибо, - сказал Петр.
И снова столкнулся с девушкой в белом платочке. Она стояла в дверях, не зная, то ли ей идти, а может быть, остаться.
- Да... - Петр как будто вспомнил. - Снимки ее готовы?
- Завтра посмотришь, - ответил рентгенолог.
Девушка не уходила.
- Ладно, давай сейчас. - И девушке: - А вы идите, идите.
Девушка, покорно кивнув, вышла.
В темноте лаборатории они рассматривали еще влажные, сохнущие рентгеновские снимки.
Врач-рентгенолог вынимал их из ванночки (по ним еще стекала вода) и плотно приставлял к белому экрану.
На трех снимках черепа, в фас и два профиля, были видны очертания пораженного мозга.
- Безнадега, - сказал рентгенолог. - По-моему, это уже деструкция костной ткани.
Петр молча рассматривал снимки.
- Если бы только по-твоему... Черт, я как чувствовал, - выругался он.
- Что будешь делать? - спросил рентгенолог.
- Что я буду делать... этого даже у Бурденко не делают... - ответил Петр.
- И не пытались?
- Пытались... и, наверно, пытаются, - ответил Петр. Он снимал на ходу халат, надевал пиджак.
- Могу продемонстрировать, - он достал из бумажника уже знакомую нам фотографию собаки, - аналогичный вариант. Порядковый номер 38. Между прочим, еще живет. Вернее, жил. Сейчас не знаю.
Со двора уже несся нетерпеливый свист Кольки.
Петр сунул фотографию в карман.
- Ну, привет, - сказал он.
Он почти бегом преодолел коридор, выскочил на освещенный солнцем двор.
Бродили больные, сидели на скамейках, играли в домино, общались с родственниками.
Он провожал Кольку к машине. Шли через двор.
- ...Там тебе один нанаец малицу прислал, - на ходу говорил Колька.
- Какой нанаец? - с веселым удивлением спросил Петр.
- Ну помнишь, летали. С отмороженными ногами.
- А-а, надо же!
Коля явно торопился:
- Значит, указания на ближайшую жизнь такие: в четверг берем два отгула плюс воскресенье и на зорьке в четыре ноль-ноль отбываем. Место сбора - общага. Ты, соответственно, все по своей линии утряси и не вздумай слинять. Кого надо, досрочно зарежь, зашей, трубку вставь, верни к сознательному труду, а мы твой подвиг отметим.
- Будет сделано, - ответил Петр.
- Ружье у тебя в порядке? Или как в прошлый раз? Да, насчет спирта не забудь.
- С этого надо было начинать!
- Э нет. Этим мы кончим! - Колька ударил Петра в плечо. - Понял?
Петр проводил Колю до ворот. Там его ждал газик.
- Да! - вдруг вспомнил Колька. - У меня в тумбочке, если уже не сперли, лежит малосольная. Не упускай случай! Привет! - Газик рванул с места.
Петр возвращался в больницу.
День был весенний, таял снег, обнажалась теплая сухая земля. Ходячие больные в ватниках поверх халатов, в зимних шапках разгуливали по двору.
Петр увидел ту девушку, в белом платочке.
Она стояла у стены, подставив лицо теплу, солнцу.
Ватник был ей велик, она тонула в нем. На ногах валенки - тоже с чужой ноги, огромные, с галошами.
Петр лишь мельком посмотрел на нее, а она очень смутилась, опустила голову - как бы доктор не подумал, что она специально выжидает его.
Нет, она не выжидала. Просто на солнце сейчас хорошо стоять.
Погода хорошая, вот и все.
И все же она, чего-то испугавшись, может быть, этих мыслей о специальном выжидании, в которых вдруг ее заподозрят, тотчас зашагала по лужам в больницу, переставляя неловко свои большие валенки.
Деревянная, подсыхающая на солнце веранда перед аэродромным буфетом была забита молодыми ребятами, девушками. Это были сезонники, у которых кончился срок договора и они улетали по домам.
Выцветшие, выгоревшие куртки, свитера, ватники, сапоги.
- Трудная роль - Лайни Тейтум - Исторические любовные романы
- Пробуждение Рафаэля - Лесли Форбс - Триллер
- Иван Фёдорович - Варлам Шаламов - Советская классическая проза
- Мой Чехов осени и зимы 1968 года - Фридрих Горенштейн - Современная проза
- Пробуждение троянского мустанга. Хроники параллельной реальности. Белая версия - Андрей Иванович Угланов - Альтернативная история