Вячик Слонимиров и его путешествие в непонятное - Федор Чернин
- Дата:30.08.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Вячик Слонимиров и его путешествие в непонятное
- Автор: Федор Чернин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- А нет ничего покрепче тортика?
- Чай сейчас будем пить.
- А пива нет?
- Нет.
- Ладно. Давай сюда. - Вячик подошел к шкафу, и Сарафанов из-за загородки протянул ему чайник. Вячик, аккуратно приняв его с этой стороны, направился в кухню. Фиолетовый огонь сразу обхватил дно чайника, как спрут, пошевеливал щупальцами. Когда Вячик вернулся, Гули уже не было в комнате. Она исчезла, как звук нечаянно задетой струны.
- Гульнара, ты где? - Вопрос повис в воздухе.
- В Караганде! - На своей половине Сарафанов зашелся в отвратительном смехе, впрочем, тщательно замаскированном под простудный кашель.
Вячик огорчился. В этот момент зазвонил телефон. Вячик поднял трубку.
Разумеется, это была Гульнара.
- Я обещала зайти к подружке, она здесь рядом... Слушай, - вдруг интимно прошептала она в трубку, - а ты бы меня живьем не выпустил, правда?
- Правда, - ответил Вячик честно. Она засмеялась. - Ты еще зайдешь?
- Не сегодня. Устала, пойду спать, а завтра у меня выходной, загляну обязательно.
- Ну что ж, значит, до завтра, - ответил Вячик.
Когда он снова снял трубку, гудка не было, впрочем, как и предполагалось. Зато вскипел чайник. Вячик заварил в маленьком, который передал ему Сарафанов.
- Что, ускакала Гульнара? - задал вопрос, а точнее, сам и ответил себе Сарафанов.
- Гуля? Да, она ушла, - ответил Вячик намеренно равнодушно.
На самом деле ему хотелось залепить Гулиным тортом Сарафанову прямо в гунявую рожу, а еще лучше - плеснуть из чайника кипятком. Эх, ладно, Сарафанов-то в чем виноват? Такой же, как и я, бедолага. За шуточки его, правда, стоило бы подвергнуть остракизму, да ладно уж... Просто иногда два сна накладываются друг на друга как-то чересчур не-кон-гру-эн-тно. Вячик передал Сарафанову кипяток. Тот ухмыльнулся, принимая чайник, но ничего не сказал.
9
После исчезновения Гульнары на душе снова стало тягостно. Поддерживать разговор с Сарафановым не хотелось, да и слоняться по постоянно видоизменяющимся аркадам в поисках выхода Вячику надоело. Он прилег на диван. Появление женского персонажа, конечно, скрасило его пребывание здесь, но он, что называется, предпочел бы познакомиться с нею при других обстоятельствах...
Он решил еще раз проанализировать ситуацию. С чего начать? Может, с того, как и кто сюда попадает? Все они (или мы?) имеют, должны иметь какие-то общие свойства характера. Что называется, друг от друга недалеко стоим. Сарафанов, этот шустрик-мямлик, - с ним более или менее ясно. Склонность к абстрактной болтовне. Гульнара? Пока не очень понятно, но так или иначе - она тоже здесь.
Когда-то в "кораблике" напротив, на цветастой хмельной Гражданочке жила такая же прекрасная девушка. Недоступная, как Джоконда, и нереальная, как обещание вечной жизни. Они с Вячиком были примерно одного возраста и, кажется, симпатизировали друг другу. Вячик, во всяком случае, сильно симпатизировал.
Время от времени за девушкой приезжал мужчина на "Жигулях" и куда-то увозил ее, а через некоторое время привозил обратно. Мужчине было лет тридцать пять. Вячик тогда так и определил его: толстый и лысый мудак лет тридцати пяти. К нему даже смешно было ревновать, поскольку Вячик искренне верил, что дружить с таким великовозрастным человеком девушка может только для того, чтобы покататься на его автомобиле. Ошибался, конечно. Сегодня, думал Вячик, мне самому тридцать пять. Я полноват и лысею. В каком-то смысле я, безусловно, мудак. Таким образом, жизнь все правильно расставила по местам...
Его размышления прервал неясный шум. Вячик прислушался. Звук тяжелых капель доносился с половины Сарафанова, с каждой секундой становясь все сочнее, звонче, отрывистее, и наконец слился в один мерный гул. Что-то у него там просочилось, труба какая-нибудь, подумал Вячик.
- Эй, - крикнул он, подходя к шкафу, - Сарафанов, что там?
Ему не ответили. Журчание становилось все напористее, где-то совсем рядом за перегородкой. Черт возьми, заснул он там или ушел куда-то? Вячик постучал по шкафу. Молчание. Теперь до него доносился только звук струй, бьющих фонтаном. Завозился Матвей, очевидно, где-то там у него замкнуло контакты. Он закружился в диком танце, время от времени взмахивая руками. Вячик вслушивался в звуки падающей воды. Похоже, у Сарафанова действительно начинался потоп.
На всякий случай Вячик еще раз проверил телефон. Тишина в трубке. Он сунулся в кухню, потом снова в прихожую. Из-под шкафа высунулся язычок воды и, обессиленный, замер. Пока. Пока там где-то не прорвет последнюю преграду, и поток хлынет, не удерживаемый уже более ничем, уничтожая все на своем пути...
