Обретение Родины - Бела Иллеш
- Дата:23.09.2024
- Категория: Проза / О войне
- Название: Обретение Родины
- Автор: Бела Иллеш
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миклош ухмыльнулся.
— Ты тоже не рожден дипломатом, Чукаши! — проговорил он.
— Я рожден солдатом, ваше высокопревосходительство. Солдат! И таковым останусь!
Балинт хотел было возразить на речь Чукаши, но предпочел воздержаться и начал расхваливать предложенную ему сигару.
— Еще довоенные, — отозвался Чукаши. — Табак венгерский, но верхний лист настоящий гаванский!
К столу подошел Габор Фараго, тоже в штатском. Он был в приподнятом настроении. Его широкое, лоснящееся от пота лицо расплывалось в сплошной улыбке.
— Разрешишь присесть, твое превосходительство?
— Подсаживайтесь, Габор, места хватит. Только предупреждаю, если ты явился с намерением выпить кофе, ничего не выйдет.
— Помилуй, Бела! В качестве министра снабжения я лучше всех понимаю необходимость строжайшей экономии.
Фараго тяжко вздохнул и громко высморкался.
— Давно собирался с вами познакомиться, дорогой господин майор! — обратился он к Балинту. — Чрезвычайно много о вас слышал от нашего общего друга Денеша Бори, притом только одно хорошее. Самое хорошее! Бори очень вас любит, господин майор, и высоко ценит. А это кое-что значит… Бори человек весьма взыскательный.
Как бы там ни было, официант все-таки принес серебряный поднос с четырьмя чашечками черного кофе. Не успел он поставить поднос на стол и уйти, как Фараго хлопнул Миклоша по плечу и разразился гулким хохотом:
— Ну вот! Видал, господин премьер?
— Но этот кофе уже далеко не то, что подавали нам! — проронил Миклош, явно обозленный фамильярностью Фараго.
— То, то самое, дорогой мой премьер! А если и не совсем такой, как ты пил, то наверняка лучше.
Фараго предложил всей компании особые сигары с золотым ободком. Чукаши-Хект закурил, Миклош и Балинт отказались.
— Настоящая гавана! — воскликнул Фараго. — По сравнению с ней наши сигары… Н-да!.. Не хочу употреблять простонародного выражения…..
— Знаете, господин майор, — обратился он снова к Балинту, после того как подробно обсудил с Чукаши виды на будущее венгерского сигарного производства, — я серьезно озабочен этим самым разделом земли.
— Раздел неизбежен, — проговорил Миклош.
— Ну конечно, неизбежен! Мне, дорогой премьер, можешь этого не объяснять, я знаю это лучше кого-либо другого. Да и не хочу избегать земельной реформы, уж тут меня никто не уговорит. Но именно нам, искренне желающим ее проведения, следует смело посмотреть в глаза трудностям, связанным с ее осуществлением и законным документальным оформлением. Мы посулили дать землю в первую очередь тем, кто примет участие в войне против немцев. Не так ли? Кроме того, пообещали, что владения лиц, имеющих военные или политические заслуги в настоящей войне, останутся неприкосновенными. Верно? И вот пожалуйста! Формирование армии задерживается, а вместе с ним задерживается и начало боевых действий против немцев. Таким образом, откуда можно сегодня знать, кто получит особые льготы по земельной реформе, участвуя в войне? Как нам в этом случае предугадать, у кого именно появятся заслуги, дающие право на освобождение земельного владения от раздела? Так в чем же долг всех по-настоящему желающих проведения реформы? Наш долг в том, чтобы сосредоточить все свои устремления на быстрейшей организации вооруженных сил. Янош Вёрёш, Кери, Чукаши — честь им и слава! — делают буквально все, чтобы у нас как можно быстрее появилась боеспособная армия. Но каких результатов в силах достигнуть два-три офицера, пусть даже такие отличные солдаты и патриоты, как упомянутые господа? Не утруждайте себя, вопрос этот тоже чисто риторический… Многого могут достигнуть, но далеко не всего. Отсюда вывод: люди, искренне желающие земельной реформы, должны стараться вымолить или добиться от русских, чтобы они как можно скорее отпустили домой всех до единого военнопленных генералов, штабс-офицеров, кадровых офицеров и унтеров. Как только они вернутся, сразу можно приступать к формированию армии. До тех пор — нет. То, что делается в этой области сейчас, только карикатура на сколачивание армии и в то же время оттяжка земельной реформы, иначе говоря, раздела земли, который не только, как позволил себе выразиться наш премьер, неизбежен, но, больше того, составляет заветную мечту всех нас, цель нашей жизни. Так ведь, Чукаши?
— Так точно, ваше превосходительство!
— Надеюсь, вы тоже со мной согласны, господин майор?
— К сожалению, господин министр, не могу поделиться с вами мнением по данному вопросу. Я советский офицер, и потому мне ни в какой форме не подобает вмешиваться во внутренние венгерские дела.
— Гм…
— В сугубо теоретической беседе со мной о формировании армий господин майор ведь уже высказал невольно свою точку зрения, — произнес Чукаши-Хект. — Господин майор придерживается, ваше превосходительство, принципа, диаметрально противоположного нашим убеждениям. Важнейшим элементом армии, как бы ее хребтом он считает именно рядовой состав. По мнению господина майора, любой рядовой солдат способен командовать батальоном и даже полком.
— Ты шутишь, Чукаши, а тут вовсе не до шуток. По моим сведениям, господин майор образованный военный.
— Я всего-навсего солдат, господин министр.
Фараго укоризненно покачал головой.
— Раздел земли неизбежен, — снова повторил Бела Миклош.
* * *Дверь Балинту открыл привратник.
— Добрый вечер, старина! — кивнул ему лысый майор.
— Честь имею! Разрешите отнять у вашего высокопревосходительства одну минутку драгоценного времени?
— Что стряслось, старина?
— Ничего особенного, милостивый господин генерал. Только вот сердце у меня болит. Погляжу я на вас, понаблюдаю, как все вы живете, и диву даюсь: сплошная работа, хлопоты… И никакой радости. Столько среди вас сильных, здоровых молодых людей — и нет ни одной женщины или девушки, которая бы за вами поухаживала.
Пока привратник вел свою речь, вначале с запинкой, напуганный собственной храбростью, потом все больше смелея, Балинт успел стряхнуть снег с шинели и ушанки и старательно обчистил грязь с сапог.
— Ничего, обходимся и без этого, старина. Война.
— Война, война… В том-то и дело, что война. Зачем вам, молодым да крепким, терпеть неудобства, когда в городе есть немало свободных девушек и женщин? Да еще каких! Мертвец облизнется, глянув разок на них.
— Я и не знал, старина, что вы ко всему прочему еще и поэт.
— Никакой я не поэт, господин генерал, а всего-навсего добрый человек. Притом честный. Таким и жизнь прожил. Пробьет мой час, ей-же богу, нечего мне страшиться небесного приговора. Словом… за небольшую плату можно в Дебрецене раздобыть таких девушек… таких… Если господину генералу требуется женщина и он не пожалеет немножко деньжат, я могу ему привести.
У Балинта прямо дыхание перехватило. С языка было готово сорваться крепкое ругательство, но он сдержался. Жалкий человечишка не заслуживал даже того, чтобы на него прикрикнуть.
— Премного благодарен за заботу обо мне. Но я для подобных дел уже стар.
— Как говорится, седина в бороду, а бес в ребро, — хитро прищурился привратник.
— Может быть. Что до меня, я старее собственного дедушки. Спокойной ночи.
— Честь имею!
* * *Пожони и Анна бодрствовали, поджидая лысого майора. Анна готовила ужин, а у Пожони были к Балинту дела.
Вернувшись, Балинт приказал Анне немедленно отправляться спать.
— Столько времени потратил зря! — упрекнул Пожони лысого майора, когда они остались с глазу на глаз.
— Любопытные люди эти генерал-министры!
— Я бы еще понял, если бы ты сказал, что в них есть пока нужда. Тут, в сущности, и говорить не о чем, все ясно. Но когда ты заявляешь, что они любопытные люди, я этому, прости, не верю. Какой они могут представлять интерес? Затонул дрянной кораблишка, зафрахтованный под перевозку отравы и навоза. И вот в том месте, где он пошел ко дну, остались плавать на поверхности всего несколько досок да грязное масляное пятно. Разве это интересно?..
— Не слишком ли ты загибаешь влево, Габор?..
— Совершенно убежден, что нет. По природе я оптимист, так как разбираюсь в обстановке, могу ее оценивать и заглядывать в завтрашний день. В историческое завтра. Но вовсе не сверхоптимист… Ладно! Пора садиться за работу. Нам еще надо прочитать статьи, которые уже к четырем утра предстоит отправить в набор. Но прежде… Необходимо этого старого ханжу-привратника завтра же, то есть уже сегодня, выставить за дверь. От большинства из нас, в том числе и от меня, не укрылось, что слишком много наведывается к нему не внушающих доверия людей. Каждые десять минут посещают его всякие подозрительные личности. Нам о бдительности забывать нельзя.
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Броневая рапсодия - Алексей Иванов - О войне
- Венгерская рапсодия - Роберт Блох - Ужасы и Мистика
- Опробовано отличное дело. Записки комсомольского секретаря РТФ НЭТИ Сергея Заяшникова. Запись от 01.10.1986. Новосибирск - Сергей Иванович Заяшников - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Публицистика