Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: О войне / Шпионский детектив
- Название: Избранное. Романы и повести. 13 книг
- Автор: Василий Иванович Ардаматский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы не из тех русских, кто легко может уйти от России, — возразил Палеолог.
— Но я даже не знаю, когда я ближе к России — когда был в составе нынешнего правительства или сейчас? Пожалуй, сейчас. Подумайте, мосье Палеолог, — на лице Сазонова такое выражение, будто он действительно не знает этого.
— Я понимаю… понимаю… Но когда вы были на посту, вы все делали во имя России.
— Не уверен! — с шутливым вызовом ответил Сазонов. — Не уверен, господин посол. Не делать России плохого еще не значит делать ей хорошее. Кажется, у вас ость пословица «Не воровать — это еще не значит быть честным».
— Послушайте, Сергей Дмитриевич, нам сейчас не до пословиц, давайте говорить серьезно… — Палеолог бросил папиросу в пепельницу и встал — Речь идет о вызове союзникам. То, что ваше министерство передано Штюрмеру, не нуждается в анализе. Все на поверхности. И радоваться этому могут только в Германии.
Сазонов долго молчал, и в эти минуты его бесстрастное лицо точно окаменело — зубы стиснуты, у висков вспухли желваки. Но вот он точно сбросил с себя оцепенение и сказал:
— В России Штюрмера и Протопопова вас ждут сюрпризы покрупнее моей отставки.
— Но… есть еще царь… — неуверенно произнес Палеолог.
— Я знаю о вашем протесте, — продолжал Сазонов равнодушно. — По существу, это был протест двух великих держав, союзников России в страшной войне. Ну и что это дало?
— Я уверен, наши правительства сделают решительный демарш…
— И это будет похоже на суету врачей возле умершего, — в том же тоне продолжал Сазонов. — Настроения в окопах — вот что единственное может остановить наших фокусников. Только это. Изверившись во всем, солдаты оставят фронт, этот серый девятый вал ринется в глубь страны и сметет все… и фокусников в том числе. Кто-кто, а вы, французы, знаете, что такое революция и как она делается.
Палеолог вспомнил в эту минуту свою недавнюю встречу с промышленником Путиловым и его рассказ о катастрофически опасной пропаганде, ведущейся среди рабочих и в солдатских казармах… «Неужели революция? — подумал он. — И не та, дворцовая, о какой болтают в великосветских салонах, а та, страшная, которая казнит монархов на площадях…»
— Вы имеете в виду возможность революции? — спросил он.
— Да, да, и причем ту, которую Ленин прокламирует из-за границы, а наши господа большевики делают ее на фабриках и в окопах энергично, — ответил Сазонов и, вставая, сказал — Но у меня, если хотите знать, приятное состояние — будто я соскочил с поезда, который мчится в пропасть. До свидания, дорогой друг…
Впоследствии Палеолог в отличие от Бьюкенена еще раз запишет в свой дневник мысли и сведения о грозящей России революции. Однажды такая запись была довольно длинной — о том, как в Петрограде представители французского завода «Рено» стали свидетелями вооруженной схватки рабочих с жандармами… И как премьер России утешил его, сказав, что расправа с бунтовщиками будет беспощадной. Это настолько успокоило посла, что он сразу же, что называется без паузы, записал в дневник болтовню за ужином госпожи Нарышкиной о том, почему в великосветском Петрограде так много бракоразводных сенсаций…
Как только Сазонов вышел из французского посольства, филер полиции, стоявший в нише соседнего дома, неторопливо пошел вслед за ним. На углу он передал Сазонова другому филеру, а сам зашел в ближайший полицейский участок и позвонил в свое министерство:
— Сергей вышел из французского дома в одиннадцать двадцать…
Спустя несколько минут это донесение филера уже было доложено министру внутренних дел Протопопову, и тот немедленно соединился по прямому телефону с премьером Штюрмером:
— Борис Владимирович, наш друг только что, видать, попрощался со своими французскими друзьями.
— Французскими? — удивленно переспросил Штюрмер.
— Да, как это ни странно. Скоро я буду знать, куда он теперь проследовал…
— Было ли это только прощание?
— Боже мой, Борис Владимирович, а что он теперь может сделать — член государственного совета, у которого за спиной, кроме спинки кресла, ничего нет?
— Он для нас опаснейший человек, — сказал Штюрмер. — А в сочетании с Бьюкененом вдвойне. Помните об этом…
— Не беспокойтесь, Борис Владимирович, в моих возможностях знать каждый его шаг…
Протопопов испытывал счастье от появившейся у него возможности знать все о любом человеке. Он передал начальнику департамента полиции список тридцати восьми лиц, особо интересовавших его, приказал на каждого завести наблюдательное дело и потом каждое утро начинал с того, что знакомился с данными агентурной слежки и перлюстрированными письмами. Добрая половина занесенных в список была названа ему царицей, поэтому он немедленно докладывал ей о результатах наблюдения. В Царское Село он ездил почти каждый день и видел, с каким жадным интересом слушала царица ого доклады по списку.
— Как это прекрасно — знать все, — сказала она однажды, смотря на своего министра расширенными голубыми глазами. — Они у вас как под увеличительным стеклом.
— А как же иначе, ваше величество! — мягко отозвался Протопопов и показал на лежавшую перед ним папку с донесениями. — Все здесь. В том-то и была беда, ваше величество, что до меня в этом министерстве следили за кем угодно, но не за теми, кто является врагами трона и обожаемой мною августейшей семьи вашей.
— Все нас обманывали, это ужасно… ужасно, — печально произнесла царица, и вдруг голос ее стал напряженно звенящим — Этот негодяй Хвостов вот здесь клялся переловить всех немецких шпионов, клялся мне в верности до гроба и поднял руку на нашего Друга!.. Барк — вот еще кого надо под стекло! Мы забыли о нем! Под стекло!
— Да, ваше величество! Непременно! Он здесь. — Протопопов показал на папку — Получите полное его отражение. Не беспокойтесь, мы его спеленаем. Между прочим, Барк в Лондоне говорил мне — до чего, мол, дошла Россия: клянчит деньги у англичан.
— Ну видите? Видите? — Голубые глаза царицы сверкали. — Значит, это мы Россию до этого довели?
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Пирровы победы - Александр Марков - Фэнтези
- Айка - Елена Андреевна Тюрина - Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив