Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник) - Владимир Першанин
- Дата:02.10.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник)
- Автор: Владимир Першанин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда в штаб передали по рации о его гибели от пули русского снайпера, там вначале отчитали начальника штаба и командира разведки, а затем дали приказ прочесать возможные места засады и найти снайпера. Масло в огонь подлило и сообщение, что дивизион был обстрелян несколько раз, два человека погибли (в том числе наводчик зенитной установки) и еще два тяжело ранены.
Но толком определить место, откуда велся огонь, не смогли. Группа из пятнадцати человек прочесала одно-другое возможное укрытие, обстреляли из огнеметов щели, подвалы и наткнулись на разрушенную котельную.
Выстрелов и шума снаружи сержант Приходько не слышал и выбирался из укрытия хоть и осторожно, но спокойно. Он замаскировал вход, смел пучком травы следы валенок и пополз по вырытой им неглубокой траншее. Оставалось преодолеть несколько метров траншеи, покрытые инеем кусты и нырнуть в овражек, где его надежно укрывали деревья.
Приглушенные голоса заставили Антона застыть на месте. Слова были немецкие, а говорящих, по меньшей мере, двое. Затем послышались шаги с другой стороны. Глухов понял, кто-то шагает в сторону траншеи, и через минуту-две он будет как на ладони. С запозданием пожалел, что не выдолбил траншею поглубже, но вряд ли бы это что-то изменило.
У Антона, кроме винтовки, имелся пистолет ТТ, доставшийся от покойника-взводного (он его недолгое время замещал), и граната-лимонка. Он понял, что надо срочно прорываться, – внезапное появление немцев на этом заброшенном пустыре наверняка связано с его выстрелами по колонне. Вычислили!
Когда скрип шагов по мерзлой земле стал слышен совсем отчетливо, Антон выдернул кольцо гранаты, отпустил чеку и, привстав, швырнул ее под ноги немцу в камуфляжной куртке. Значит, точно разведка! А ищут его – мелькнуло в голове.
Немец, увидев русского сержанта, шарахнулся прочь от гранаты. Антон держал ТТ, готовый сразу после выстрела выскочить из траншеи и прорываться. Рвануло, забив грохотом уши, сверху посыпались мерзлые комки земли, обломки кирпичей.
Выпрыгнув наверх, Глухов увидел, что немец лежит, прикрыв голову в каске автоматом, но вряд ли его крепко задело. Зная, что в ближнем бою пистолет более удобен, Антон выстрелил в лежавшего, но промахнулся. Хотел нажать на спуск еще раз, но двое немцев, чьи голоса он слышал минуту назад, приближались быстрыми шагами и поднимали автоматы.
Эти двое показались ему более опасными. Глухов выстрелил четыре раза подряд, переводя ствол с одного немца на другого. Один, перегнувшись пополам, выронил автомат и опустился на четвереньки, прижимая ладони к животу.
Второй был тоже ранен, но успел дать короткую очередь одновременно с выстрелами ТТ. Антону обожгло бок и правую руку, но кость, видимо, не задело. Глухов бежал на него, выстрелил еще раз, уже в упор, и, ускорив шаг, пытался перемахнуть голый клочок земли с заиндевевшей травой.
Несмотря на боль и желание быстрее нырнуть в овражек, он оглянулся в сторону контуженного взрывом немца. Тот сидел на подвернутых ногах. Автомат в его руках раскачивался, не находя цель.
Антон нажал на спуск, но онемевшая правая рука послала пулю мимо цели, да это и не имело значения. От оврага бежали еще двое или трое, в камуфляже, с автоматами. А сидевший, как восточный божок, контуженый разведчик, ударил длинной очередью, целясь в ноги.
Ударило словно железным ломом по ноге, повыше щиколотки, прожгло острой болью перебитую кость и свалило на снег. Боясь потерять сознание, сержант шарил и не мог найти выпавший пистолет. По руке ударили сапогом и скомандовали почти на правильном русском языке:
– Жить хочешь – не шевелись.
– Не хочу, суки, – прошамкал Антон.
Видимо, он сильно разбил лицо, когда падал. Вокруг собрались не меньше десятка немцев, все в камуфляжных куртках, с автоматами. Двое, видимо, разбирающиеся в медицине, разрезали на нем валенки, перевязали прострелянные ноги.
На перебитую кость наложили шину – предусмотрительные, сволочи, – готовые шины с собой возят. Затем обработали, перевязали бок и руку, куда тоже угодили пули.
– Хлебнешь, парень? – подмигнул крепкий рыжий фриц, доставая фляжку.
– А чего бы перед смертью не глотнуть, – отозвался Глухов.
– Не торопись на тот свет. Придет время, все там будем.
Антон сделал несколько глотков чего-то крепкого и вернул фляжку.
– Спасибо. Хорошо по-русски говоришь. Где научился?
– Пришлось пожить года три в вашей засранной России. Посмотрел, как вы там существуете. Ну, и за кого ты воевал, умирать собрался? За вашу грязь непролазную и драные лапти?
