Форма входа
0/0
Емельян Пугачев (Книга 1) - Вячеслав Шишков
- Дата:18.07.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Емельян Пугачев (Книга 1)
- Автор: Вячеслав Шишков
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Емельян Пугачев (Книга 1) - Вячеслав Шишков. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Емельян Пугачев (Книга 1) - Вячеслав Шишков:
Жизнь, полную побед и поражений, хмельной вольной любви и отчаянной удали прожил Емельян Пугачев, прежде чем топор палача взлетел над его головой. Россия XVIII века... Необузданные нравы, дикие страсти, казачья и мужичья вольница, рвущаяся из степей, охваченных мятежом, к Москве и Питеру. Заговоры, хитросплетения интриг при дворе «матушки-государыни» Екатерины II, столь же сластолюбивой, сколь и жестокой. А рядом с ней прославленные государственные мужи... Все это воскрешает знаменитая эпопея Вячеслава Шишкова – мощное, многокрасочное повествование об одной из самых драматических эпох русской истории.
Читем онлайн Емельян Пугачев (Книга 1) - Вячеслав Шишков
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Дарья Николаевна, тряхнув локтями и грубо бросив женщинам: «Дуры!», вырвалась из их рук, тяжелой ныряющей походкой приблизилась к переднему углу и стала истово креститься на большую позлащенную икону, пред которой мерцали три лампады, освещавшие сутулую, раздобревшую фигуру Салтычихи. Ей всего тридцать лет, но на вид она много старше. Выражение темного скуластого лица ее злое, отталкивающее. Влажный рот велик, нос горбат, глаза выпучены. Под кружевным чепцом копна черных волос, над вздернутой губой – небольшие усы. Всякий в доме знает, что она никогда не улыбается.
Она почти ни с кем не водит компании, любит водку, но пьет ее в мрачном одиночестве. Взор ее по часам задумчив – и тогда живая мысль в нем отсутствует, – или грозен и яростен, тогда зрачки расширяются, глаза полны бешенства, всем слугам становится страшно.
В этом проклятом доме никто не видит себе покоя. Все чувствуют себя бесправными, беззащитными, приговоренными к смерти, всяк ждет своей очереди. Были случаи, что из страха пред ожидаемыми истязаниями иные лишались рассудка – кончали с собой.
– Господи, прости меня грешницу, – говорит благочестивая Салтычиха и крестится.
Крестятся и стоящие сзади нее Василиса с Аксиньей.
Сделав пред иконой земной поклон и припав лбом к полу, Салтычиха вдруг заорала:
– Пол! Ах, дьяволы… Опять, опять погано вымыли… Вот я ж их!..
– Бабы дресвой мыли, матушка-барыня, да с мыльцем… Дважды, – робко пытается защитить поломоек пожилая кормилица.
– Молчать! Позвать сюда Хрисанфа.
И вот молодой крестьянин Хрисанф Андреев явился. Он сухощав, лицо белое с нежным девичьим румянцем, курчавая русая бородка, кроткие глаза.
Болезненно развратная Салтычиха склоняла его к блудному греху, но тихий Хрисанф, будучи недавно женатым, от этого «содома» уклонился. Он был приставлен доглядывать за поломойками, соблюдающими чистоту в палатах. Да разве мужское это дело. Эх, барыня, барыня…
Он стоит на коленях пред грозной Салтычихой, испуганно смотрит ей в лицо. В загоревшихся глазах ее нет никакой к нему жалости, в них копится звериное бешенство, Хрисанф холодеет. «Отходили мои ноженьки – смерть…»
– в ужасе думает он, и борода его жалко подрагивает.
При виде этого молодого смиренного мужика – очередной жертвы – у богобоязненной матушки-барыни все внутри затряслось.
– Ты чего ж, паскуда, столь нерадиво за бабами досматривал. А? Я что тебе приказала? А?
– Прошибся… Помилуйте… Только они старались, – сказал он покорным голосом, молитвенно складывая руки на груди. Если б он крикнул на мучительницу, если б вскочил и дал ей в ухо, это, может быть, привело бы разбойницу в чувство. Но пришибленный, тихий вид его и эти телячьи, умоляющие глаза сразу бросили Салтычиху в ярость. Она давно не забавлялась кровавыми утехами, сладострастие вмиг обуяло ее душу. Волчьи глаза ее перекосились, лохматые брови сдвинулись к переносице, взор помутился.
Заскрежетав зубами, она схватила стул и ударила им Хрисанфа по голове.
Хрисанф охнул, пал на четвереньки, побелел.
– Аксютка! Живо за Федотом… – выдохнула Салтычиха, сорвала с гвоздя увесистый арапник и сильной рукой стала драть обомлевшего крестьянина.
Поднявшись на колени, он только встряхивал локтями и старался уберечь глаза: мучительница лупила арапником куда попало. Вот уже кровь проступила сквозь рубаху, сквозь штаны, и все лицо его было испачкано кровью. Тут Салтычиха, как хищная медведица, навалилась на него, мигом сорвала с него одежду и снова схватилась за окровавленный арапник.
Прибежал бородатый пожилой Федот, родной дядя истязаемого.
– Дядя! Дай защиту, беги в Сыскной приказ, – завопил голый, в чем мать родила, Хрисанф, плача и сморкаясь кровью.
– Бей насмерть! – закричала Салтычиха и бросила Федоту арапник.
Федот жалобно, как ребенок, захныкал и, боясь ослушаться, стал стегать племянника.
– Ах, ты мазать, старый черт, ты мазать?! – опять завопила Салтычиха.
