Рейдовый батальон - Николай Прокудин
- Дата:10.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Рейдовый батальон
- Автор: Николай Прокудин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я паникую еще больше. «Мужики, — заорал я диким голосом, — ни хрена, баста, хватит пить, трезвейте и сажайте самолет!» Отбираю бутыль, там еще больше литра, а они не отдают, сопротивляются. «Трезвейте, сволочи», — говорю им. А хлопцы совсем уже никакие. Песни горланят, матерятся, а на горизонте уже Кабул виднеется. Шо делать, шо делать? Я — в ужасе. Они, гады, садятся в кресла, пристегиваются, выключают автопилот и заходят на город. Один круг, другой, третий, уже взлетно-посадочная полоса внизу, и они явно на нее не попадают. Промазали! Поднялись чуть-чуть над землей, а командир орет: «Штурман и инженер, ко мне, помогайте, будем вместе сажать» Взялись втроем за штурвал (второй пилот к этому времени совсем скис, уснул) и опять пошли на посадку. «Взлетка» аэродрома болтается по курсу, мы качаемся, почти машем крыльями, мне так, по крайней мере, показалось. С трудом сели! Я их обнимать, целовать и материться! «Суки, шо же вы творите, пьете за штурвалом». А командир мне с ухмылкой: «Сам виноват, а ты зачем наливал? Мы чуток для храбрости пригубили, а ты нас своим вкусным «первочом» соблазнил и с толку сбил». В общем, настоящие негодяи. Но асы! В таком состоянии машинешку-то легковую не припаркуешь, не то что грузовой самолет посадить. Шо там дальше было, не знаю, я скорей из кабины со своей банкой бежать, а то они ее родимую чуть не отобрали, дескать, отметить удачную посадку. И как они с начальством разговаривали потом?
— Ха-ха-ха! — громко засмеялся Колобок.
— Гы-гы, — деликатно хохотнул Бугрим.
— Вот тебе свезло так свезло, Чуля! Ха-ха!!! — засмеялся я и похлопал по плечу прапорщика. — Запомни теперь на всю жизнь, какими последствиями чревато пьянство в воздухе! Это тебе не в БМП брагу гнать и пить, пока батальон по горам ходит. Дело пахнет киросином! И обломками самолета!
— Нет-нет, с пьянством покончено. Я даже допивать «первач» со своими орлами не стал, отдал все Луке и Мелещенко.
Тем временем, весело смеясь, к казарме подошли Острогин и Ветишин.
— Чему радуемся? — поинтересовался Грымов стоящий на крылечке и жмурящийся под солнечными лучами.
— Жизни! Жизни, дорогой ты наш командир, — воскликнул Острогин. — Каждый новый день — радость! Комбат не вдул — радость. Командир полка матом не покрыл — счастье. «Духи» не убили — верх блаженства.
— Ступай, разбирайся с Хафизовым и готовься к очередным п…линам, — вздохнул Эдуард.
— Вот черт, такое солнечное утро, весна, трава зазеленела, и так сразу обламывают.
— Граф! Для поддержания настроения, скажу новость дня, — сказал я. — Сегодня концерт звезды эстрады, твоего любимого Валерия Леонтьева!
— Ура, ура! Ох, Ник, ох обрадовал! Иди, занимай места! С меня «Боржоми».
— Концерт вечером, «Боржоми» сейчас!
— Вечно ты строишь взаимоотношения со мной как какой-то рвач и хапуга. Корыстный какой.
— Не как рвач, а как твой спаситель! За спасение под Бамианом ты со мной не рассчитаешься и цистерной минералки! Слишком легко отделаться хочешь. С тебя вагон коньяка!
— Ладно, встречаю вечером тебя в клубе с лимонадом и водичкой, а то ведь в зале как всегда будет душно. А коньяк будет уже в Союзе.
— Товарищи офицеры, внимание! — вмешался в беседу Грымов. — Перед концертом совещание в шестнадцать часов, а концерт позже, в восемнадцать. Всем прибыть с рабочими тетрадями.
— Мне тоже идти? — спросил я. — В это время у нас по плану воспитательная работа — беседа с солдатами.
— Ничего не знаю. Приказ прибыть всем офицерам. Пусть беседу с солдатами проведет Бодунов.
* * *Начальник штаба Ошуев подводил итоги боевых действий. Командир полка с места, как всегда, сочным солдатским юмором и сочным матерком сдабривал сухие цифры и факты. Эти вставки «эпитеты» были неподражаемы, а армейский матерный фольклор уникален. Начфин хвастал, что ведет блокнот с цитатами из репертуара — Филатова, их количество давно перевалило за двести — и все нецензурные.
Герой (а он и на самом деле был одним из первых живых Героев Советского Союза на этой войне) морщился, но ровным и четким голосом продолжал подведение итогов, он никогда публично не переходил на маты.
Командира, несмотря на его грубость, любили. Филатов был вспыльчив, но отходчив и добродушен. Начальника штаба, майора Ошуева, уважали, Герой как никак, но не любили. Вот и сейчас он похвалил танкистов и артиллеристов, не сказал ничего плохого про саперов, разведчиков и связистов и опять раздолбал наш славный батальон. Это у него от ревности. Подорожника он страсть как не любил. Мы пехота, нас много — крайние как всегда. По-другому не бывает!
— Товарищ подполковник, еще в заключение совещания слово просит начальник медицинской службы, — закончил доклад майор Ошуев.
— Что ж, вещай, «шприц-тюбик», — вальяжно произнес «кэп». — Только покороче, а то артистов пора встречать.
— Товарищ командир! Срывается план прививок! Офицеры совершенно не хотят их делать. С солдатами проблем нет никаких, а офицеры, особенно первого батальона, саботируют эту процедуру.
— Я им, бл…ям, посаботирую! Строиться в колонну по одному и подходить к столу. Начмед, бегом за аппаратурой, шприцами, лекарством. Я вообще-то и сам для примера руку или плечо подставлю.
— Товарищ командир, руку не надо, нужно штаны спустить.
— Что? Что ты сказал, я должен снять шприц-тюбик? — рявкнул кэп.
— Штаны…
— Ну, ладно, — убавил тон командир и далее уже миролюбиво продолжил:
— Для личного примера этим бездельникам, тоже сниму штаны, так и быть, но первым, вне очереди.
— Так точно! Так точно! Пожалуйста, товарищ подполковник, все готово, подходите.
Вытирая пот со лба, жутко волнуясь, капитан-медик подвел командира к автоматическому шприцу-пистолету. Командир крякнул, рыкнул матом и, застегивая штаны, встал у входа. Присутствующие в зале покатились со смеху.
— Все проходят мимо и показывают отметку в медкнижке. Поставил укол — штамп в книжке и свободен! Хватит ржать, спускайте штаны, — громогласно гаркнул луженой глоткой Иван Васильевич. — Я вас, бл…й, сачков гребаных, в бараний рог сверну!
Не зря у него прозвище, Иван Грозный. Заслужил! С ним не поспоришь, может и в лоб двинуть. Я и Острогин сразу загрустили. Если Грымов с Ветишиным добросовестно ходили в медпункт, то мы с «графом» медиков игнорировали. У меня вообще была теория: тот, кто соглашается делать уколы, получает инфекцию, но в ослабленной дозе. Но все равно — это зараза для организма. И кто прививается, тот и болеет, а кто сачкует, тот здоров.
У Голубева была другая теория: красные глаза не желтеют, и он заливал печень спиртным. Этой теории придерживались многие, но с переменным успехом. В основном гепатит, тиф и малярия побеждали их ослабленную иммунную систему в первую очередь. Что ни день — новый больной.
Черт! Сейчас нарушится мое правило — всеми силами уклоняться от прививок. Вот и очередь подошла. Я слегка спустил штаны и шагнул к столу.
— Фамилия? — спросил молоденький врач.
— Лейтенант Ростовцев, — буркнул я.
Он порылся в стопке, сделал отметку в моей книжке и переложил в другую пачку.
— Следующий!
— Острогин.
Лейтенант нашел книжку Сергея и, проштамповав, швырнул ее туда же.
Я сделал шаг в сторону со спущенными штанами, осторожно обошел стол, незаметно зацепил рукой наши книжки и, подмигнув Сергею, бочком-бочком отошел в зал. Острогин сделал то же самое движение. Застегивая брюки, мы двинулись к выходу, где стоял командир.
— Прививки сделали, обалдуи?
— Так — точно, товарищ подполковник! — взвизгнули мы дружно и показали ему на раскрытой странице штампы.
— Молодцы, свободны! — и он дружески хлопнул меня по спине.
За дверями мы дружно расхохотались.
— Как мы их ловко сделали!!! — орал Серж.
— Нас не проведешь! — вторил ему я. — Голыми руками не возьмешь! Хрен им этим медикам! Не дадим дырявить задницу! Никакой заразы в организм! Но если «кэп» узнает про обман — убьет!
Через полчаса, когда все вышли из клуба после экзекуции на перекур, к нам подошел прапорщик Айзенберг и укоризненно покачал головой:
— Мальчишки! Балбесы несмышленые! Дурачье! Детский сад! Только меня не проведешь, я видел, как вы сбежали, и доложу начмеду.
— «Папа»! Ты что издеваешься, вот книжки с отметками! Иди к черту!
— Может, тебе тут и прямо сейчас зад показать, — усмехнулся Острогин. — Мы чисты перед законом, свободен, дорогой старина.
— В следующий раз вам этот номер так не пройдет, лично сделаю укол и не автоматом, а шприцом с большущей иглой.
— До следующего раза, — улыбнулся я дружелюбно батальонному медику.
* * *Мы еле-еле нашли свободные места, но почти в самом конце зала. Сергей был возбужден, предвкушая выступление любимого артиста, и, жестикулируя, заранее громко восторгался. К нам подскочил Артюхин и зашипел:
- Рейдовый батальон - Николай Прокудин - Прочая документальная литература
- Немного грустная книга - Ангелина Грейс - Поэзия
- Прикладная статистика - М Герштейн - Научная Фантастика
- За речкой шла война… - Николай Прокудин - Прочая документальная литература
- Грязная игра - Бьянка Коул - Современные любовные романы