В этот момент до Вячика донеслось едва уловимое шлепанье босых ног. Он замер. Встав на все четыре и заглянув в щель под шкафом, Вячик увидел ступни, а чуть выше - края подвернутых брюк. Затем полное ведро мягко опрокинулось на расстеленную тряпку и новый язычок воды раздвоился, перетекая на его половину. Месть за вчерашнее посещение Гульнары! Вячик встал на ноги и тихо прошел в свою комнату.
10
Наступал вечер. Или, во всяком случае, Вячику так казалось. Он уселся на оттоман и раскрыл первую попавшуюся под руки книжку. "Половая психопатия и фрейдизм" - прочел он на обложке. Надо же - всюду жизнь! Не иначе, специально для меня подбирали. Мягкие ароматные ладони неожиданно закрыли Вячику глаза.
- Гульнара? - обрадовался он, отложив книжку на всякий случай обложкой вниз.
- Где ты ходишь? Я уже хотела идти тебя искать. Сарафанов говорит, что замерз, пока мыл пол. Предлагает выпить глинтвейна. Я приправки принесла. Пойдем, мы уже все приготовили.
- С ним? - Вячик подумал о пристрастии Сарафанова к комбинациям вин и ядов.
- Да. А что? - Гульнара делала вид (или правда), что ничего не знает про инсценированный Сарафановым потоп.
"Вот я ужо до него доберусь, - думал Вячик. - А пока черт с ним, пойдем как ни в чем не бывало пить глинтвейн. Опять, небось, придумает какую-нибудь леденящую душу историю про знаменитых отравителей прошлого. Лишь бы сам в бокальчик чего-нибудь не плеснул, с него станется".
Сарафанов, разумеется, был на посту, выглядывал из часов и обозревал окрестности, как отдельностоящая вавельская голова. Стол был выдвинут из-под "игроков в шахматы", тех, кого Вячик с испугу принял за живых особистов. Их тела из папье-маше вповалку лежали невдалеке, как поверженные идолища языческой - языческой, конечно же - эпохи.
- Боже, до чего я замерз! - Сарафанова бил озноб так, что это было заметно даже из-за перегородки. Пустой бокал в его руке трепыхался, как пойманная лягушка. Поверх пледа Сарафанов накинул пальто, но и это, очевидно, не помогало. Кастрюлька с глинтвейном стояла на плите, распространяя изысканные ароматы.
- А носки ты надел? - спросила Гульнара, заглядывая в окошечко часов.
Такая забота о самочувствии Сарафанова с ее стороны слегка покоробила Вячика. Тот, впрочем, только молча кивнул с несчастным видом, передавая Гульнаре бокалы богемского хрусталя.
- Может, у тебя температурный баланс нарушен? - причитала Гуля, а Сарафанов строил жалобные мины. - Это же невозможно! Ладно, уже несу...
Она вернулась с кастрюлькой, зачерпнула ароматного содержимого, разлила по бокалам, протянула один Сарафанову. Он так и не решился заговорить с Вячиком, пока Гульнары не было в комнате. Вячик подождал, пока Сарафанов пригубит первым, и только потом сделал глоток из своего бокала. Напиток богов! Глинтвейн действительно получился отменный.
- За что пьем? - спросила Гуля, несколько скосив глаза на середину.
- Разумеется, за присутствующих дам! - хором откликнулись Вячик и Сарафанов.
- И за не присутствующих здесь дам присутствующих здесь кавалеров! Выпьем за женщин и девушек, - продолжал Сарафанов, - основное назначение которых, как известно, - отвлекать мужчин от глубоких философских раздумий разговорами о шмотках, деньгах и цацках. С другой стороны, если бы не было женщин и девушек, мы сами бы, как собаки, по лесу болтались и склоняли друг друга к сожительству...
- Фу, как неаппетитно. - Гульнара сделала лицо.
- Разрешите, я закончу! - вступил Вячик. - Сарафанов прав. Если бы не было женщин, мы болтались бы по лесу ("И кушали друг друга", - добавила девушка), поскольку все, что делается мужчинами, по большому счету, делается для них...
- Одно ежедневное бритье чего стоит! - Сарафанов вставил свои двадцать копеек.
- Вот именно. Поэтому я и говорю: выпьем за дам! - Вячик поднял бокал.[3]
- Гусары пьют стоя! - предложил Сарафанов и вроде бы встал там у себя за перегородкой, хотя вряд ли, поскольку знал, что его с этой стороны все равно не было видно.
Вячик пригубил. Гульнара сделала большой глоток. Сегодня она принарядилась. Элегантная кофточка "Гуччи" поблескивала чешуей эротической рыбы. Как видно, это были дары с очередной модуляции. С каждым глотком она становилась чуть раскованнее, веселее, как цветок "ночной красавицы", который распускается прямо на глазах. Впрочем, и эти изменения, скорее всего, происходили у Вячика в голове.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Тайна старинной кружки - Петр Духов - Юмористическая проза
- Комментарий к Федеральному закону от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» (постатейный) - Александр Борисов - Юриспруденция
- Господь, как символ мудрости - Александр Иванович Алтунин - Менеджмент и кадры / Прочая религиозная литература / Науки: разное
- Супружеские обязанности - Лавиния Бертрам - Короткие любовные романы