Железный поток - Александр Серафимович
- Дата:01.07.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Железный поток
- Автор: Александр Серафимович
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Аудиокнига "Железный поток" от Александра Серафимовича
📚 "Железный поток" - это захватывающий роман о жизни и приключениях главного героя, который отправляется в опасное путешествие через железные дороги и таинственные места. В поисках себя и своего места в мире, он сталкивается с множеством испытаний и опасностей, которые заставляют его принимать сложные решения и искать выход из сложившейся ситуации.
🚂 В центре сюжета - герой, чья судьба переплетается с железными рельсами и потоком времени. Он идет вперед, не останавливаясь ни перед чем, ища ответы на вопросы, которые мучают его душу. С каждым шагом он приближается к истине, раскрывая перед слушателем тайны прошлого и настоящего.
🎧 Слушайте аудиокнигу "Железный поток" онлайн на сайте knigi-online.info и погрузитесь в захватывающий мир приключений, загадок и открытий. Без регистрации и абсолютно бесплатно вы сможете насладиться этим литературным произведением в любое удобное время.
Об авторе
Александр Серафимович - известный русский писатель, чьи произведения поражают глубиной мысли и красотой языка. Его книги покорили сердца миллионов читателей по всему миру, и "Железный поток" не стал исключением.
📖 Погрузитесь в мир литературы с knigi-online.info! У нас вы найдете лучшие аудиокниги различных жанров, бестселлеры и классическую литературу. Слушайте книги онлайн, наслаждайтесь историями и открывайте для себя новые миры прямо сейчас!
🔗 Ссылка на категорию аудиокниг: Русская классическая проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Дуже дивчину мучилы, ой, як мурдовалы. Козаки, цила сотня... один за одним сгнушались над ней, так и умерла пид ими. Сестрой у наших у госпитали була, стрижена, як хлопец, босиком все бигала, работница с заводу; конопата та ризва така. Не схотила тикать от раненых: никому присмотреть, никому воды подать. У тифу богато лежало. Всих порубилы тысяч с двадцать. Со второго этажа кидалы на мостовую. Ахвицеры, козаки с шашками по всиму городу шукалы, всих до одного умертвилы. Богато залило увись город.
И уже нет звездной ночи, нет чернеющих гор, а стоит: "Товарищи! товарищи!.. я - не тифозный, я - раненый..." - немеркнуще стоит перед глазами.
Опять темь, и над тьмой звезды, и он спокойно рассказывает, и все опять чувствуют то, о чем молчит: двенадцатилетнему сыну прикладом размозжили голову; старуху-мать засекли плетьми; жену насиловали, сколько хотели, потом вздернули петлей на колодезный журавель, а двое маленьких неведомо куда пропали, - молчит, но все это откуда-то знают.
В странной связи стоит великое молчание в таинственной черноте гор, в заслоненном темнотой морском просторе - ни звука, ни огонька.
Мигает красный отсвет, колебля сузившийся круг темноты. Сидит озаренный человек, охватив колени. Звучно жует лошадь.
Да вдруг засмеялся молодой, который опирался о штык, и белые зубы розовато блеснули на безусом лице:
- У нашей станицы, як прийшлы с фронта козаки, зараз похваталы своих ахвицеров, тай геть у город к морю. А у городи вывелы на пристань, привязалы каменюки до шеи тай сталы спихивать с пристани у море. От булькнуть у воду, тай все ниже, ниже, все дочиста видать - вода сы-ыня та чиста, як слеза, - ей-бо. Я там был. До-овго идуть ко дну, тай все руками, ногами дрыг-дрыг, дрыг-дрыг, як раки хвостом.
Он опять засмеялся, показал белые, чуть подернутые краснотой зубы. Перед костром сидел человек, охватив колени. Стояла красно мигающая темнота, а в темноте нарастала слушающая толпа.
- А як до дна дойдуть, аж в судорогах ущемляются друг с дружкой тай замруть клубком. Все дочиста видать, - вот чудно.
Прислушались: далеко-далеко, и мягко, и говоря о чем-то сердцу, плыли стройные струнные звуки.
- Матросня! - сказал кто-то.
- А у нашей станицы козаки ахвицеров у мешок заховалы. Сховають у мешок, увяжуть, та айда у море.
- Як же ж то можно людэй у мешках топить... - печально проговорил заветренный, степной голос, помолчал, и не видно, кто потом невесело сказал: - Мешкив дэ теперь достанешь, нэма, без мешкив в хозяйстве хочь плачь, - з России не везуть.
Опять молчание. Может быть, потому, что сидю перед костром человек, недвижимо охватив колени.
- В России совитска власть.
- У Москви-и!
- Та дэ мужик, там и власть.
- А до нас рабочие приизжалы, волю привезлы, совитов наробылы по станицам, землю казалы отбирать.
- Совесть привезлы, а буржуев геть.
- Та хиба ж не мужик зробыв рабочего? Бачь, скильки наших на цементном работае, а на маслобойном, на машинном, та скризь по городам на заводах.
Откуда-то слабо доносилось:
- Ой, мамо...
Потом младенец заплакал. Бабий голос уговаривал. Должно быть, на шоссе, в смутно чернеющих повозках.
Человек рознял колени, поднялся, по-прежнему красновато освещенный с одной стороны, дернул за холку опустившуюся было лошадиную голову, взнуздал, подобрал с земли в притороченный мешок остатки сена, вскинул за плечи винтовку, вскочил в седло и разом потонул. Долго, удаляясь и слабея, цокали копыта и тоже погасли.
И опять чудилось: будто нет темноты, а бескрайно степь и ветряки, и от ветряков пошел топот, и тени косо и длинно погнались, а вдогонку: "Куды? Чи с глузду зъихав?.. назад!.." - "Та у него семейства там, а тут сын лежить..."
- Эй, вторая рота!..
Сразу опять темь, и далекой цепочкой горят огни.
- Пойихав до Кожуха докладать, - все чисто у козаков знае.
- Ой, скильки вин их поризав, и дитэй и баб!
- Та у него ж все козацкое - и черкеска, и газыри, и папаха. Козаки за свово приймають. "Какого полка?" - "Такого-то", - и ийде дальше; баба попадется, шашкой голову снесе, малая дитына - кинжалом ткнэ. Дэ мисто припадэ, с-за скирды або с-за угла козака з винтовки рушить. Все дочиста у них знае, яки части, дэ скильки, все Кожуху докладае.
- Диты чим провинилысь, несмыслени? - вздохнула баба, опираясь горько на ладонь и поддерживая локоть.
- Эй, вторая рота, чи вам уши позатыкало!..
Кто лежал, не спеша поднялись, потянулись, зевнули и пошли. Звезды над горой высыпали новые. Возле котлов расселись по земле, стали хлебать варево.
Торопливо носят ложками из ротного котла, жгутся, а каждый спешит, чтоб не отстать от других. Во рту все сварилось, тряпки на языки и с неба свесились, и горло обожжено, больно глотать, и спешит, торопливо ныряя в дымящийся котел. Да вдруг цап с ложки - мясо поймал и в карман, после съест, и опять торопливо ныряет под завистливые искоса взгляды ныряющих ложками солдат.
14
Даже в темноте чувствовалось - шли толпой, буйной, шумной, и смутно белели. И говор шел с ними, возбужденный, не то обветренных, не то похмельных голосов, пересыпаемый неимоверно завертывающейся руганью. Те, что носили ложками из котелков, на минуту повернули головы.
- Матросня.
- Угомону на них нэма.
Подошли, и разом отборно посыпалось:
- Расперетак вас!.. Сидите тут - кашу жрете, а что революция гинет, вам начхать... Сволочи!.. Буржуи!..
- Та вы що лаетесь!.. брехуны!..
На них косо глядят, но они с ног до головы обвешены револьверами, пулеметными лентами, бомбами.
- Куды вас ведет Кожух?!. подумали?.. Мы революцию подымали... Вон весь флот ко дну пустили, не посмотрели на Москву. Большевики там шуры-муры с Вильгельмом завели, а мы никогда не потерпим предательства интересов народных. Ежели интересы народа пренебрег - на месте! Кто такой Кожух? Офицер. А вы - бараны. Идете, уткнув лбами. Эх, безрогие!..
