Вверяю сердце бурям - Михаил Шевердин
- Дата:08.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Вверяю сердце бурям
- Автор: Михаил Шевердин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда-то у Сахиба Джеляла и комиссара Алексея Ивановича и возник план спасения девушки Наргис, — узнаем мы из горских легенд. Сейчас невозможно восстановить план во всех подробностях. В оставшейся после Али летописи «Счастливые и несчастливые светила, озарявшие сладостью и горечью благородную тропу жизни их величества могущественного эмира», как раз те страницы манускрипта, в которых описывались скитания Сеида Алимхана по каршинским степям, оказались вырванными.
Приходится восстанавливать эпизод переговоров по рассказам людей гор.
Надо сказать, что эмир, возлежа на своих одеялах, в конце тени айвана, только делал вид, что ему безразличны споры и возбужденные разговоры, вызванные появлением Али, Он отлично все слышал и видел.
Пошептавшись о чем-то с Мирзой, молчаливо сидевшим на краешке одеяла у него в ногах, он громко сказал:
— Пойди и спроси!
Согнувшись и не поднимая головы, Мирза робко приблизился к Сахибу Джелялу:
— Их высочество хотят сказать свое слово.
Сахиб Джелял и комиссар вопросительно посмотрели в сторону эмира. Тот понял это как приглашение к разговору. Кряхтя и сопя, он поднялся со своего ложа и важно, не торопясь, подошел.
— Господа,— сказал он,— позвольте нам, властелину и правителю государства, предложить вам совет. Присядем.
Когда все уселись на кошму, сложив ноги по-турецки, эмир важно распорядился:
— Говорите, Мирза!
Мирза вздохнул, пощелкал зернами четок, словно они помогали ему собраться с мыслями.
Его речь сводилась к следующему:
Положение эмира трудное. Большевики осмелились поставить его на порог смерти, за что несут, конечно, ответственность перед всемогущим. Но и положение комиссаров и самого Сахиба Джеляла тоже не лучше. Смерть тоже глядит им в глаза, потому что их окружают тесным кольцом непобедимые воины ислама. Судьба самого Мирзы, да не будет его бахвальством, соединена с судьбой эмира и находится на острие стрелы. Разговор приходится вести о супруге господина эмира — недостойной Наргис. Суд почтенных духовных лиц и казиев Каршинской степи, да будет известно присутствующим, уже присудил девушку Наргис к ташбурану — побиению камнями.
Пренебрегши возмущенными возгласами, Мирза предложил: единственный выход, это отпустить эмира, и вместе с ним его — Мирзу. Тогда комиссары получат от эмира «иджозат-намэ» — разрешение покинуть ущелье и уехать, куда им угодно. Ну, а участь недостойной Наргис решит сам эмир, захочет простит — захочет накажет.
Мирза не стал выслушивать возмущенных протестов и поспешил дополнить предложение эмира:
— Эмир понимает, что ничего даром не делается. Поэтому он хотел бы предложить господину Сахибу Джелялу выкуп в золоте и драгоценностях за свою особу (и за особу Мирзы), Но эмир не делает этого потому, что для Сахиба Джеляла золото — дым от костра в пустыне. Знает эмир и то, что комиссар — столп честности и ни за что не возьмет золото. Значит, нет выхода? — Многозначительно помолчав, Мирза воскликнул: — Недостойная грешница!
В чем дело? Все смотрели вопросительно, но на сухом, мертвенно бледном лице незаметно было движения мысли.
— Что он хочет? Не слушайте его! — воскликнул сидевший чуть в сторонке Али.
— Ох, ох,— сказал, скривив губы в улыбке, Сеид Алимхан, — стыдно нам, стыдно за великого государя, хана Бухары... э-э-э... предлагать выкуп в виде нашей супруги Наргис... за нашу священную персону.
— Недостойно! — пробормотал Мирза.
— Я могу дать той непознанной жене развод,— важно провозгласил эмир, подняв вверх руки.
— Соглашайтесь,— сказал, плача, Али.— Ибо как только Абдукагар узнает, что эмир дал развод жене, ее сразу потащат в степь и...
Эмир простонал:
— И нас постигнет предначертанное... э-э-э...
Эмир почувствовал полное удовлетворение — он озадачил Сахиба Джеляла и комиссара. Прикрыв веками глаза, скорчив постную мину, он принялся благоговейно перебирать четки. Видимо, теперь он мог надеяться на лучшее.
Тогда Мирза решил «подбавить огня в костер размышлений».
— Злой рок непреложен. Эта, нарушившая законы божеские и человеческие, девушка Наргис обречена. Сегодня вечером недостойная прекратит свое существование.
Свои ‘ужас и горе Сахиб Джелял и комиссар всячески старались скрыть. Не то было с Алаярбеком Да-ниарбеком, вышедшим из мехмонханы, которая примыкала к айвану.
Он обернулся к дверям и позвал:
— Доктор-ага, идемте сюда! Вы слышите, что здесь говорят!
Доктор Иван Петрович появился на пороге. Руки с засученными рукавами медицинского халата были в крови.
— Иду, иду! Могу обрадовать: операция закончена. Пуля — вот она! Подлая, басмаческая...
И он протянул вперед руку, на ладони которой лежал кусочек металла.
— А что у вас? Что случилось? Я просил не отрывать меня. Но теперь можно. Сахиб, ваш белудж через недельку будет скакать на своем коне и стрелять так же метко, как и раньше.
— Возблагодарим аллаха за ваше искусство, доктор, — проговорил рассеянно Сахиб Джелял. — Но сейчас просим принять участие в маслахате... Речь пойдет об...— и тут голос у него дрогнул,—о нашей дочери Наргис. Теперь смерть коснулась ее лица.
— Господи... Час от часу не легче... Что произошло?
Но тут поднял руки и запричитал Алаярбек Даниарбек.
— И дом наш стал обиталищем траура! Мы сами правим своим судом! Что за дело до нас этому эмиру?
Брезгливо оттопырив губу, Мирза сказал:
— Девушка Наргис более не жена их высочества. Их высочество удостоил Наргис разрешением на развод, Наргис приговорена, и казнь свершится, если...— он остановился и, вскинув свои исеиня-зеленые веки, оглядел всех и, понимая, что от него ждут совета,— продолжал: — Но может быть избавлена от позорной участи быть привязанной к хвосту дикой кобылицы или от побития камнями. Сохраните жизнь и достоинство господина власти Сеида Алимхана. Отпустите его — и вы получите девицу Наргис свободной и невредимой.
— Яшанг! — в восторге воскликнул Али.— Соглашайтесь! И прекрасная будет жить и наслаждаться жизнью. О, я снова вижу солнце!
Но Сахиб Джелял сначала не соглашался отпустить эмира. Губы его шевелились:-«Нет! Нет!» Он был так близок к тому, что жажда мести будет удовлетворена. Эмир был в его руках. Одно движение руки и... Кам-ран нажмет собачку своей винтовки. Камран не отходил от эмира и спокойно, без малейших колебаний исполнил бы приказ своего вождя.
Сахиб Джелял произнес: «Нет; нет»,— но горло ему перехватила судорога.
Да, в Сахибе Джеляле отцовские чувства, любовь к дочери боролись с чувством неудовлетворенной ненависти к эмиру.
«Как я допустил? Дочь моя может погибнуть!»
В глубине души комиссар уже решил: жизнь — за жизнь; они отдадут Абдукагару эмира за Наргис. Комиссар не мог допустить, чтобы его сестренку волочило дикое животное по колючкам степи, по острым камням...
Пусть потом скажут, что он допустил ошибку, отпустив эмира, пусть судят, но Наргис будет жить.
Алексей Иванович одним рывком вскочил и, поправляя портупею, оглядел всех, и все поняли—вопрос решен.
Первым возликовал Али:
— О, счастье! Благословение небес на тебе, комиссар. Благословение и на мне, ничтожном, проморгавшем жизнь из-за толкования корана, но все же успевшем отвести руку смерти от прекрасной из прекрасных!
— Итак, господа,— прервал восторги Али Мирза,— пусть немедленно их высочество получит свободу и коней.
— Кто вам поверит? — заговорил Сахиб Джелял.— Где гарантии, что девушка будет отпущена?!
— Слово эмира! — воскликнул Мирза. Обычно медлительный, холодный, он весь горел.
— Мы поклянемся на коране,— занудил Сеид Алимхан.— Э-э-э... Разве недостаточно клятвы халифа правоверных на священной книге?
— Тогда вот что,— сказал доктор.— Господин эмир пишет письмо Абдукагару. Алаярбек поедет с письмом. Вы, Алаярбек Даниарбек, без костей, проскользнете, проползете... шагов ваших не услышат... оседлаете ветер... Нужно доставить письмо, чтобы предупредить Абдукагара... Следом за эмиром с Мирзой поеду я. Мы, можно сказать, старые знакомые.. Да и Абдукагар слишком обязан мне — не забудет же он, что и на свет божий глядит благодаря медицинской науке.
Решением доктора остался недоволен лишь Сахиб Джелял.
— Вы подвергаете себя опасности,— сказал он.—Не всегда побеждают самые добродетельные. Подлецы — мастаки по части ударов из-за угла, а аллах всегда на стороне сильного.. Он отдает предпочтение тому, кто лучше сражается. Вы храбритесь, доктор, но я вас не отпущу одного.
— С нами поедет Али... И бросим разговоры. Я еду. И будем утешаться словами Вольтера: «Истинное мужество обнаруживается в бедствии».
- Лавка старинных диковин (сборник) - Роберт Шекли - Научная Фантастика
- Легенда о Розе Альгамбры, или Паж и сокол - Вашингтон Ирвинг - Проза
- Изгнание из рая - Елена Крюкова - Остросюжетные любовные романы
- Цветы из огненного рая - Ларк Сара - Исторические любовные романы
- Империя и нация в зеркале исторической памяти: Сборник статей - Александр Семенов - Политика