Форма входа
0/0
Новочеркасск: Роман — дилогия - Геннадий Семенихин
- Дата:20.12.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Новочеркасск: Роман — дилогия
- Автор: Геннадий Семенихин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Новочеркасск: Роман — дилогия - Геннадий Семенихин. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Новочеркасск: Роман — дилогия - Геннадий Семенихин:
Первая книга дилогии лауреата премии Министерства обороны СССР Геннадия Семенихина посвящена жизни донского казачества в начале XIX века, основанию новой столицы Войска Донского — Новочеркасска, участию донских казаков под водительством атамана Матвея Платова в Отечественной войне 1812 года.В центре второй книги образы наследников славного казачьего рода Якушевых, прошедших суровые годы гражданской войны, ставших активными участниками становления Советской власти на Дону.Книга рассчитана на массового читателя.
Читем онлайн Новочеркасск: Роман — дилогия - Геннадий Семенихин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Как? Разве он умер? — растерялся.
Павел. Брат с укоризною поглядел на него.
— Не знал, Саша, — ответил Павел. Он наклонил отяжелевшую голову, взялся ладонями за виски и горестно вздохнул. — Не знал, — повторил он. — Да и где ж знать! Слишком тяжелой была жизнь, чтобы показываться в Новочеркасске… У тебя залитая светом сцена оперного театра, а у меня аресты, ссылки, побеги и снова ссылки.
— Я догадывался, — взволнованно перебил его Александр. — Вскоре после твоего ухода из дома на шахты в Александро-Грушевск к нам жандарм приходил. Потом деньги рабочие приносили. Я еще учился в гимназии, не все понимал. Думал, ты кого-нибудь убил или ограбил.
Павел грустно усмехнулся:
— Братишка, да разве я похож на бандита?
— Нет, конечно, — смешался Александр, — однако бомбу в какого-нибудь губернатора ты бы мог бросить.
— Мог бы, Саша, если бы мне приказали, — твердо ответил Павел. — Но дело в том, что мы, большевики, отвергаем подобные методы борьбы с существующим строем. А что касается твоего вопроса, смог бы я убить врага или нет, одно могу сказать: наш знаменитый дед, спасший в восемьсот двенадцатом году боевое знамя, действительно убил ненавистного всем помещика Веретенникова. Но его же никто не считает на Дону бандитом.
Александр потер свой широкий лысеющий лоб.
— Понимаю, ты революционер и у тебя своя логика.
— Думай, что хочешь, — сдержанно ответил старший брат, — но как и когда ушел из жизни наш отец, расскажи.
Александр снял пиджак и повесил его в шкаф, словно ему стало очень жарко. Потом дрогнувшими пальцами расстегнул жилет.
— Очевидно, мы в этом виноваты. Сначала ты, потом я.
Павел молча опустил голову.
— Ты прав. Я покинул отца не в лучшие дни его жизни.
— А я! — горько воскликнул Александр. — Я еще хуже тебя поступил.
Павел слушал, и черты его лица, более резкие, чем у младшего брата, казалось, застыли, как на скульптурном портрете.
— В гимназии нашей, — продолжал Александр с той решительностью, которая вспыхивает в человеке, желающем поскорее выговориться до конца, чтобы освободить свою совесть от тяжелого груза, — был учитель математики Павел Павлович, которому показалось, будто у меня к этой науке феноменальные способности. Полагаю, что это не совсем так, но меня решили послать в Москву с ходатайством — до окончания гимназии допустить к экзаменам в университет. Даже пособие из атаманской казны определили, вспомнив о том, что я внук знаменитого героя Отечественной войны Якушева. И я поехал. Бросил старика по его же настоянию, совершенно беспомощного, поехал. Потом узнал, что наш отец скончался в нищете и одиночестве. Если бы не вдова его друга каменщика Изучеева, погибшего на строительстве собора, и не ее дочь Наденька, он бы по миру пошел с протянутой рукой… — Александр, закрыв ладонью глаза, всхлипнул. — Как вспомню ваше расставание на вокзале, как только вспомню… нет, я ни за что себе этого не прощу. Он же умер в абсолютном одиночестве и в бреду звал нас.
— Диалектика жизни, Саша, суровая штука, и ее на свой лад не переделаешь, — сказал Павел.
— Я тебя не понимаю…
— Да чего же тут понимать, — грустно возразил старший брат. — И тебе и мне надо было пробиваться, как говорится, «в люди», искать свою судьбу, а разве ее в том нашем маленьком флигеле можно было найти?
— Между прочим, старик наш тоже так считал, — тихо сказал Александр. — Он буквально выгонял меня из дома, когда мне предложили ехать в Москву.
Александр тяжело вздохнул.
— Как видишь, даже наш старик диалектиком был, — печально заметил Павел. — А теперь расскажи, как у тебя все дальше складывалось?
Александр поднял голову:
— Жизнь моя кое в чем действительно наладилась после приезда в Москву. В университет я не попал, в межевой институт меня приняли, и, представь себе, был там на хорошем счету. Работу по анализу бесконечно малых величин написал. На кафедре хвалили. А кипрегель, теодолит и нивелир в моих руках как скрипка пели.
— Это что еще за премудрость такая? — удивился Павел. — Неужто тебе одного тенора мало?
— Братик, — повеселел Александр, — это я образно попытался сказать, что пели. Ведь кипрегель, теодолит и нивелир ничего общего не имеют с оперным искусством. Это инструменты, с помощью которых измеряют поверхность земли.
