Рюрик. Полёт сокола - Валентин Гнатюк
- Дата:09.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Рюрик. Полёт сокола
- Автор: Валентин Гнатюк
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— О том, что урусы собирают силы у Ростова, я докладывал, но никто не мог и подумать, что они пойдут навстречу нам! Ререх укреплял границу по Оке и там собирался встретить наших воинов.
— Я помню, об этом сообщала твоя никудышняя служба, но всё оказалось не так! — вскричал разгневанный Исмаил. — Мы сейчас пойдём к каган-беку, и ты сам доложишь ему эту новость, — сузив пылающие злобой очи, прошипел в самый лик главному изведывателю тархан, обдавая его неприятным зловоньем изо рта.
Грозный бек был вне себя от ярости, узнав, что войско кагана урусов идёт ему навстречу.
— У меня нет тайной стражи, — кричал главный повелитель хазарского войска, — у меня вместо неё стадо тупых никуда не годных ишаков! Как ты смел привести в мой шатёр изменника? — набросился бек на Исмаила. — От этих слов владыки холод потёк по позвоночнику начальника тайной стражи, он даже прикрыл очи, ощутив прикосновение самой смерти. Бек был взбешён и, вскочив с шелковых подушек, ухватился за свой великолепный персидский клинок с множеством драгоценных камней, вправленных в ножны и рукоять. Сейчас один взмах и… шею начальника Тайной службы свело в том месте, где в любое мгновение её мог коснуться своим серым узором булатный клинок. Всё остальное отступило и стало похожим на сон, — мягкий, глухой и податливый, как пуховая перина владыки. Однако смерть от кинжала была бы слишком почётной и лёгкой, да и не любил бек заниматься этим сам. — С живого… снять кожу, посолить и повесить на солнце… чтобы все видели и знали: каган-бек не прощает оплошностей, сопоставимых с изменой…
Кажется, бек ещё что-то говорил, а может, это был короткий миг потери сознания, после чего начальник тайной стражи навсегда покинул не только шёлковый шатёр бека, но и пыльную степную землю под бездонно высоким небом.
— Византийского стратигоса сюда, немедленно! — бросил Менахем после того, как главу тайной стражи увели на казнь.
Стратигос вошёл в шатёр бека, одетый в прекрасную золочёную византийскую броню с орлами на груди и шеломе. Наброшенный на плечи красный шёлковый плащ выделял его среди прочих воинов. За господином следовал его старый верный советник и переводчик.
— Войско урусов идёт нам навстречу, что думаете делать? — строго спросил владыка.
Тархан со стратигосом переглянулись.
— Каган урусов Ререх отважен и смел, но он морской воин, — начал Исмаил. — Кроме опытных батыров из нурман и вагров, у него много ополченцев из местных диких племён — охотников, рыбаков, кузнецов, но не воинов. — Исмаил незаметно бросил взгляд на лик бека и, удостоверившись, что тот слушает, продолжил, всё больше воодушевляясь: — У них есть и конница, великий бек, но её не так много, и их лошади не могут сравниться с нашими. Мы не будем сражаться с ним на море, где он силён, а на поле, где сильны мы.
— Думаю, на поле сражения словенский каган поставит в центр свои лучшие тьмы, а крылья его войска будут составлять как раз менее опытные, — через переводчика продолжил мысль стратигос, довольный тем, что хазарский тархан, обладая изрядной хитростью, но лишённый стратегического таланта, хорошо запоминает то, что ему было сказано ранее, и не добавляет своего.
Каган-бек вернулся на подушки и принялся отщипывать виноград с серебряного блюда. Снаружи доносились нечеловеческие вопли казнимого, но лик владыки оставался непроницаем.
— Мы ударим в центр, — уверенно продолжал развивать стратегический план византиец, — а потом начнём отсекать и охватывать их крылья, тогда они и пустят в дело свою немногочисленную конницу, чтобы сохранить крылья и не дать окружить себя.
— Тогда мы навалимся сразу всей своей мощью и покажем морскому воину, как умеют сражаться степные аскеры! — торжественно и гордо произнёс слова из долгих поучений стратигоса главный хазарский воевода.
— Хорошо, идите! — отпустил их Бек, и для тархана не было слаще тех простых слов, дарующих ему жизнь и волю.
Глава 12
Рюриково поле
Сражение с хазарами у Чёрной Калитвы. Бек Менахем и тархан Исмаил. Засадный полк Ольга. Бобрец и Сила. Рарог тяжело ранен. Ольг дарует византийцу свободу. Перемирие. Две Души Юмаланлинд.
Новгородские тьмы выстроились птицей, в голове которой стали железным клином бывшие викинги под командой темника Свена. Сзади, в сердце — ладожане, самые опытные и хорошо вооружённые после нурманской тьмы. Справа и слева — бодричи, поморяне, полабы, многие из которых пришли вслед за дружиной Рарога, по мере того, как теснили их на родине даны, саксы и франки. Никому не подвластные голубоглазые русоволосые кривичи стояли рядом со столь же непокорной беловолосой и светлоглазой чудью. С умыслом поставил их так князь, помня о старом соперничестве.
«Пусть теперь на ратном поле друг другу стойкость свою доказывают. При их-то обоюдной гордости никто не позволит себе отступить первым», — решил Рарог.
На взгорье у реки рядом с прочими стояли вепсские лучники под зорким оком мечника Хабука. Тьмы вепсов, чуди, кривичей и мери были выстроены на крыльях. Сзади с полутьмой конницы, с посыльными и личной княжеской сотней находился сам Рарог.
— Фраг уше софсем близко, — уверенно молвил Дан, — скоро пудет польшой битва.
— Откуда тебе ведомо? — спросил высокий тысяцкий из ободритов.
Нурман молча указал на кружащих высоко в небе воронов.
— Они сказаль, пудет много мёртвых, они снают о смерть фсё.
— Дан правду речёт — согласно кивнул седоусый рарожич, — ворон загодя смерть чует. Может, кружат они сейчас над нами и зрят сверху, кому на сем поле навеки лечь придётся, — тяжко вздохнул воин.
Вдали поднялись сигнальные дымы, которыми дозорные посты сообщили о подходе хазар. Протрубили турьи рога, и перед выстроившейся на поле дружиной выехал сам князь Рарог.
— Долгие разговоры вести нет времени, сами видите дымы — то идут хазары, выносливые степные воины, крепко сидящие в седле, самая лучшая добыча для которых рабы. Если мы не выстоим на этом поле, то наши жёны, дети, матери и братья будут либо убиты, либо взяты хазарами в полон, а это страшнее смерти самой. И ещё помните, что здесь мы не только супротив хазар стоим, коли одолеют они нас, то немедля двинутся на нашу землю франки, саксы, нурманы и прочие хищники с запада. Потому в бою предстоящем, быть ли нашим родам в рабстве или остаться свободными, только от нас зависит, от каждого воина: словена ли, варяга, мерянина, кривича, чудина, вепса или нурмана, нет на этом поле меж нами разницы, все мы — новгородцы. Помните, наше дело — стоять тут насмерть, чтоб ворог не только дальше в земли наши не прошёл, но и всякую охоту к таким походам потерял! Восславим же нашего покровителя — Перуна Громоразящего — и да укрепит он наши руки без устали вздымать и опускать мечи. И каждый взмах пусть отделяет вражескую голову и несёт нам победу. Слава Перуну!
— Слава! Слава! Слава! — прогремели полки.
Князь кликнул темников.
— Рубите в лесу ветви, сучья, тащите коряжины, сушняк всякий, каменья и всё, что под руки попадётся, творите перед своими тьмами преграды для конницы хазарской. Десное крыло у болота стоит, коли уже совсем невмоготу будет, отходите помалу к болоту, вижу, вешками тропы уже обозначили. Через болото хазары вам в тыл точно не пройдут.
Когда приблизилась хазарская конница и стала разворачиваться из походного строя в боевой, князь кликнул двух посыльных. Что князь им поручил, никто не знал, но тотчас оба унеслись в разные стороны.
Хазары ринулись с боевым гиком на ряды новгородцев. Обтекая завалы из кореньев, камней и деревьев, они скучивались и тут же попадали под град калёных стрел метких лучников. Мощные русские луки разили всадников, лошадей, и те, храпя и падая, ещё более увеличивали толчею и сумятицу, потому как задн им не видны были ни завалы, ни поверженные кони и люди.
Наконец, пробившись сквозь преграды, отчаянные хазарские воины ударились горячей степной волной о холодные железные ряды нурманского клина, хищно ощерившегося зубьями копий. Как огромный расчётливый и равнодушный к горячей степной смерти зверь, огрызался этот живой железный клин. Он поражал всадников не только зубами-копьями, но и отплёвывался калёными стрелами, которые с такого близкого расстояния теперь разили насмерть, и если всадник не успевал прикрыться щитом, то его не спасал ни стёганый толстый халат с зашитыми внутрь пластинами, ни кольчуга, ни, тем более, кожаный панцирь. Меткие лучники вепсы, хоронясь теперь под защитой железного клина, старались бить хазарских всадников, как дичь на охоте, в глаз и шею.
Храпели и ржали обезумевшие от крови полудикие степные кони, рычали и хрипели, извергая кровь из горла, люди, скрежетало железо о железо, вопили и стенали раненые и умирающие. Бог смерти Яма пировал над полем, досыта напиваясь человеческой кровью. Уже обтекая нурманский клин с боков, скрестили свои мечи и жизни хазарские вои с отчаянными бодричами и основательными полабами, полилась кровь тех и других, орошая землю-матерь, взрывая её не ралом, но клинком, ревя от боли и отчаяния, впиваясь в истерзанный дёрн коченеющими пальцами. Падали убитые и раненые на трупы коней, и кони падали на ещё живых и уже мёртвых людей. Одни погибали, чтобы получить рабов и богатую добычу, а другие, чтобы не стать рабами, и те и другие рычали и плакали от боли и ярости и не уступали друг другу.
- Рюрик-викинг (сборник) - Александр Красницкий - Русская классическая проза
- Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» с образцами заявлений: по состоянию на 2016 год - Законы РФ - Юриспруденция
- Истоки славян - Юрий Анатольевич Николаев - История / Периодические издания
- История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- История балтийских славян - Александр Гильфердинг - История