Форма входа
0/0
Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой
- Дата:01.07.2024
- Категория: Проза / Русская классическая проза
- Название: Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
- Автор: Лев Толстой
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой. Жанр: Русская классическая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой:
Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
📚 Аудиокнига "Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты" авторства Льва Толстого - это уникальная возможность окунуться в мир одного из самых известных произведений мировой литературы. В этом томе собраны черновики и варианты текста, позволяющие понять процесс создания великого романа.
Главная героиня книги, Анна Каренина, стала символом женщины, попавшей в сложную ситуацию из-за своих чувств. Ее история о любви, предательстве и самопожертвовании тронула сердца миллионов читателей по всему миру.
🖋️ Лев Толстой - выдающийся русский писатель и мыслитель, автор не только "Анны Карениной", но и других знаменитых произведений, которые оставили неизгладимый след в истории литературы.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны бестселлеры и лучшие произведения, которые покорили сердца читателей разных поколений.
Не упустите возможность погрузиться в мир литературы, исследовать глубины человеческих чувств и пережить захватывающие приключения вместе с героями книг. Аудиокниги - это удивительный способ провести время с пользой и удовольствием!
Читем онлайн Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
– Я ничего не знаю, я ничего не могу сказать. Я знаю, что ты несчастливъ, а что я…
– Какъ несчастливъ?
– Я не знаю какъ, я вижу и ищу помочь.
Въ это время зазвучали колеса, раздавливающiя мелкой щебень, и фыркнула подъ самымъ окномъ одна изъ лошадей остановившагося экипажа. Она вбѣжала прямая, румяная и опять больше чѣмъ когда нибудь съ тѣмъ дьявольскимъ блескомъ въ глазахъ, съ тѣмъ блескомъ, который говорилъ, что хотя въ душѣ то чувство, которое она имѣла, преступленья нѣтъ и нѣтъ ничего, чтобы остановило. Она поняла мгновенно, что говорили о ней. Враждебное блеснуло въ ея взглядѣ, въ ней, въ доброй, ни одной искры жалости къ этимъ 2 прекраснымъ (она знала это) и несчастнымъ отъ нея 2-мъ людямъ.
– И ты здѣсь? Когда ты пріѣхалъ? Я не ждала тебя. А я была на скачкѣ и потомъ отъ ужаса при этихъ паденьяхъ уѣхала.
– Гдѣ ты была?
– У.... у Лизы, – сказала она, видимо радуясь своей способности лжи, – она не могла ѣхать, она больна, я ей все разсказала.
И какъ бы радуясь и гордясь своей способностью (неизвѣстной доселѣ) лжи, она, вызывая, прибавила:[119]
– Мнѣ говорили, что убился Иванъ Петровичъ Балашевъ, очень убился. Ну, я пойду раздѣнусь. Ты ночуешь?
– Не знаю, мнѣ очень рано завтра надо.
Когда она вышла, Кити сказала:
– М[ишель], я не могу ничего сказать, позволь мнѣ обдумать, и я завтра напишу тебѣ.
Онъ не слушалъ ее:
– Да, да, завтра.
Сестра поняла.
– Ты хочешь говорить съ ней?
– Да, я хочу.
Онъ смотрѣлъ неподвижно на самоваръ и именно думалъ о томъ, что̀ онъ скажетъ ей. Она вошла въ блузкѣ спокойная, домашняя. Сестра вышла. Она испугалась.
– Куда ты?
Но Кити ушла.
– Я приду сейчасъ.
Она стала пить чай съ апетитомъ, много ѣла. Опять дьяволъ!
[120]– Анна, – сказалъ Михаилъ Михайловичъ, – думаешь ли ты.. ду… думаешь ли ты, что мы можемъ такъ оставаться?
– Отчего? – Она вынула сухарикъ изъ чая. – Что ты въ Петербургѣ, а я здѣсь? Переѣзжай сюда, возьми отпускъ.
Она улыбающимися, насмѣшливыми глазами смотрѣла на него.
– Таня, ты ничего не имѣешь сказать мнѣ особеннаго?
– Я? – съ наивнымъ удивленіемъ сказала она и задумалась, вспоминая, не имѣетъ ли она что сказать. – Ничего, только то, что мнѣ тебя жаль, что ты одинъ.
Она подошла и поцѣловала его въ лобъ. И тоже сіяющее, счастливое, спокойное, дьявольское лицо, выраженіе, которое, очевидно, не имѣло корней въ разумѣ, въ душѣ.
– А ну, такъ хорошо, – сказалъ онъ и невольно, самъ не зная какъ, подчинился ея вліянію простоты, и они поговорили о новостяхъ, о денежныхъ дѣлахъ.
Только одинъ разъ, когда онъ передалъ ей чашку и сказалъ: «еще пожалуйста», она вдругъ безъ причины покраснѣла такъ, что слезы выступили на глаза, и опустила лицо. Кити пришла, и вечеръ прошелъ обыкновенно.
Она проводила его на крыльцо и когда въ мѣсячномъ свѣтѣ по безночному свѣту садился въ коляску, она сказала своимъ груднымъ голосомъ:
– Какъ жаль, что ты уѣзжаешь, – и прибѣжала къ коляскѣ и кинула ему пледъ на ноги. Но когда коляска отъѣхала, онъ зналъ, что она, оставшись у крыльца, страдала ужасно.
На другой день Михаилъ Михайловичъ получилъ письмо отъ Кити. Она писала: «Я молилась и просила просвѣщенія свыше. Я знаю, что мы обязаны сказать правду. Да, Татьяна невѣрна тебѣ, и это я узнала противъ воли. Это знаетъ весь городъ. Что тебѣ дѣлать? Я не знаю. Знаю одно, что Христово ученіе будет руководить т[обой].
Твоя Кити».
Съ тѣхъ поръ Михаилъ Михайловичъ не видалъ жены и скоро уѣхалъ изъ Петербурга.[121]
VII. О беременности. Онъ глупъ, насмѣшливость.
VIII. Михаилъ Михайловичъ въ Москвѣ. Леонидъ Дмитричъ затащилъ обѣдать.
Его жена. Разговоръ о невѣрности мужа. Дѣти похожи на отца.
IX. Въ вагонѣ разговоръ съ нигилистомъ.
X. Роды, прощаетъ.
XI.[122]
Михаилъ Михайловичъ ходилъ по залѣ: «шшъ», говорилъ онъ на шумѣвшихъ слугъ. Иванъ Петровичъ легъ отдохнуть послѣ 3-хъ безсонныхъ ночей въ кабинетѣ. Чувство успокоенія поддерживалось въ Михаилѣ Михайловичѣ только христiанской дѣятельностью. Онъ пошелъ въ министерство, и тамъ, внѣ дома, ему было мучительно. Никто не могъ понимать его тайны. Хуже того – ее понимали, но навыворотъ. Онъ мучался внѣ дома, только дома онъ былъ покоенъ. Сужденія слугъ онъ презиралъ. Но не такъ думали Иванъ Балашевъ и Татьяна.
– Чтоже, это вѣчно будетъ такъ? – говорилъ Балашевъ. – Я не могу переносить его.
– Отчего? Его это радуетъ? Впрочемъ дѣлай какъ хочешь.
– Дѣлай, разумѣется, нуженъ разводъ.
– Но какъ же мнѣ сказать ему? Я скажу: «Мишель, ты такъ не можешь жить!» Онъ поблѣднѣлъ. «Ты простишь, будь великодушенъ, дай разводъ». – «Да, да, но какъ?» – «Я пришлю тебѣ адвоката». – «Ахъ да, хорошо».
Подробности процедуры для развода, униженіе ихъ – ужаснуло его. Но христіанское чувство – это была та щека, которую надо подставить. Онъ подставилъ ее. Черезъ годъ Михаилъ Михайловичъ жилъ по старому, работая тоже; но значеніе его уничтожилось.
XII.
Хотѣли мусировать доброту христіанства его, но это не вышло: здравый смыслъ общества судилъ иначе, онъ былъ посмѣшищемъ. Онъ зналъ это, но не это мучало его. Его мучала необходимость сближенія съ прежней женой. Онъ не могъ забыть ее ни на минуту, онъ чувствовалъ себя привязаннымъ къ ней, какъ преступникъ къ столбу. Да и сближенія невольно вытекали черезъ дѣтей. Она смѣялась надъ нимъ, но смѣхъ этотъ не смѣшонъ былъ. Балашевъ вышелъ въ отставку и не зналъ, что съ собой дѣлать. Онъ былъ заграницей, жилъ въ Москвѣ, въ Петербургѣ, только не жилъ въ деревнѣ, гдѣ только ему можно и должно было жить. Ихъ обоихъ свѣтъ притягивалъ какъ ночныхъ бабочекъ. Они искали – умно, тонко, осторожно – признанія себя такими же, какъ другія. Но именно отъ тѣхъ то, отъ кого имъ нужно было это признаніе, они не находили его. То, что свободно мыслящіе люди дурнаго тона ѣздили къ нимъ и принимали ихъ, не только не радовало ихъ, но огорчало. Эти одинокіе знакомые очевиднѣе всего доказывали, что никто не хочетъ знать ихъ, что они должны удовлетворять себѣ одни. Пускай эти люди, которые принимали ихъ, считали себя лучше той такъ называемой пошлой свѣтской среды, но имъ не нужно было одобренія этихъ добродѣтельныхъ свободомыслящихъ людей, а нужно было одобреніе такъ называемаго пошлаго свѣта, куда ихъ не принимали. Балашевъ бывалъ въ клубѣ – игралъ. Ему говорили:
– А, Балашевъ, здорово, какъ поживаешь? Поѣдемъ туда, сюда. Иди въ половину.
Но никто слова не говорилъ о его женѣ. Съ нимъ обращались какъ съ холостымъ. Дамы еще хуже. Его принимали очень мило; но жены его не было для нихъ, и онъ самъ былъ человѣкъ слишкомъ хорошаго тона, чтобы попытаться заговорить о женѣ и получить тонкое оскорбленіе, за которое нельзя и отвѣтить. Онъ не могъ не ѣздить въ клубы, въ свѣтъ, и жена ревновала, мучалась, хотѣла ѣхать въ театръ, въ концертъ и мучалась еще больше. Она была умна и ловка и, чтобъ спасти себя отъ одиночества, придумывала и пытала разные выходы. Она пробовала блистать красотой и нарядомъ и привлекать молодыхъ людей, блестящихъ мущинъ, но это становилось похоже, она поняла на что, когда взглянула на его лице послѣ гулянья, на которомъ она въ коляскѣ съ вѣеромъ стояла недалеко отъ Гр. Кур., окруженная толпой. Она пробовала другой самый обычный выходъ – построить себѣ высоту, съ которой бы презирать тѣхъ, которые ее презирали; но способъ постройки этой контръ батареи всегда одинъ и тотъ же. И какъ только она задумала это, какъ около нее уже стали собираться дурно воспитанные[123] писатели, музыканты, живописцы, которые не умѣли благодарить за чай, когда она имъ подавала его.
Онъ слишкомъ былъ твердо хорошій, искренній человѣкъ, чтобъ промѣнять свою гордость, основанную на старомъ родѣ честныхъ и образованныхъ людей, на человѣчномъ воспитаніи, на честности и прямотѣ, на этотъ пузырь гордости какого то выдуманнаго новаго либерализма. Его вѣрное чутье тотчасъ показало ему ложь этаго утѣшенья, и онъ слишкомъ глубоко презиралъ ихъ. Оставались дѣти, ихъ было двое. Но и дѣти росли одни. Никакія Англичанки и наряды не могли имъ дать той среды дядей, тетокъ, крестной матери, подругъ, товарищей, которую имѣлъ онъ въ своемъ дѣтствѣ. Оставалось чтоже? Чтоже оставалось въ этой связи, названной бракомъ? Оставались одни животныя отношенія и роскошь жизни, имѣющія смыслъ у лоретокъ, потому что всѣ любуются этой роскошью, и не имѣющія здѣсь смысла. Оставались голыя животныя отношенія, и другихъ не было и быть не могло. Но еще и этаго мало, оставался привидѣніе Михаилъ Михайловичъ, который самъ или котораго судьба всегда наталкивала на нихъ, Михаилъ Михайловичъ, осунувшійся, сгорбленный старикъ, напрасно старавшійся выразить сіяніе счастья жертвы въ своемъ сморщенномъ лицѣ. И ихъ лица становились мрачнѣе и старше по днямъ, а не по годамъ. Одно, что держало ихъ вмѣстѣ, были ж[ивотныя] о[тношенія]. Они знали это, и она дрожала потерять его, тѣмъ болѣе что видѣла, что онъ тяготился жизнью. Онъ отсѣкнулся. Война. Онъ не могъ покинуть ее. Жену онъ бы оста[вилъ], но ее нельзя было.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой бесплатно.
Похожие на Полное собрание сочинений. Том 20. Анна Каренина. Черновые редакции и варианты - Лев Толстой книги
- Поляна, 2014 № 03 (9), август - Журнал Поляна - Периодические издания
- Сыскные подвиги Тома Соуэра в передаче Гекка Финна - Марк Твен - Классическая проза
- Полное собрание сочинений. Том 20. Ноябрь 1910 — ноябрь 1911 - Владимир Ленин (Ульянов) - Биографии и Мемуары
- Полное собрание сочинений. Том 26. Произведения 1885–1889 гг. Предисловие к сборнику «Цветник» - Лев Толстой - Русская классическая проза
- Н В Гоголь, Повести, Предисловие - Владимир Набоков - Русская классическая проза