— Это те, что на треногах? Землемерные? А я-то подумал! — захохотал Павел. — Слушай, Саша, да ведь у тебя кусок хлеба в кармане, если ты можешь землеустройством заниматься и карты всякие составлять. Значит, с учебой покончено и диплом с российским гербом у тебя на руках?
— Нет, брат, — покачал головой Александр, — самое трудное время сейчас наступило. Ведь я геодезию и математику бросил и недоучкой из института ушел. Долго рассказывать, но произошло самое неожиданное: голос у меня появился. Тенор. Сулят будущее, успех на сцене, гастроли. Я тебе на завтрашнее представление, контрамарку достану. Скажешь потом, как мой дебют выглядел. Шутка ли сказать, сам великий Собинов будет слушать! Даже страшно становится.
— Да ведь я-то судья какой, — вздохнул Павел, — кроме церковного хора да арестантского пения, никакой музыки не слыхивал. — Он перевел взгляд на фотографию, стоявшую на маленьком столике. Раньше были в моде такие фотографии, наклеенные на плотный картон, на обороте которых были оттиснуты и название города, где этот снимок был сделан, и адрес владельца мастерской.
— Разреши? — попросил Павел.
Брат, ни слова не сказав, кивнул. Павел взял со стола снимок. Пристально всмотрелся в профиль незнакомой девушки. Она сидела, подперев кулачком нежный подбородок. Возможно, фотограф долго искал наиболее выигрышную позу, а то и покрикивал на нее деспотически, дескать, не так сидите, не так держите голову, и это оставило на ее лице тень неудовольствия. Но даже и несколько сердитая, с короткой стрижкой и остроскулым лицом, с не очень высоким лбом и чуть прищуренными глазами, с ямочкой на щеке и мягким очерком подбородка девушка эта была очень привлекательна. Под снимком на сером картоне, справа от размашистых букв «Фотография Качинского», сохранилась надпись: «Милому Саше. Жди и верь».
— Это твоя невеста? — спросил Павел, отводя глаза от фотографии.
— Бывшая, — вымолвил брат.
— Почему?
— Потому что она теперь невеста другого, — печально закончил он. — Финита ля комедиа.
— Какая же это комедия, если тут драма, — взорвался Павел, которого вывело из себя убитое горем лицо младшего брата. Тот сидел, уткнувшись подбородком в белую накрахмаленную рубашку, побелевшие его губы не в силах были удержать тяжелого вздоха. — Какая же тут комедия! — зло повторил он. — Тут драться надо, кричать во весь голос, бить.
— С кем драться, кого бить… ее, что ли? — простонал Саша. — Да я ни единому волоску не позволю упасть с ее головы, и, если для нее этот самый саперный инженер, этот самый Ванечка Загорулько, лучше меня, пусть поступает, как хочет, лишь бы она была счастлива.
— Нечего сказать, — проворчал Павел, — полное непротивление злу. Как хоть ее зовут, если не секрет?
— Надежда Изучеева.
— Погоди, погоди, — присвистнул от изумления Павел, — так это и есть дочь того самого каменщика Изучеева, с которым подружился наш отец?
Александр молча кивнул, и старший брат понял, что больше расспрашивать не надо. Он изменил тему разговора, стал интересоваться успехами брата в оперном искусстве, о котором сам не имел ни малейшего понятия, потому что никогда еще в своей трудной и беспокойной жизни профессионального подпольщика оперных театров не посещал и, чем отличается тенор от баритона, не знал, а лирический тенор от драматического — тем более. Лишь отрывочно было ему известно, что есть теперь на Руси великий певец Шаляпин, мужицкий сын, которого признал весь мир, а имена Собинова, Неждановой и других корифеев сцены были ему неведомы вообще.
— По-моему, ваша опера — это искусство для избранных, а не для народа. Для тех, которые водочку-то закусывают не огурцами и черным хлебом, а устрицами.
— Устрицами водку не закусывают, — возмутился Александр, и большой его лоб побагровел от негодования. — Дурак ты, Пашка. Смотри своему Ленину не скажи о том, что опера для избранных, а не для народа. Он тебе за такие слова по шее надает.
— Вот еще! — огрызнулся старший брат. — Ленин за пролетариат, а твоя опера для одних буржуев предназначена.
Александр справился с порывом негодования и рассмеялся.
— Дурак ты, еще раз говорю. Вот послушаешь завтра оперу во всем ее блеске, потом и судить будешь, на кого такая красота рассчитана. Мне кажется, на умных, тонких в своих чувствах людей, способных понимать подлинное искусство. А кто они — значения не имеет. Именно для всего народа оперное искусство и рассчитано. Придет время, когда в каждом большом городе оперный театр будет построен.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новочеркасск: Роман — дилогия - Геннадий Семенихин бесплатно.
Похожие на Новочеркасск: Роман — дилогия - Геннадий Семенихин книги
- Ветры земные. Книга 1. Сын заката - Оксана Демченко - Русское фэнтези
- Рыцарь замка трёх рек. Катастрофа. [СИ] - Серега Бакланов - LitRPG
- Прямые пути - Алексей Дуров - Фэнтези
- Красная площадь - Пьер Куртад - Русская классическая проза
- Ермак. Покоритель Сибири - Руслан Григорьевич Скрынников - Биографии и Мемуары / Историческая проза