– Бойкий ты, рыжий. А, наверное, обосрался бы, если б нас местами поменять.
– Не наглей, – немец наступил на перебитую лодыжку, и Антон невольно вскрикнул от острой боли, прожигающей все тело до мозга.
– Могу еще разок нажать, хочешь?
Но Глухов намертво прикусил губы. Страх куда-то ушел.
Стоявшие в кружок немцы рассматривали его винтовку, считали зарубки, в голосах слышалась злость. Подошел кто-то еще и пнул Антона, а рыжий, по-прежнему улыбаясь, проговорил:
– Сорок наших ребят угробил. Ну, теперь жди благодарности.
Антона долго куда-то везли. Тряска мучительно отдавалась в перебитой ноге, повязка и шина сползли. Он чувствовал, как из обеих ран на левой ноге снова вытекает кровь и мутится, слабеет сознание. Когда выгружали, немцы обнаружили, что снайпер истекает кровью, и наложили свежую повязку. В каком-то помещении его пытались допрашивать: сколько снайперов действует в его полку, где они устраивают засады, много ли в ротах боеприпасов.
Глухов что-то бормотал в ответ, язык ворочался с трудом. Что хотели узнать, немцы от него не услышали. Кто-то снова крутнул перебитую в лодыжке ступню. На этот раз боль, как гвоздем, проколола сердце. Была она совсем короткой, как вспышка, и Антон сразу потерял сознание.
Полковник, руководивший допросом, безнадежно махнул рукой и собрался уходить.
– Заканчивайте, – поморщился он, когда Глухову снова крутнули почти оторванную лодыжку и он закричал, в очередной раз теряя сознание
– Как с ним прикажете поступить, господин полковник?
– Накормить, обласкать за то, что он взвод наших солдат на тот свет отправил.
– На прикладе есть зарубки подлиннее, – подсказали полковнику. – Шесть штук. Это наверняка офицеры.
– Добавьте к ним седьмого – командира дивизиона. Опытный был снайпер, заканчивайте с ним. Расстреляйте или сожгите в мусорной яме! Он мне надоел. Все. Доложите позже, кого планируете на должность командира дивизиона.
Антон Глухов принял свою смерть в воронке от бомбы, где уже лежали два промерзших трупа: босой красноармеец в рваной гимнастерке и женщина в старом пальто и резиновых ботах. Его бросили на окоченевшие тела, наверху что-то зашипело, и огнеметная струя погасила в глазах Антона то, что он хотел увидеть в последнюю секунду: лица детей, жены, матери. Горючего не пожалели, и дым от горевших тел, одежды и обуви потащило в небо.
Немцы постояли на краю ямы, кто-то сделал фотографию. В карманах уже мертвого русского сержанта вдруг захлопали оставленные в спешке патроны. Немцы шарахнулись прочь и принялись ругать какого-то Пауля, который не обыскал как следует русского.
– А если бы у него граната в кармане осталась? – кричал на Пауля кто-то из коллег.
– Граната – это плохо, – ответил виновный. – Тогда пришлось хоронить бы кого-то из наших, может, и не одного, а земля мерзлая.
Глава 7 Отомстить за брата
– Андрей Ермаков тут есть? – кричали от входа.
– Есть, – отозвался Андрей. – Чего надо?
Ему не хотелось вылезать из глубины санитарной землянки, где пахло гниющими ранами и было душно, но с Волги дул пронизывающий ветер, обещавший сильный мороз.
– Вылезай сюда, разговор есть.
Андрей подумал, что его вызывают в полк, но дело оказалось куда хуже. Земляк, служивший с его младшим братом Никитой, каким-то чудом отыскал Андрея и рассказал о его гибели.
– Какая служба? – не понял Ермаков. – Никитке всего шестнадцать лет было, семнадцать в феврале стукнет.
Красноармеец, лет тридцати, с загипсованной рукой, свернув с его помощью цигарку, вздохнул:
– Не стукнет ему семнадцать. Убили Никиту неделю назад.
– Рассказывай, не тяни жилы, – крикнул Андрей.
Оказывается, в конце лета Никита ушел с комсомольским набором в железнодорожный мостостроительный батальон. Непонятно, в каком качестве, вольнонаемного или рядового бойца. Когда восстанавливали мост через Ахтубу, налетели «Юнкерсы» и сбросили несколько бомб.
Никиту сорвало взрывной волной с опоры, где он работал, и швырнуло на лед. Лед был еще слабый, но выдержал удар, лишь растрескался. Контуженный, с переломанными ногами, братишка лежал до утра, пока его не увидели.
– Он уже весь обмерз, – рассказывал боец-железнодорожник. – Едва дышал, голова разбита, ноги сломаны.
– А чего вы его сразу не достали? – Андрей тоже раскуривал самокрутку. В разные стороны яростно летели искры. – Струсили?
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Холм - Ригби Рей - Драма
- Шуттовская рота - Роберт Асприн - Юмористическая фантастика
- Капитан гренадерской роты - Всеволод Соловьев - Историческая проза
- Спецназ Лысой Горы - Александр Прокопович - Фэнтези