Клокотала Украина (с иллюстрациями) - Петро Панч
- Дата:28.09.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Клокотала Украина (с иллюстрациями)
- Автор: Петро Панч
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бой не затихал весь день. Уже несколько раз поляки теснили казаков к лагерю, несколько раз сами отступали; уже вынесли с поля боя тяжело раненного каштеляна Жоравского; потащился в обоз, повиснув на плечах у слуг, порубленный Денгоф, а его драгуны почти все перешли на сторону запорожцев; обливался кровью Золотаренко. Данило Нечай держал руку на перевязи; уже по лугу носились кони без всадников, а всадники лежали мертвые на возах; уже и Василь Давило ходил в сапогах немецкого капитана, но ни казаки, ни шляхта не могли еще похвалиться победой.
Втянутые в ожесточенный бой, поляки сразу даже не заметили, что казаки на флангах все дальше проникали им в тыл. Первым, видимо, понял опасность такого маневра Чарнецкий. Он быстро стянул против правого крыла тяжелую конницу и обрушил ее на Данила Нечая.
Храбро бились запорожцы, не выпускали из рук саблю даже тогда, когда глаза заливало кровью; падал конь, казак продолжал рубиться и пешим, ломался клинок — стаскивал врага с седла за ноги и душил руками. Все больше валялось вокруг обломанных крыльев; все злее становились шляхтичи, и казацкие ряды начали заметно редеть: понесли с поля боя убитого атамана донского куреня; изрублен был и атаман Чигиринского куреня, хотя он еще продолжал что-то кричать; в руке держал свое ухо Метла; многие запорожцы полегли на поле боя. Ряды казацкие стали выгибаться, задние уже отступили к самой воде. А начнут переправляться через речку — останется только добить их. И поляки, сообразив это, обрушились на казаков всей силой.
Богдан Хмельницкий стоял на валу брошенного поляками лагеря. Полковник Вешняк на самодельной карте показывал, как продвигается Джалалий, чтобы окружить польский лагерь, полковник Кречовский в подзорную трубу осматривал опушку леса, а писарь Петрашенко быстро писал что-то на колене. Вокруг с копьями стояли запорожцы из личной охраны гетмана.
— Вижу, показались из лесу татары, — говорил Хмельницкий писарю. — Напиши, что я запрещаю им сегодня ввязываться в бой.
— Хитрит Тугай-бей, — покачал головой Вешняк.
— Прошу подписать! — поднялся писарь.
Богдан Хмельницкий быстро расписался, бросил назад перо и снова повернулся к правому крылу.
— Не выдержит Данило... Коня! — Он вскочил в седло. — Давай, пане Кречовский, твоих «татар»!
Увидев гетмана с саблей в руке, запорожцы останавливались, поворачивали коней и снова гнали их на поляков.
— За веру, за веру! Кто за бога, за того бог! — кричал Хмельницкий.
Казаки видели, как гетманский бунчук и малиновое знамя пробивались вперед. Навстречу погнал коня огромный шляхтич с усами, закрученными до ушей. Клинки скрестились. Второй шляхтич налетел сбоку, его перехватил Пронь Никитин, поддел на копье и одной рукой перебросил через голову.
В это время послышалось сначала тихо, а затем все громче и громче: «Алла, алла, алла!..» — и из-за взгорья выскочили «татары», наполняя криком всю долину. Усатый шляхтич остолбенел на какое-то мгновение, и в одну минуту Хмельницкий выбил из его руки клинок, а Василь Давило потащил обезоруженного пана за шиворот в плен.
«Татары», которые к «алла, алла» примешивали крепкое украинское словцо, обошли поляков с фланга. Поляки не выдержали такого внезапного налета и повернули назад. Навстречу им скакал Стефан Потоцкий.
— Панове, остановитесь! Не позорьте отчизны, это же хлопы наши! Пан бог поможет нам стереть их в порошок... Вспомните ваших храбрых предков... Заклинаю... остановитесь!
Но его призывы заглушались неумолкающими криками: «Алла, алла, алла!» А попасть на аркан к татарину, чтобы тебя связанного гнали в Крым у стремени, было страшнее укоров гетманича. Нескольких шляхтичей уже заарканили.
— Бегите, пане Кречовский! — крикнул, удирая, шляхтич, у которого от страха глаза на лоб полезли.
— Стой! — Кречовский своим конем преградил ему путь.
— Вашмость хочет попасть в лапы голытьбе?
— Я хочу, чтобы такие, как ты, не паскудили Речи Посполитой! Возьмите его!
Шляхтич не мог понять, почему за полковником Кречовским стоят татары, почему эти татары говорят на чистом украинском языке. И только когда его уже стащили с коня, он, видимо, что-то уразумел и вдруг закричал истошным голосом:
— То есть обман! Пан Кречовский не есть уже поляк!.. Я протестую!
— Такие, как ты, не есть поляки. Марш!