– Бей что есть силы! А то прикончу и тебя…
– Барыня… – жалобно скосоротился Федот и обронил арапник. – Уволь, матушка, ослобони… Силов нет… Ведь родной он… – Старик, охваченный горем и отчаяньем, стал как бы вне ума, он ползал в ногах у Салтычихи, совал ей нож, хрипел:
– На ножик, на, на… Ведь все равно забьешь Хрисанфа, так уж полосни его в сердце ножом… Да и меня заодно… Ой, господи! И заступиться некому. Пропали мы!
Салтычиха, не помня себя, заметалась по горнице, схватила подвернувшийся утюг и ударила им Федота по голове, старик вскрикнул и лишился чувств. Она, закусив губы и выкатив глаза, вновь начала увечить Хрисанфа, норовя ударить его арапником по самым чувствительным местам.
Хрисанф вертелся на полу, на весь дом визжал и выл. Василиса с Аксиньей, истерически всхлипывая, убежали.
Салтычиха, ничего не видя пред собой, кроме своей жертвы, уж не могла остановить себя. Не переставая, она наносила человеку смертельные удары то арапником, то утыканной гвоздями палкой.
Все во дворе и в страшном доме притаилось, будто вымерло. По пустынным горницам шли гулы от падающей мебели, от площадной ругани исступленной Салтычихи, от стонов и выкриков Хрисанфа.
Но вот Хрисанф затих и безжизненно распростерся рядом с безмолвным дядей.
Взмокшая от пота, забрызганная кровью Салтычиха, подбоченясь, безумно загоготала. Ныряющей походкой она подошла к шкафу, залпом выпила чайную чашку анисовой водки, сплюнула, покосилась на позлащенную с тремя лампадами икону, покосилась на тела замученных, прохрипела:
– А вот я ж вас подыму… Аксютка, Василиска!
Но никто не отзывался, было тихо, в черные стекла начавшаяся вьюга била, в печных трубах ветер завывал.
Тяжело пыхтя, Салтычиха докрасна раскалила на горящих в печке углях железные щипцы и, схватив ими едва живого Хрисанфа за ухо, посадила его.
Смрад, дым, Хрисанф ник головой, постанывал, валился. Она обставила его стульями, чтобы не падал, и снова припекла ему лицо клещами. Он уже не мог ни стонать, ни защищаться.
– Разбойница… – еле внятно прошептал он и повалился навзничь.
– Ага, ага, заговорил… А вот я те покажу разбойницу, я те умою… – она схватила самовар и опрокинула кипяток на голову Хрисанфа. Забыв осторожность, она сильно ошпарила себе руки и ноги, но в припадке бешенства не почувствовала ожогов. Привалившись в угол между стеной и печкой, она запрокинула косматую голову и, как сом на песке, ловила ртом воздух. Мясистая грудь ее задышливо колыхалась, выпученные глаза полузакрыты, с мучительной гримасой на лице она скрюченными пальцами судорожно разрывала на себе ворот платья – разбойнице не хватало воздуху.
Кто-то дважды простонал – племянник или дядя.
Она вдруг вся съежилась, поджала к бокам локти. Колени ее дрожали, она едва держалась на ногах. Сделав над собой последнее усилие, она стремительно кинулась во двор.
– Эй, люди, люди! – дико орала она сквозь снежную метелицу.
Очнувшегося Федота она велела приковать в бане на цепь, а едва живого, ослепшего, обваренного кипятком Хрисанфа выбросить на снег.
– Пусть валяется, пока не околеет. Я вам, сволочи! – загрозила она кулаком на дворню. Голос ее был чужой, не такой, как всегда, а надтреснутый, хриплый и, словно у заики, прерывистый.
А как все ушли и в горницах снова стало тихо – только вьюга лизала с улицы темные провалы окон, – она с жадностью выпила еще чашку водки, шатаясь, добралась по стенке до кровати, упала грудью в пуховики и навзрыд заплакала. Ее трясло, корчило, подбрасывало, как в сильнейшей лихорадке.
Вбежали со свечой бледные, перепуганные Василиса и Аксинья.
– Попа, попа… Отца Матвея со крестом… Пущай цирюльник придет… да кровь отворит мне… Молитесь, молитесь пуще… – Она металася, ляскала зубами.
Василиса, мысленно проклиная свирепую разбойницу, стала опрыскивать ее крещенской водой.
3Такова была помещица Дарья Салтыкова – редкий тип исключительной человеческой жестокости. За семь лет вдовства она успела убить или до смерти замучить сто тридцать восемь человек, главным образом «женок и девок».
Почему же несчастные крепостные люди так безропотно и на протяжении стольких лет переносили разбой своей изуверки-барыни? Ответ прост. На судебном процессе ее крепостные в один голос показали, что они не смели пикнуть против своей лютой госпожи, так как были ею вконец застращены и всякий час жизни своей чувствовали себя приговоренными к смерти.
Впрочем, и среди них встречались смелые головы. В московский Сыскной приказ трижды являлись ее крепостные с жалобой, но так как полицейские власти были Салтычихой подкуплены, то всякий раз дело кончалось тем, что доносителей, якобы за ложный донос, нещадно били кнутом и ссылали на каторгу.
Но вот, летом 1762 года, вскоре после вступления на престол Екатерины II, двум дворовым людям Салтыковой удалось подать прошение в руки самой Екатерины. Доведенные до полного отчаяния, крестьяне писали:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Емельян Пугачев (Книга 1) - Вячеслав Шишков бесплатно.
Похожие на Емельян Пугачев (Книга 1) - Вячеслав Шишков книги
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Две смерти - Петр Краснов - Русская классическая проза
- Осень на Шантарских островах - Борис Казанов - Русская классическая проза
- История 27 Донского казачьего полка в Первой мировой войне. Полковые истории - Геннадий Коваленко - История
- Два мира - Федор Крюков - Биографии и Мемуары
