Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: О войне / Шпионский детектив
- Название: Избранное. Романы и повести. 13 книг
- Автор: Василий Иванович Ардаматский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После вечера они бродили по весенней Москве, медленно шли по маршруту, который у них назывался «пушкинским». Он проходил через площадь Пушкина, потом по Пушкинской улице, мимо Музея имени Пушкина и, наконец, по Арбату, мимо скромного старого дома, где некогда жил поэт.
— Ты очень хорошо говорил сегодня, — сказала Галя, сжимая Лешину горячую руку. — Одна Нинка Зимина обиделась, что ты изобразил ее растолстевшей женой полковника. Конечно, нам открыты все дороги, но какая судьба ждет каждого из нас, никто не знает.
Леша усмехнулся:
— А Витька Субботин сказал, что эта моя мысль — политически неправильная. Мол, что бы ни было, у всех нас счастливая судьба, ведь мы живем в стране социализма.
— Он думает, что у нас нет несчастливых людей? — спросила Галя.
— А кто его знает?
Галя украдкой посматривала на строгий Лешин профиль, над которым так неуместно торчал легкомысленный белесый чуб, выбившийся из-под лыжной шапки. Она подумала: «И весь он такой: умное, строгое в нем всегда рядом с легкомысленным, и никогда не знаешь, каким он будет через минуту». Только в том, что касалось их дружбы, их любви, Галя верила: он неизменно серьезен и чист в каждой своей мысли, в каждом поступке.
— Лешик, почему ты ничего не сказал в своей речи обо мне?
Он рассмеялся:
— У меня было и про тебя. Что встретил я тебя в форме комбрига, но что, мол, поскольку такой случай нетипичен, больше я ничего сказать об этой военной женщине не могу. В последнюю минуту передумал — решил, что ты обидишься.
— Вот уж нисколько… — засмеялась Галя. — А правда, Лешик, разве наша с тобой судьба тоже неизвестна?
— Абсолютно! — ответил он. — Что мы знаем? Только то, что мы, что бы ни случилось, будем вместе, то есть что наше личное счастье всегда будет с нами. Но это же еще не все?
— Но это и немало? — тоже спросила Галя.
— Ну а если война? — спросил Леша.
Галя удивленно посмотрела на него: до этого он никогда первый эту тему не затрагивал.
— Ты же сама научилась прыгать с парашютом, — продолжал Леша, — скоро станешь радисткой, и ты понимаешь, что, когда война, человек себе не хозяин. Тебя пошлют в одно место, меня — в другое, и что с каждым из нас может там случиться, не знает даже товарищ Ворошилов.
— Мы можем попросить, чтобы нас послали вместе, — не очень уверенно сказала Галя.
— Не смеши меня, Галка. Война — это не туристский поход.
— Я буду писать тебе каждый, каждый день, — тихо сказала Галя. — А ты?
— Три раза в день, — так же тихо ответил он.
Когда они прошли половину Арбата, Галя сказала:
— Отец вчера говорил, что все войны до этого — только чепуховые репетиции. А теперь у наших дверей стоит главная война…
— Кошке всегда мыши снятся, — рассмеялся Леша.
— Не надо, Леша. Я во всем верю отцу.
— Извини…
И опять они шли молча. И каждый раз так: стоит им заговорить о войне, и сразу они не понимают друг друга, как будто говорят про разное.
— А вот и наш дом! — радостно произнес Леша.
Они остановились перед дверью, возле которой была укреплена мемориальная доска «Здесь жил Пушкин». Галя вдруг спросила:
— Скажи, Лешик, а ты мог бы, если бы тебя оскорбили, драться на дуэли?
— По-моему, дуэль — самый глупый способ выяснять отношения, — с улыбкой глядя на нее, ответил он. — Преждевременная смерть Пушкина — лучшее тому подтверждение.
— Я не про то, не про то, Лешик. Мог или не мог? — она смотрела ему прямо в глаза.
— Галка, не задавай глупых вопросов!
— Почему ты сердишься? Ведь так просто ответить: мог или не мог?
Он так и не ответил. Она обиделась, смолчала. И хотя уже на другой день они об этом разговоре словно забыли и все было как раньше, Галю втайне угнетало неясное подозрение, что Леша все-таки не совсем такой, каким она видела его в своем воображении.
В то роковое воскресенье, когда по радио объявили о начавшейся войне, первым позвонил Леша.
— Ты слушаешь радио? — спросил он.
— Да, — ответила Галя и замолчала. Она ничего не могла сказать: за несколько минут до Лешиного звонка отец ушел из дому, ушел на войну. Он поцеловал ее и сказал: «Ты, Галчонок, сама знаешь, что тебе делать. Только раньше съезди к маме на дачу и скажи ей, чтобы она ехала к Вере в Омск. Одной ей в Москве будет тяжело». И ушел. У подъезда уже нетерпеливо сигналила присланная за ним машина.
— Галя, ты меня слышишь? — тревожно спросил Леша.
— Да.
— Что ты собираешься делать?
— Ты же знаешь, что я буду делать. Но сейчас я должна ехать к маме на дачу.
На дачу в Малаховку они поехали вместе. Всю дорогу больше молчали — о чем ни заговорят, все Гале кажется, что сейчас говорить об этом неуместно. С удивлением и невольным страхом смотрели они, как мгновенно изменился облик их родного города и его людей.
Мама уже уехала в Москву — они разминулись. Когда возвращались обратно, Галя спросила просто и даже небрежно:
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Пирровы победы - Александр Марков - Фэнтези
- Айка - Елена Андреевна Тюрина - Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив