Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: О войне / Шпионский детектив
- Название: Избранное. Романы и повести. 13 книг
- Автор: Василий Иванович Ардаматский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жора-обжора! Жора Томак, последняя кличка — Фонарь. Неужели тот Жора из дела по краже часов? Бывает же так — два раза читал эти страницы и не зацепился. Это, наверно, от почерка Сурова — растягивает слова по строчке, того и гляди одна волнистая линия получится. Но вот же зацепился!
Куржиямский разыскал свои записки по тому делу о краже часов и стал их читать. Нелегкое занятие разбираться даже в собственных каракулях — в обрывках слов, в каких-то цифрах и знаках.
Быстро тогда Зарапин сработал — в понедельник утром с часового завода поступил сигнал о краже часов, а в среду они с Зарапиным уже допрашивали воров. Правда, помогла картотека угрозыска… Двое воров были грузчиками при заводском складе, оба пьянчужки, готовые продать совесть за пол-литра, и сразу было ясно, что они не могли придумать это довольно хитрое воровство. Его инициаторами и режиссерами оказались два профессионала со стороны. Один из них — Нестеренко — был ясен как стеклышко: уже имел две отсидки, но вор среднего пошиба и притом неудачник — было у него три серьезных затеи, и на всех трех он завалился. Это выработало в нем специфический скептицизм. На допросах он особенно не вилял и, если видел, что улики против него есть, резину не тянул. А вот второй — Жора со странной фамилией Томак (Георгий Иванович Томак), обладавший ртом от уха до уха, был фигурой посложней, и Куржиямский почему-то был почти уверен, что он в этой компании — чужак.
Жора Томак с первого же допроса стал главным помощником Куржиямского, но чем больше он старался, признаваясь сам и склоняя, а то и вынуждая к признаниям своих сообщников, тем все непонятней становился мотив такого его поведения, тем более что по всему было видно — преступник он опытный. Даже возникла мысль — не влез ли Жора в это дело, чтобы упрятаться в колонию от какой-то грозившей ему гораздо большей опасности. Это подозрение, как и то, что среди воров данной шайки он чужак, подтверждало отношение к нему главаря Нестеренко, утверждавшего, будто знает Жору плохо и взял его в дело только из-за безрыбья…
Но все-таки тот ли это Жора? Что-то не похоже, чтобы тот Жора вдруг ринулся в сельское хозяйство. Впрочем, почему бы и нет? В колхозах теперь много денег, а жулье это сразу засекает.
Но позвольте, как он мог заняться сельским хозяйством и вообще чем-либо, если ему еще сидеть и сидеть? Ему дали тогда четыре года, а не прошло еще и двух…
Все это Куржиямский доложил Любовцеву, и тот вдруг непонятно оживился.
— Хватит гадать на кофейной гуще, — сказал он энергично. — Поезжайте в управление, ведающее местами заключения, и точно узнайте, где отбывает наказание этот Жора Томак. Помните, как гневался министр на нашем городском активе по поводу того, что нередки случаи, когда преступникам удается не отбывать полностью присужденный им срок? Мы тут их раскалываем, осуждаем, а потом по характеристике начальника колонии им могут скостить год, два, а то и больше. Есть и другие щели, куда они пролезают.
— Вы думаете, что и Жора…
— Я почему-то уверен, что это тот самый Жора, и тогда — да, выскочил на свободу и он. И мы имеем возможность этот факт проверить.
Глава двадцать четвертаяУтром за завтраком Наташа спросила у Горяева, не помнит ли он, чем отмечен в истории этот день? Как ни ломал голову, он вспомнить не смог.
— Эх ты, романтик, — горько усмехнулась Наташа. — Сегодня пятая годовщина нашей свадьбы.
— Счастливые часов и дат не наблюдают, — парировал Горяев и хотел поцеловать жену, но она отстранилась.
— Нежности потом, дорогой мой муженек, — решительно заявила она. — А в субботу я хочу позвать гостей. Устроим всё на даче. Прошу выделить на мероприятие двести рублей… — Она протянула руку, он полез во внутренний карман пиджака, где как раз лежали полученные им вчера от Кичигина двести рублей, эффектно выхватил их оттуда и положил в ее протянутую руку. Она смяла деньги в кулак и рассмеялась: — Ты Кио! Последнее: ты можешь со своей стороны позвать в гости трех человек, и ни души больше. Подарки от всех не обязательны, от тебя — желателен.
Он сразу решил — Кичигина, Сараева и Ростовцева…
К этому времени он сошелся с ними достаточно близко и послушно делал все, что они ему поручали, а деньги, которые он за это получал от Кичигина, всякий раз были как нельзя кстати: по-прежнему дом и дача жрали их непрерывно. Самое смешное и приятное — когда у него появились деньги, теща притихла и даже перестала тяжело болеть… Горяев старался уверить себя, что никакая опасность ему не грозит хотя бы потому, что он ведать не ведает, как делаются те деньги, а выполнение поручений Кичигина может выглядеть как служебная исполнительность.
Решив впервые приблизить их к своей личной жизни, он все же тревожился — следует ли это делать?
С другой стороны, ему хотелось, чтобы эти люди стали ему еще ближе. Особенно — Сараев, его непосредственный начальник.
Приехав в министерство, он сразу отправился к Кичигину. У того в кабинете, как всегда, клубился народ: кто-то просил что-то подписать, кто-то просил совета, как отвечать на запрос какого-то завода, кто-то выслушивал нотацию Кичигина за нерадивость… Как-то Горяев сказал ему, что он не смог бы работать в такой вечной толкотне, а Кичигин, засмеявшись, ответил:
— А я такую ярмарку обожаю, дела должны иметь человеческие лица, тогда ими хочется заниматься…
Дождавшись, когда его кабинет все-таки опустел, Горяев
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Пирровы победы - Александр Марков - Фэнтези
- Айка - Елена Андреевна Тюрина - Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив