Непонятные - Тулепберген Каипбергенов
- Дата:20.06.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Непонятные
- Автор: Тулепберген Каипбергенов
- Просмотров:7
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два Ерназара, съезжаясь на конях, ударяли, цеплялись саблями, как бараны рогами; наскакивали друг на друга, словно петухи; вступали, спешившись, врукопашную; снова оказывались верхом и продолжали биться копьями и саблями… Их кони и те затеяли меж собой схватку — грызлись, ударяли один другого копытами, лягались… Сабли скрещивались в поединке, звенели, блестели на солнце, ослепляли людей; они неотрывно, точно загипнотизированные, следили за битвой двух палванов, двух каракалпаков, из которых один был отцом народа, другой мог стать им.
Алакоз начал одолевать своего противника, уже занес над его головой саблю. Кенегес вдруг резко отпрянул и сломя голову поскакал прочь. Не успев разобраться, в чем дело, Алакоз увидел, что мимо него вихрем пронеслась Гулзиба. Она гнала, гнала, гнала — на виду у всех! — вожака-предателя… Конь Ерназара-младшего мчался как дикая лань. Гулзиба не могла нагнать его, но обратить изменника в паническое бегство — это ей удалось!
Хивинские нукеры, чертыхаясь и проклиная трусливого черношапочника, по приказу главного военачальника устремились вперед. Какой-то всадник, хохоча, приблизился к Гулзибе; он изготовился было схватить ее в охапку — Гулзиба саблей отсекла ему голову, голова покатилась с плеч в пыль.
Гулзиба не осознавала до конца, что она делает, как действует, — она просто сражалась с ненавистными врагами. Ее сабля снесла голову еще одному хивинцу; Гулзиба подцепила ее на кончик сабли, высоко-высоко подняла и помчалась к своим, радостная и напуганная. — Молодец, Гулзиба! Молодчина! — громко, во весь голос похвалил ее Алакоз.
Он еще не закрыл рот, как погнавшиеся за Гулзибой три всадника почти одновременно выстрелили ей в спину. Как подрубленное дерево, на полном скаку Гулзиба повалилась на землю. Замерли, замолкли все — и враги, и свои. Забыв обо всем на свете, Ерназар оказался возле нее. Гулзиба была в крови. Он наклонился над ней, поднял ее голову.
— Гулзиба, моя Гулзиба!.. — шептал он непослушными, помертвевшими губами.
Гулзиба услышала его, узнала, широко раскрыла глаза.
— Это ты, мой Алакоз? Ты? Дай я обниму тебя! Не таясь! В первый и последний раз, перед всеми людьми! — Она не могла даже пальцем пошевельнуть — жизнь покидала ее, уходила. — Ох, душа моя, что-то руки не слушаются меня, прости!..
Алакоз поднял Гулзибу на руки, бережно притронулся к ее нежным губам.
— Меня прости, Гулзиба! Меня! Я не смог сделать тебя счастливой!
— Нет, нет, я счастлива! Век бы лежала вот так, на твоих могучих руках… Да, да, что-то еще… не оставь Тенела, а он тебя никогда не оставит! Все покинут, а он будет рядом…
— Не говори больше! — Алакоз еще раз бережно, любовно прикоснулся к ее губам.
— Дай мне слово, любимый… признай меня своей женой!
— Душа моя, любовь моя, ты самая любимая моя жена! Самая дорогая… Самая драгоценная…
Глаза Гулзибы озарились радостью — в последний раз! Потом начали гаснуть, меркнуть, затухать — так гаснет, меркнет, затухает лампа, когда в ней кончается масло… Глаза Гулзибы закрылись, скрылись за веками, точно две луны за облаками, но на губах замерла, осталась улыбка облегчения и счастья.
По белым как мел щекам Алакоза текли-струились слезы, он прижимал, все прижимал к груди безжизненное тело Гулзибы… Точно величайшее сокровище, Ерназар трепетно положил Гулзибу на вершину маленького холмика…
Сражение разгорелось снова. К вечеру хивинцы начали одолевать каракалпаков. Соколы покатились назад. Старейшины родов стали требовать, чтобы Алакоз прекратил бессмысленную бойню… У него на глазах двое самых преданных ему военачальников перешли со своими соколами к противнику — с белыми флагами!.. По крепости метался Бердах и взывал к людям:
— Народ! Можно жить даже без глаз, но нельзя жить без родины! Не выпускайте из рук оружие!
— Народ мой, люди! Прислушайтесь к словам своего певца! — увещевал Алакоз. — Он наш язык, наш разум, наша честь!
— Сын мой, Ерназарджан! Не теряй мужества! Веди вперед своих черноглазых сыновей! Они все — твои дети! — подбадривал его Кумар-аналык. — Забудь о своих печалях и помни о твоих детях!
Каракалпаки с ружьями, лопатами, топорами, вилами, палками снова двинулись вслед за Алакозом. Нукеры брали их на прицел и снимали одного за другим. Люди падали, будто камыш под серпом. Защитники крепости стали отступать назад, за ворота. Однако женщины и дети бросились на поле боя: они хотели отыскать своих родимых, своих кормильцев, полегших здесь… Поднялся стон и плач.
Ерназару удалось все-таки собрать соколов и опять ринуться в сечу. Но сеча теперь напоминала свалку, беспорядочное месиво из людей, копьев, сабель, коней…
Заметив вдали кенегеса, Алакоз повернул коня к нему. Шонкы не отставал. Вот он уже совсем близко.
— Ерназар-ага, осторожно! Справа… сзади опасность, справа! — Шонкы находился от Алакоза слева, он взял ружье на изготовку. Ерназар оглянулся вправо. Шонкы нажал на курок.
Ерназар перелетел через голову коня. Шонкы помчался к младшему Ерназару.
— Застрелил, застрелил его! Я!.. Я!.. — гордо возгласил он. — Я тебя спасал!.. Спас!.. Он мертв!.. Ура!
Младший Ерназар сорвал с головы черную шапку и начал размахивать ею:
— Джигиты! Люди! Народ! Алакоза нет больше! Нет! Он мертв!
Два слова-«Алакоз мертв!»-пронеслись над головами людей как раскат грома, как разбушевавшаяся буря, как ураганный смерч. Все вмиг остановились, затихли, замолчали. И только два глашатая кидали в это безмолвие, в это вымершее царство слова:
— Люди! Люди! Безбожник Алакоз убит! Безбожник Алакоз мертв! Конец войне! Войне конец!..
Появился Каракум-ишан. Он держал в руке свою белую чалму, держал, как знамя.
— Народ! Алакоз убит! Он натравливал мусульман на мусульман! Его покарал за это аллах! Мир! Ми-и-ир! Расходитесь по домам!..
Вместе с хивинским войском Каракум-ишан двинулся в глубь страны. Первым делом они направились к аулу, к дому Алакоза.
Главный военачальник опередил их! По его приказу юрта Ерназара была подожжена и теперь догорала… С младшими сыновьями Алакоза хивинцы зверски расправились — головы мальчиков валялись в пыли, перепачканные кровью. Рабийби и две ее дочери находились в беспамятстве. Их связали одной веревкой и бросили рядом с пепелищем. Кумар-аналык сидела, привалившись спиной к опрокинутому котлу, окаменев от горя.
Младший Ерназар содрогнулся от этой жути. Но и оторваться не было сил, его что-то притягивало, притягивало: «Смотри и запоминай на всю жизнь!» Саип-назар не мог заставить себя взглянуть на семью Алакоза и его дом — на то, что было когда-то его семьей и его домом. Закусив до крови губу, он опуетил голову на самую грудь.
Главный военачальник заметил, какое впечатление произвела учиненная им расправа на каракалпакских биев. Это вызвало у него презрение и злобу. С исказившимся лицом ткнул он саблей в сторону пепелища и отчеканил:
— Ерназар, Саипназар, за дело, быстро!
В сопровождении других каракалпакских биев они подошли к пепелищу. Откуда-то взялись лопаты. Все принялись разбрасывать золу, копать землю в том месте, где раньше находился очаг. Очаг, который служил роду Алакоза поколение за поколением.
Главный военачальник поднял и опустил голову; нукеры тотчас же вытянулись в ряд цепочкой из взрыхленного, перепаханного круга — сметенной с лица земли юрты Алакоза — и до самой Казахдарьи. Нукеры начали рыть узкий — в полшага — арык; мутная вода Казахдарьи заспешила-побежала по арыку и вскоре затопила круг… Грязная, с ошметками обгоревших кошм, вода покрыла, затопила жилище вожака каракалпаков.
Каракалпаки стояли в похоронном молчании; до многих, кажется, лишь сейчас стал доходить смысл происшедшего.
Чтобы нарушить эту погребальную тишину и отвлечь своих добрых мусульман от грешных мыслей, Каракум-ишан громко и уверенно обратился к ним:
— Мусульмане, вам выпали божья милость и милосердие! С вашим, с нашим извергом Алакозом покончено! Навсегда!.. Довожу до вас еще одну счастливую весть: русские потерпели поражение от турок! От мусульман! Главный военачальник священной Хивы, соблаговолите послать своих храбрых воинов к «русской стене»! Пусть они уничтожат ее! Пусть от неверных и следа и духу не останется на нашей земле!
Главный военачальник собрался отдать распоряжение, но нечаянно встретился взглядом с Кумар-аналык. Ее глаза, как два хауза, из которых постепенно, медленно текла-утекала вода, лихорадочно блестели. Блестели, чтобы раз и навсегда высохнуть… Он вздрогнул всем телом и подал знак есаулу. Тот вынул из торбы окровавленную голову Ерназара.
— Ну, убедилась теперь, ведьма?.. — прорычал хивинец.
Кумар-аналык рванулась к сыну.
— Сыночек мой! — прошелестел, как весенний вдте-рок, ее голос. Она поднялась, выпрямилась, взглянула пронзительно на главного военачальника, пошатнулась, опять выпрямилась. — Голове Ерназар Алакоза предстоит пройти через многие испытания!.. Сделай последнюю милость — дай мне ее на минутку!
- Единорог для любимой девушки (Новогодняя сказка) - Алекс Бор - Короткие любовные романы
- Достойны ли мы отцов и дедов - Станислав Сергеев - Альтернативная история
- Срубить крест[журнальный вариант] - Владимир Фирсов - Социально-психологическая
- Английский язык с Р.Л.Стивенсоном. Остров сокровищ - Роберт Стивенсон - Морские приключения
- Самые нужные молитвы и православные праздники + православный календарь до 2027 года - Сборник - Религия