Из-за костра, на котором чернел ротный котел, голос:
- Та вы со шкурами до нас присталы. Цилый бардак везетэ!
- А вам чево?! Завидно?.. Не суй носа в чужую дверь: оттяпают. Мы свою жизнь заслужили. Кто подымал революцию? Матросы. Кого царь расстреливал, топил, привязывал к канатам? Матросов. Кто с заграницы привозил литературу? Матросы. Кто бил буржуев и попов? Матросы. Вы глаза только продираете, а матросы кровь свою лили в борьбе. А как мы свою революционную кровь лили, вы же нас пороли царскими штыками. Сволочи! Куда вы годитесь, туды вас растуды!
Несколько солдат отложили деревянные ложки, взяли винтовки, поднялись, и темнота разом налилась, а костры куда-то провалились:
- Хлопцы, бери их!..
Винтовки легли на изготовку.
Матросы вынули револьверы, другой рукой торопливо отстегивали бомбы.
Седоусый украинец, проведший всю империалистическую войну на западном фронте, бесстрашием и хладнокровием заслуживший унтера, в начале революции перебивший в своей роте офицеров, забрал губами горячую кашу, постучал ложкой, отряхая, о край котелка, вытер усы.
- Як петухи: ко-ко-ко-ко! Що ж вы не кукарекаете?
Кругом засмеялись.
- Та що ж воны глумляются! - сердито повернулись к седоусому хлопцы.
Сразу стали видны далеко уходящие костры.
Матросы засовывали револьверы в кобуры, пристегивали бомбы.
- Да нам начхать на вас, так вас растак!..
И пошли такой же шумной, взбудораженной ватагой, смутно белея в темноте, потом потонули, и уходила цепочка огней.
Ушли, но что-то от них осталось.
- Бачонкив с вином у них дуже богато.
- У козаков награбилы.
- Як, награбилы? За усэ платилы.
- Та у них грошей - хочь купайся.
- Вси корабли обобралы.
- Та що ж пропадать грошам треба, як корабли потопли? Кому от того прибыль?
- К нам у станицу як прийшлы, зараз буржуазов всих дочиста пид самый пид корень тай бедноти распределилы, а буржуазов разогналы, ково пристрелилы, ково на дерево вздернулы.
- У нас поп, - торопливо, чтобы не перебили, отозвался веселый голос, тильки вин с паперти, а воны его трах! - и свалывся поп. Довго лежав коло церкви, аж смердить зачав, - нихто не убирае.
И веселый голос весело и поспешно засмеялся, точно и тут боялся, чтоб не перебили. И все засмеялись.
- О, бачь - звезда покатылась.
Все прислушались: оттуда, где никого не было, где была ночная неизмеримая пустыня, принесся звук, или всплеск, или далекий неведомый голос, принесся с невидимого моря.
Подержалось молчание.
- Та воны правду говорить, матросы. Ось хочь бы мы: чого мы блукаем? Жилы соби, у кажного було и хлиб и скотина, а теперь...
- Та правду ж и я говорю: пийшлы за ахвицером неположенного шукаты...
- Який вин ахвицер? Такий же, як и мы с тобою.
- А почему совитска власть подмоги ниякой не дае? Сидять соби у Москви, грають, а нам хлебать, що воны заварылы.
Далеко где-то у слабо горевших костров слышались ослабленные расстоянием голоса, шум - матросы бушевали, - так и шли от костра к костру, от части к части.
- Том 6. Рассказы, очерки. Железный поток - Александр Серафимович - Советская классическая проза
- Килиманджаро. С женщиной в горы. В горы после пятидесяти… - Валерий Лаврусь - Русская современная проза
- Этика пыли - Джон Рёскин - Образовательная литература
- Удар по Шайол Гул - Роберт Джордан - Фэнтези
- Укрыться в облаках - Татьяна Гармаш-Роффе - Криминальный детектив