Это была первая стычка Кречовского в роли казацкого полковника. Он до сих пор был не уверен, что сможет вызвать в себе необходимую в бою ненависть к врагу. Но видя, как самоотверженно, не на жизнь, а на смерть бьются казаки, сам по-настоящему обозлился на польскую шляхту. Что еще заставляло ее, кроме жадности, нести свои головы на край света? Так пускай же платят своей кровью. Впервые за несколько дней он вздохнул полной грудью, и глаза его, печальные доселе, теперь весело заблистали. Его «татары» уже не алалакали, а молча рубили напуганных шляхтичей, которые без оглядки удирали в лагерь.
Богдан Хмельницкий остановился. В руках у него была уже булава. Поляки отступали. Среди поредевших рядов шляхты мелькало знамя с белым орлом: под знаменем удирал в свой лагерь гетманич Потоцкий; бежал уже и Чарнецкий, гонимый «татарами». С перепугу начала стрелять польская артиллерия, но ее ядра десятками калечили своих.
Чем плотнее сбивались поляки в воротах, стремясь поскорее протиснуться в лагерь, тем жарче горели глаза гетмана Хмельницкого, тем шире расправлялись плечи, тем выше поднимал он голову. У его ног лежало уже несколько знамен и значков польских хоругвей, а сзади стояли под охраной пленные начальники. Это было начало победы!
VI
Вечером пошел дождь, стало сыро и холодно; в польском лагере и без того было грустно и тоскливо: с поля боя не вернулись бесстрашные начальники — заслуженный поручик старосты скальского Балыка, поручик маркграфа и старосты гродецкого Врублевский, ротмистр Мелецкий, который спас жизнь рейментаря. На глазах у всех казаки потащили в плен знатного шляхтича, поручика королевской хоругви Стожара. От ран умирал Гнивош. А у скольких шляхтичей перебиты руки, ноги!..
Комиссар Яков Шемберг низко опустил седую голову и кивал ею в такт своим невеселым мыслям. С переходом реестровых казаков на сторону Хмельницкого силы уменьшились, но после сегодняшнего боя положение стало еще хуже. И все только оттого, что он согласился разбить войско на две части. В лагере можно еще отбиваться не один день, но казаки заморят их голодом.
Стефан Потоцкий с напускной бодростью сказал:
— Панове, наши потери не так уж велики, чтоб забывать об ужине.
— Только весь ров трупами завалили, — мрачно ответил полковник Чарнецкий, который сидел надутый как сыч.
— Во рву больше слуги, пане полковник. Зато мы почти уничтожили врага.
— Остается только храбро... отступить.
Стефан Потоцкий растерянно и беспомощно улыбнулся, а Чарнецкий продолжал:
— Но, пане рейментарь, мы теперь и это не вольны сделать: казаки уже окружили наш лагерь и выкопали рвы.
— Что же вы, вашмость, предлагаете? — сердито спросил Шемберг, уловив в словах Чарнецкого колкость по своему адресу.
— Прошу, панове! — перебил Сапега-младший. — С голытьбой должен быть один разговор: предложить немедленно сдаться на милость рейментаря.
— Правильно! — подхватил Сапега-старший. — Пусть выдадут начальников, а там будет видно!
— Если хотят, чтобы им простили...
— Как на Солонице! — добавил Станислав Потоцкий.
На Солонице его брат, Николай Потоцкий, будучи тогда гетманом польным, обещал восставшим казакам полную неприкосновенность, если они выдадут своих старши́х. А когда казаки поверили панам на слово и выдали атаманов, шляхта вырубила весь лагерь до последнего. Намек на Солоницу вызвал у всех ехидную улыбку, а Стефан Потоцкий восторженно выкрикнул:
— Так и сделаем!
— Пане рейментарь, — проскрипел Шемберг, обращаясь к нему, как к ребенку, надоевшему своими выдумками, — это можно сделать лишь в том случае, если мы оторвем от Хмельницкого татар.
— Это мысль!
— Подожди, вашець. Я предлагаю сейчас же послать послов к перекопскому мурзе — пусть пообещают, что Речь Посполитая заплатит татарам дань, которую им задолжала, а Тугай-бею посулят богатые дары — только бы татары перешли на нашу сторону. А не захотят переходить, пусть хоть покинут Хмельницкого. Татарам самое важное — кто больше даст.
— Так и сделаем! — снова выкрикнул Стефан Потоцкий.
Старшим послом назначили подкомория [Подкоморий – придворный советник] черниговского Хребтовича. Но он резонно спросил:
— А это? — и потер концами пальцев у них перед носом. — Гельд, гельд — как говорит мой шинкарь.
Денег, как всегда, в войсковой казне не было.
— Пообещайте, пане Хребтович, скажите: «Честное слово шляхтича дороже золота».
- История Украинской ССР в десяти томах. Том четвертый - Коллектив авторов - История
- Картина мира в сказках русского народа - Валерий Петрович Даниленко - Культурология
- Букет из народных преданий - Карел Яромир Эрбен - Мифы. Легенды. Эпос
- Счастье быть русским - Александр Бабин - Историческая проза
- Интегративный подход при подготовке будущих учителей начальных классов к творческой педагогической деятельности в предметной области «Технология» - Эльмира Галямова - Воспитание детей, педагогика