Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: О войне / Шпионский детектив
- Название: Избранное. Романы и повести. 13 книг
- Автор: Василий Иванович Ардаматский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поступок Лили радовал Шрагина, хотя он и знал, что совершила она его почти случайно и не отдавая себе отчета, к чему он может привести. Так или иначе, но девушку, которая сидит сейчас на чердаке, надо спасти.
Глава 17
Мария Степановна Любченко недавно вернулась из больницы и хотела ложиться спать, когда в дверь ее квартиры громко постучали.
Любченко сразу решила — несчастье, и страх лишил ее сил. Она не могла сделать ни шагу и стояла у кровати, держась за ее спинку. Стук повторился, Любченко не двигалась с места. Дверь начала дрожать, что-то с треском сломалось, и в квартиру ворвались гестаповцы. Их было трое: двое совсем молодые, а третий — Бульдог — показался ей страшным чудовищем громадного роста.
— Любченко Мария? — спросил он, ткнув в ее лицо пистолетом.
— Да… Любченко, — пробормотала она. Силы совсем оставили ее, и она упала на постель.
— Взять! — приказал Бульдог.
Молоденькие гестаповцы подхватили Любченко под руки и потащили к дверям. Она не могла даже переставлять ноги. Ее запихнули в машину на заднее сиденье. Молодые гестаповцы сели с обеих сторон, продолжая держать ее за руки. Вдруг Любченко застонала и уронила голову на грудь. Один из гестаповцев взял ее за подбородок и запрокинул ей голову на спинку сиденья.
— Она случайно не околела от страха? — тихо сказал один из них.
Бульдог сел рядом с шофером. Машина сорвалась с места и помчалась по темным улицам.
— Одна тварь доставлена, — доложил Бульдог Релинку. — Еду за другой. Только леди немного не в форме, я вызвал к ней доктора.
— Обыск делали? — спросил Релинк.
— Я не человек-молния, — усмехнулся Бульдог. — Мне приказано доставить обе твари еще этой ночью, и приказ, как видите, выполняется. Привезу вторую тварь и займусь обыском.
— Мне нужна хоть одна улика для первого допроса, — строго сказал Релинк.
Бульдог рассмеялся:
— Да бросьте вы, ей-богу, вы же сейчас увидите не человека, жидкую манную кашу. Она вам сама все охотно выложит.
Доктор приводил Любченко в чувство. Он сделал ей укол и с чисто профессиональным равнодушием наблюдал безотказное действие лекарства. Любченко открыла глаза, удивленно оглянулась по сторонам и задрожала всем телом. Доктор дал ей воды. Клацая зубами о стакан, Любченко сделала несколько глотков.
— Что вам от меня надо? — спросила она по-немецки.
— Ничего. Я доктор.
— Доктор? — удивилась Любченко. — Где я нахожусь?
— Там, куда вас доставили, — улыбнулся доктор.
— Что со мной было?
— Думаю, спазма сердечной мышцы, это не страшно.
У Любченко появилась надежда, что ее привезли не в гестапо. Но в этот момент в комнату вошли два молоденьких гестаповца, молча подхватили ее под руки и повели. Теперь ноги немного слушались, она уже была способна думать. И она видела: никакой надежды нет, она в гестапо. «Я же знала, что все этим кончится, знала…» Она вдруг вспомнила свой разговор в горкоме партии. Глухая злость толкнула ее в спину, и она зашагала быстрее, точно спеша доказать кому-то, как она была права, не соглашаясь и боясь остаться в городе.
Молоденькие гестаповцы посадили ее на стул перед столом Релинка и отошли к дверям. Релинк несколько минут молча смотрел на Любченко, он точно руками ощупывал ее дряблое, с обвисшими щеками лицо, всю ее рыхлую бесформенную фигуру и в конце концов остановил взгляд на ее руках, безжизненно лежавших на коленях.
— Вы, кажется, говорите по-немецки? — добродушно спросил Релинк.
— Да, но не совсем хорошо, — тихо ответила Любченко.
— Ваша профессия?
— Врач. Узкая специальность — туберкулез.
— Ах, узкая? Прекрасно. А еще какая у вас есть специальность, пошире?
— Больше никакой.
— А по какой специальности вас оставили в городе ваши партийные фюреры?
Релинк смотрел на Любченко весело, без всякой злости. Это ее обезоруживало, она ждала, умирая от страха, совсем другого.
— Я осталась в городе по той же специальности, то есть как врач возле больных, которых нельзя было вывезти, — ответила она.
— О! Понимаю, понимаю, профессиональный долг, — как бы поверил Релинк. — Ну, а что вы должны были делать как коммунистка?
— То же самое, лечить больных, — Любченко постепенно успокоилась. Ей казалось, что гестаповец ее ответами удовлетворен.
— Это правда, только правда? — проникновенно спросил Релинк.
— Да, только правда, — ответила Любченко и подумала про себя, что она действительно говорит полную правду, а о поручении прятать в больнице людей подполья гестаповцы просто не могут знать.
Релинк и в самом деле не имел никаких данных о характере тайных поручений, данных этой женщине, и получить их он мог сейчас только от нее самой. Он вышел из-за стола, остановился вплотную перед Любченко и сверху вниз пристально смотрел на нее. И она, подняв свои отечные веки, снизу вверх смотрела на него.
— Значит, только правда? — тихо спросил Релинк.
— Да, правда.
Релинк мгновенно сначала левой, а потом правой ладонью ударил Любченко по лицу. Голова ее мотнулась в одну сторону, в другую. Любченко хотела отпрянуть назад, но стул опрокинулся, и она, вместе с ним упала на пол. Релинк сделал знак молоденьким гестаповцам, они подняли Любченко и усадили на стул. Ее лицо, ставшее багровым, выражало только ужас, один
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Пирровы победы - Александр Марков - Фэнтези
- Айка - Елена Андреевна Тюрина - Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив