Князь Святослав - Николай Кочин
- Дата:21.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Князь Святослав
- Автор: Николай Кочин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Историки назовут императора «Освободителем народов» от нашествия варваров, охранителем начал христианства и найдут самые лестные слова, самые красноречивые выражения для сопоставления этих двух столь разных правителей. И на фоне русского варвара ещё ярче заблистает всё царственное величие ромейского василевса.
Вечная слава уже достигнута. Придворный историограф Лев Диакон запечатлевает её для истории. Иоанн Цимисхий в сладком изнеможении закрывает глаза и рисует себе предстоящий триумф.
Вот он велел позвать Льва Диакона.
- Тебе предстоит благородная и достопочтенная задача пером беспристрастного историографа передать в века всё величие момента, описать подвиги русских воинов, силу их оружия, отменную опытность наших стратигов, чудесную храбрость моих войск, не умаляя отчаянной храбрости варваров, которые пали жертвой своего безрассудства, своекорыстия, дикости и бессмысленных притязаний.
Лев Диакон с пергаментом в руке согнулся пополам, не решаясь поднять глаза на василевса и боясь поспешить с ответом.
- Каково расценит нашу победу история, скажи мне без лукавства, нередко свойственного даже летописцам? - спросил Цимисхий.
- Умалять силу, ум и храбрость врага, значит отнимать частицу мощи у победителя. Нет славы орлу, поборовшего голубя. Победа твоя, василевс, блистательнее всех прочих, ибо воинственность россов не поддаётся описанию. Народ этот достоин внимания великого историографа. Этот народ, русы, отважен до безумия, храбр, силен, нападает на всех соседей, о том многие свидетельствуют в истории и даже Иезекииль об этом упоминает в следующих словах: «Се аз навожу на тя Гога и Магога - князя росс» и что этот народ мог быть побеждён только силою твоего оружия, владыка, и никем больше, в этом сказывается и небывалая мудрость василевса и предназначение самого Всевышнего.
Цимисхий был доволен ответом. Движением головы он дал знать, что разговор окончен. Лев Диакон с глубоким поклоном отошёл в хвост свиты. А Цимисхий стал напряжённо разглядывать приближающихся русов в лодке. Лодка резво подходила к берегу. На ней сидело человек шесть или восемь, в белоснежных холщовых рубахах. Все люди гребли, взмахивая вёслами дружно. И когда лодка подлетела к самому берегу, гребцы затормозили её мгновенно и тут же бросили весла. Ромеи с интересом стали рассматривать прибывших. Василевс велел спросить: когда же прибудет сам князь? Ему ответил Свенельд, что князь прибыл. Тогда Иоанн Цимисхий, да и вся свита на момент как бы застыла в изумлении. Потом все принялись прихорашиваться. Василевс, спохватившись, что его застали врасплох, не успевшим ещё принять величественный вид, поднял голову, приосанился и стал шарить глазами по лодке.
Из лодки поднялся человек, при внимательном его сличении с другими, отличный только тем, что он имел чуб на голове, серьгу в ухе, да более чистую сорочку. Не выходя из лодки, он чуть-чуть поклонился.
Иоанн Цимисхий ответил на приветствие и стал пристально рассматривать. Лев Диакон при этом подался вперёд и принялся записывать. Вот он что записал для истории:
«Святослав переезжал через реку на некоторой скифской лодке и, сидя за веслом, грёб наравне с прочими, без всякого различия. Видом он был таков: среднего роста, не слишком высок, не слишком мал, с густыми бровями, с голубыми глазами, с плоским носом, с бритою бородою и с густыми длинными висящими на верхней губе волосами. Голова у него была совсем голая, но только на одной её стороне висел локон волос, означающий знатность рода; шея толстая, плечи широкие и весь стан довольно стройный. Он казался мрачным и диким. В одном ухе висела у него золотая серьга, украшенная двумя жемчужинами с рубином посреди их вставленным. Одежда на нём была белая, ничем, кроме чистоты, от других неотличная».
Итак, на берегу Дуная, на котором обильно текла кровь, съехались чтобы взглянуть друг на друга правители двух держав, самых могущественных в то время. Одна держава богатейшая, морская, многоязычная, изъязвлённая всеми пороками угасающей рабовладельческой цивилизации, просвещённой, надменной, утончённой, упоенная своим величием, роскошью. Её представлял в роскошных одеждах - царь Цимисхий. Державу эту постоянно лихорадило от заговоров и предательств, но она была всегда самонадеянной, считала своё царство вечным, тогда как оно приближалось к гибели, никем не подозреваемой. И другая держава - юная, только что собирающая в единое целое свои земли и племена, расширяющая границы своих владений, перенёсшая столицу из Новгорода в Киев, а теперь - осевшая на Дунае… Представитель её - киевский князь Святослав, одет бедно, в одной сорочке из грубого полотна, суровый в нравах, хмелеющий от буйства сил, неграмотный, простодушный, не искушённый в лукавстве, близкий к селянину, ремесленнику, торговцу, по-рыцарски твёрдый в слове и поступке… Держава его запальчива и потому стихийно расточающая свои буйные силы, презираемая просвещённым соседом и противником, не желающим признать за ней какое-либо достоинство и будущее, но в своём смешном убожестве несущая внутренние силы будущей мощи и величие духа, которыми обновится мир.
Святослав ждал, когда царь заговорит, но тот в свою очередь тоже выжидал. Наконец, убеждённый, что варварскому князю неизвестны правила царственного этикета, который повелевал первым заговаривать просителю о мире, Иоанн Цимисхий снисходительно, усмехнулся в сторону царедворцев и произнёс:
- Вот вижу настоящего варвара, от которого я, наконец, освободил мир…
Потом он сказал Святославу:
- Я рад приветствовать русское княжество в лице князя Святослава, отмеченного опытностью в воинских делах и изумившего мир доблестью, которой немало удивлены и мы - ромеи, видавшие многих достопочтенных и преславных противников в веках своей истории. Среди них не было русскому князю равного.
Святослав выслушал эту речь через переводчика и ждал дальше. Он был озабочен выполнением договора и льстивые речи, которыми царь хотел усыпить его внимание, уводя от предмета разговора, внушали ему опасение.
У всех сановников были умилённые лица, они ловили каждое движение василевса, каждое отражение чувства на его лице: ведь всё это принадлежит истории. Торжественно помолчав, опять начал декламировать василевс:
- Мы с вами были свидетелями самых удивительных и чрезвычайных происшествий. Ужасные в это время являлись чудеса. Невероятные были землетрясения и громы. Сильные, проливные с неба дожди. Непрестанно учинялись брани, всюду по землям нашим проходили полчища. Города и целые народы подвергались опустошению или переселялись. Оттого многие думали, что мир получит изменения и «Второе пришествие» приближается. Но господь бог судил всё иначе, и мир торжествует между нами на благо наших любезных подданных.
Свенельд опять перевёл Святославу эти слова. Лицо Святослава сделалось мрачным и он сказал:
- Спросите василевса, скоро ли прибудет обещанный хлеб и дары, как то указано в договоре и на чём мы клялись Перуну и Велесу, написали на хартии и своими печатями подтвердили.
Василевс ответил, что хлеб уже отгружается и дары припасены.
- Наше слово василевса дороже золота, - заключил он, - и ромеи, согласно своим правилам, обыкновенно побеждают своих врагов благодеяниями больше, чем оружием. Союз и дружба наша будут нерушимы и русские купцы станут впредь почётными и желанными гостями в Константинополе.
Но Святослав опять спросил: отправлены ли Цимисхием посланцы к печенегам. Печенеги, будучи союзниками греков, должны быть греками предупреждены согласно договору, чтобы не чинили русским никаких препятствий, когда те будут возвращаться домой по Днепру. Иоанн Цимисхий ответил, что уже отряжён посол к князю Куре с предложением удалить свои кочевья от берегов Днепра вглубь степей. Цимисхий советовал быть спокойным, верить в закон и слово василевса и знать, что христианский бог карает прежде всего за вероломство и нарушение клятвы перед ним.
Слушая эти слова, Святослав окончательно решил, что Цимисхий его обманывает, но где и как вскроется этот обман, князь ещё не знал. И он принял решение как можно скорее отъезжать в Киев. Сама беседа его с василевсом была тягостна и огорчительна. И всего больше опасался Святослав исконного ромейского вероломства: убийства из-за угла или нападения во время этого свидания, или даже во время самого получения подарков. Сейчас он ожидал всего, потому что чувствовал всей душой, как его презирает и ненавидит заверяющий в дружбе и любви христианский самодержец. И желая дать понять Цимисхию, что войско русское ещё многочисленно и сильно, и что оно не боится никого, князь для получения довольства увеличил число дружинников, воинов и их жён в несколько раз. Но ромеям и эта цифра показалась заниженной, их воображение было напугано.
- Четыре кружки мюнхенского пива - Леонид Ицелев - Прочий юмор
- Три княгини - Наталия Орбенина - Остросюжетные любовные романы
- Зоопарк подсадных уток - Ирина Николаевна Базаркина - Триллер
- Капитан-лейтенант Баранов - Владимир Шигин - Биографии и Мемуары
- Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» - Алексей Исаев - Публицистика