Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский
- Дата:20.06.2024
- Категория: О войне / Шпионский детектив
- Название: Избранное. Романы и повести. 13 книг
- Автор: Василий Иванович Ардаматский
- Просмотров:2
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В другом письме царицы в Ставку Николаю видно, что Распутин вмешивается и в государственные дела.
«Наш Друг надеется на большую победу (под Ковелем). Если это сбудется, то он просит ради этого взять на поруки Сухомлинова 3. Прикажи это сделать без большого шума, секретно Хвостову или сенатору, который производит по его делу следствие. Позволь ему жить дома за поручительством двух лиц. Он стар, конечно, наказание остается, но так старику будет легче нести тяжелое бремя. Он просит тебя сделать в случае, если мы одержим большую победу».
Письмо царицы из Царского Села в Ставку от 21 июля 1916 года:
«…Вечером пойду к Ане, чтобы повидать нашего Друга. Он находит, что во избежание больших потерь не следует так упорно наступать. Надо быть терпеливым, не форсируя событий, так как в конечном счете победа будет на нашей стороне. Можно бешено наступать и в два месяца закончить войну, но тогда придется пожертвовать тысячами жизней, а при большей терпеливости будет та же победа, зато прольется значительно меньше крови».
Еще одно ее письмо от 4 августа 1916 года:
«Он огорчен слухами, будто бы Гучков и Родзянко приступили к организации сбора меди. Если это так, то следует, по его мнению, отнять у них инициативу в этом. Совсем это не их дело. Просит тебя быть очень строгим с генералами в случае ошибок… Видишь ли, все страшно возмущаются Безобразовым, все кричат, что он допустил избиение гвардии, что Леш, отступая в течение пяти дней, дал Б. приказ наступать, а он все откладывал и благодаря своему упорству все потерял. Раненые стрелки, да и остальные не скрывают своего негодования».
В письме от 8 августа 1916 года царица спрашивает у царя:
«Интересно бы знать, что ты думаешь предпринять относительно гвардии? Будет ли им дан временный отдых? Наш Друг надеется, что мы не станем подниматься на Карпаты и пытаться их взять, так как, повторяет он, потери снова будут слишком велики».
А вот письмо от 18 августа 1916 года. «Намерен ли ты назначить Беляева военным министром? Я думаю, что это в конце концов был бы разумный выбор. Бобринский находит, что дела не могут идти хорошо, пока у Штюрмера так много дела, он ничем в отдельности не может заняться вплотную как следовало бы. Того же мнения наш Друг».
Из письма царицы от 14 августа мы можем узнать, что Распутину поручалось влезть и в дела главы русского правительства Штюрмера. В письме есть такое место:
«Я ежедневно молю бога о том, чтобы быть тебе полезной и помогать тебе советами. Наш Друг постоянно советует Штюрмеру говорить со мной обо всем, так как тебя здесь нет, для совместного обсуждения с ним всех вопросов. Меня трогает, что старик 2 доверяет твоей старухе. Почему оставили Беляева? Будет ли тебе теперь легче назначить его министром?»
Цитирование подобных отрывков из писем императрицы можно было бы продолжить, но уже ясно видно, близ каких военных и государственных тайн находился Распутин. И не только находился, он даже советовал, когда и где надо наступать или от наступления воздержаться. Но сам-то он в военных делах, как и в государственных, ничего не смыслил. Чьи же это были советы? Ответить на этот вопрос точно, так сказать, пофамильно, невозможно — возле Распутина орудовала многочисленная камарилья темных лиц, оголтелых аферистов, которым ничто не было дорого, кроме денег. Но было бы высшей наивностью думать, что активно действовавшая в Петрограде немецкая разведка не обратила внимания на эту возможность получения архиважнейшей информации. На что, наконец, намекали в своих послевоенных книгах руководители немецкой разведки, в один голос утверждавшие, что в России они имели возможность получать информацию на самом высшем уровне?
В конце 1915 года офицер русской военной контрразведки, находившийся в главной Ставке, сообщает в Петроград, что в окружении начальника главного штаба генерала Алексеева с большой долей вероятности допускают возможность утечки чрезвычайно важных секретных сведений военного характера через Распутина, «имеющего быть информированным от известного вам лица, у которого он пользуется неограниченным доверием…».
Спустя месяц тот же офицер сообщает, что «появление неприятельского аэроплана в районе действующей армии в момент нахождения там государя с новой силой возбудило разговоры об утечке секретной информации и среди возможных мест утечки снова называется Распутин, учитывая, что о предстоявшей поездке было информировано Царское Село»…
Нельзя установить, что по этим донесениям было предпринято. Нельзя даже выяснить, кто их читал. Никаких пометок на них нет, да и кто посмел бы их сделать, учитывая, о ком в них шла речь? Именно здесь проявлялось бессилие русской службы контршпионажа.
Депутат Думы Пуришкевич, вернейший слуга монархии, с думской трибуны и не только с думской громогласно называл Распутина в числе членов так называемой «немецкой партии», все «действия которой на пользу неприятелю».
Но это только один край помойной ямы распутинщины, разместившейся средь царских дворцов. Ее смердящая бездна вмещала в себя всю мерзость выродившейся, сгнившей на корню монархии: невежество, религиозное мракобесие, лихоимство, разврат, продажность — все-все, что отвратно Человеку, наполняло эту яму. Самое страшное и труднообъяснимое, что самодержец России, ее царь, помазанник божий, вместе с женой-царицей сидели в этой яме, уверяя, что они находятся в Гефсиманском саду и дышат мудростью святого старца Григория.
Поэт Александр Блок в своей книге «Последние дни императорской власти» писал:
«Связью власти с миром» и «ценителем людей» был Григорий Распутин: для одних — «мерзавец», у которого была «контора для обделывания дел»; для других — «великий комедьянт»; для третьих — «удобная педаль немецкого шпионажа»; для четвертых — упрямый, неискренний, скрытный человек, который не забывал обид и мстил жестоко и который некогда учился у магнетизера. О вреде Распутина напрасно говорили царю… Мнения представителей власти, знавших этого безграмотного «старца»,
- Пролог в поучениях - Протоиерей (Гурьев) Виктор - Православие
- Право на репрессии: Внесудебные полномочия органов государственной безопасности (1918-1953) - Мозохин Борисович - История
- Пирровы победы - Александр Марков - Фэнтези
- Айка - Елена Андреевна Тюрина - Триллер / Ужасы и Мистика
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив