Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник) - Иван Черных
- Дата:17.10.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)
- Автор: Иван Черных
- Просмотров:0
- Комментариев:0
🔥 Аудиокнига "Крещение огнем. «Небесная правда» «сталинских соколов» (сборник)" от Ивана Черных - захватывающее произведение о событиях Великой Отечественной войны. Главный герой, сталинский сокол, покоряет небеса и сражается с врагами на земле. Война меняет его, но не сломляет. Он остается верен своим идеалам и борется до последнего вздоха за Родину. Слушая эту аудиокнигу, вы окунетесь в атмосферу войны, почувствуете настоящую духовную силу и героизм наших предков. Вас ждут невероятные приключения и глубокие размышления о смысле жизни. Погрузитесь в мир истории с "Крещением огнем"! 🔥
🖋️ Иван Черных - талантливый писатель, чьи произведения поражают своей глубиной и эмоциональностью. Он умеет заставить читателя переживать каждое слово, каждую сцену. Его книги - это настоящее произведение искусства, которое оставляет след в сердце каждого читателя. Иван Черных - это автор, чьи книги стоит читать и перечитывать снова и снова.
📚 На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения разных жанров, от бестселлеров до классики. Погрузитесь в мир книг и насладитесь увлекательными историями, которые заставят вас переживать каждую минуту. Не упустите возможность окунуться в мир литературы прямо сейчас!
🔗 Погрузиться в атмосферу войны и героизма можно, перейдя по ссылке: О войне 📚
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На КП полка Сергеев положил перед командиром карту со свежей информацией. И на майора надвинулись события последних дней. На двухкилометровой карте линия фронта виделась так, как будто бы он смотрел на нее с большой высоты. Ее гигантская дуга убеждала, что враг отбил контрудар частей Красной Армии. Фашистские войска танками создали реальные условия для прорыва на Киев. Наконечный еще раз внимательно посмотрел на карту.
— Эх, уважаемый начальник штаба, были бы силенки, то сейчас как раз самое время вот отсюда, с севера, ударить бы эту немчуру по скуле и перерезать им все коммуникации.
— Верно, командир. Нам как раз и приказано сегодня летать на боевые задания в этом районе. Вот боевое распоряжение: «По данным своей разведки сосредоточить усилия на уничтожении танков противника с целью создания благоприятных условий для активных боевых действий наших войск. Напряжение максимальное».
Наконечный взял распоряжение в руки, еще раз прочитал. Молча вернул его обратно и стал вновь изучать по карте линию фронта. А потом, ни к кому не обращаясь, заговорил:
— Помнится мне, как-то был я в краеведческом музее. Была там карта Киевской Руси разных времен, и территория ее была раскрашена разноцветными границами — каждому князю своя окраска его владений. Стою, смотрю. Слышу, подошел ко мне кто-то. Оглянулся — молодая женщина стоит. Оказалось, сотрудница музея. Спросила, что заинтересовало меня на этой карте. «Заинтересовал меня один вопрос, — отвечаю ей. — Как это Киевская Русь, а может быть, и не Русь, а славяне, живущие по Днепру, Ирпени и Припяти, на протяжении такого длительного периода отстаивали свои земли? Вроде бы они со всех сторон открыты, конечно, за исключением Белоруссии».
Она мне объясняет, что совсем это не так. Если посмотреть внимательно, то киевские холмы находятся как бы в центре ряда возвышенностей. А Днепр, с его высоким правым берегом, прикрывает этот огромный район с востока. Есть, дескать, мнение, подтверждаемое археологическими данными, что в сочетании с реками и возвышенностями на границах этого славянского района были построены в IV–V веках нашей эры огромные пограничные укреплении. А на их базе были созданы военные поселения, которые и прикрывали племена от неожиданных набегов. При осложнениях на границах княжеств эти пограничные поселения принимали на себя первый удар. А потом уже им помогали и остальные. И знаешь, так деликатно пальчиком показывает район предполагаемых укреплений. И вот теперь я смотрю на нашу военную карту, на линию фронта и думаю: а знают ли наши военные те ключевые позиции, которые помогали в древности сохранять эти территории от разграбления пришельцами? Ведь на самом деле здесь целая система малых рек и возвышенностей. Правда, средства войны, люди и время другие. Но солдаты и танки все равно идут не по воздуху, а по земле.
И приказным тоном:
— По плану пятая эскадрилья сегодня идет первой. Поведу ее я. Будем пробовать новую тактику. У Русанова шесть самолетов, мой седьмой и два рядовых экипажа нужно взять из первой эскадрильи, которая сегодня на вылет запланирована последней. Данные о противнике свежие. На вылет первая группа пойдет без доразведки. Ночью немцы не воюют, поэтому в обстановке изменений не будет.
Начальник штаба ушел, и Наконечный остался один. В эти сорок предрассветных минут ему нужно было принять одно конкретное решение. Решение, которое, может быть, во многом определит успехи или потери полка сегодня и в ближайшем будущем. Надо было сформулировать принципы новых тактических приемов, которые бы позволили командирам принимать решения в воздухе в зависимости от складывающейся обстановки. Использовать радио надо и помнить, что лампы передатчика требуют время для прогрева, поэтому его в работу надо включать заранее.
Неожиданно для себя он открыл, как ему показалось, новую закономерность боя… В эскадрильях осталось по тридцать-пятьдесят процентов летного состава, но в этих процентах живут те, кто больше всего находится в бою. Здесь, видимо, теория вероятности пришла в противоречие с опытом и психологией человека.
О чем все же конкретно сказать летному составу? На чем сосредоточить их внимание? И написал на листке:
«1) свободное использование высоты;
2) свободный выбор боевых порядков;
3) особенности маневрирования в зоне огня ЗА и ведение воздушного боя;
4) использование радио.
Отдельно командирам и инженеру полка:
1) броня, пулемет;
2) подготовка молодых летчиков;
3) семьи».
Наконечный положил карандаш. Сосредоточенно еще раз перечитал написанное. Прошелся по палатке. Взглянул на себя со стороны и понял, что его состояние подобно самочувствию студента перед экзаменом.
«Да, это будет экзамен моей командирской зрелости. Оценивать ответы на вопросы будут строгие оппоненты — люди, которые каждый день ходят в бой и поэтому отлично знают обсуждаемую тему. Знают жизнь, видели смерть. Это заслуженные собеседники».
Он заставил себя вернуться к листу бумаги, лежащему перед ним, и снова углубился в раздумья. Всякий довод расчленялся им на два составных элемента: «за» и «против». А в конце мысленного лабиринта шли жесткие военные определения: «да», «возможно», «нет».
Из бури противоречий Наконечного вывел начальник штаба, который, видимо, не сразу решился прервать его раздумья, но вынужден был докладывать, что командиры управления полка и эскадрилий, летчики и штурманы на первый вылет собраны, обстановка на линии фронта и погода изучены.
Вошел капитан Чумаков:
— Здравствуйте, командир! Уже собрались к летчикам? Задали комэски задачку. Если вас интересует мое мнение, то скажу одно: надо пробовать, только без суматохи. Мне думается, что все это окупится во сто крат.
Наконечный улыбнулся:
— Спасибо за поддержку. Пойдемте к летному составу.
Наконечный, выруливая и даже взлетая, напряженно думал о начавшемся уже теперь вылете: все ли он продумал? Как поняли подчиненные его указания? А что будет, если на практике встретится неожиданный вариант? Эти «если» осаждали его и сейчас, когда он уже заканчивал в воздухе сбор взлетевшей эскадрильи. Сомнения и тревога за людей, за успех эксперимента отодвинули на задний план его личные человеческие переживания в предвидении боя.
Он смотрел на свои действия и решения как бы со стороны, воспринимая себя в третьем лице, стараясь как можно точнее выполнять собственные указания, данные им перед вылетом.
Аэродром проплыл по правому борту, и группа легла на курс к линии фронта. Он отметил у себя внутреннюю напряженность ожидания. Усмехнувшись, представил себя лыжником, несущимся с трамплина, который, начав разгон, уже не может остановиться, ждет прыжковый стол, а потом, совершая полет и управляя им, будет готовиться к приземлению.
Так и у группы людей, которые идут с ним в одном строю, сейчас своя разгонная горка, а обрезом прыжкового стола будет линия фронта, после которой может быть удачный или неудачный полет, рекордное или посредственное приземление.
Минуты полета считали километры пути. Командир искал танки. Самолеты то приближались, то уходили от главной дороги, и это позволяло видеть полосу местности около пятнадцати-двадцати километров, но танков и больших колонн пока не было видно. Немцы не стреляли: возможно, принимали группу за свою или не хотели себя демаскировать. А Наконечный внутренне был убежден, что его видели с земли. С затянувшимся поиском танков росла напряженность полета. Это обостряло зрение, слух, мысль. Нервное напряжение скручивало пружину готовности к немедленному действию. Каждая минута полета теперь увеличивала вероятность встречи с истребителями врага. Группа шла по плавной волне высоты, то снижаясь на 200–300 метров, то вновь набирая подготовленную штурманом высоту бомбометания. Но все же немцы не выдержали. Ниже самолетов заклубилась рваная черно-серая облачность разрывов зенитных снарядов. Наконечный немного добавил оборотов мотору и плавно повел группу вверх и в разворот.
— Командир! Справа по борту танки. Придется уйти дальше, а потом правым разворотом выйти снова на них.
Разрывы начали догонять самолеты, и, чтобы оторваться от них, ведущий самолет пошел вниз, от чего скорость полета начала быстро нарастать. Разрывы отстали и потерялись.
— Штурман! Смотри: или вышли из зоны огня, или сейчас будут истребители. Не затягивай разворот, а то потеряем танки.
— Хорошо, хорошо. Еще пятнадцать секунд — и разворот на цель. Разворот!
Заканчивая его, Наконечный увидел сзади внизу четыре истребителя. Прикинул расстояние и пришел к выводу, что до сброса бомб атаковать они их не успеют.
Дал очередь из пулеметов — сигнал: «Вижу истребителей». Еще раз осмотрел свои бомбардировщики и с гордостью подумал: «Вера и дисциплина — великое дело. Идут, как на параде. А ведь знают, что я их снова веду в огонь зениток, а на догоне истребители. Я-то видел четырех, а сколько их там? Ведь все их уже видят и ждут. Молодцы!»
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Тьма сгущается перед рассветом - Юрий Колесников - Советская классическая проза
- История 27 Донского казачьего полка в Первой мировой войне. Полковые истории - Геннадий Коваленко - История
- За лесом, где подлый враг… - Сергей Лукьяненко - Научная Фантастика