Рюрик. Полёт сокола - Валентин Гнатюк
- Дата:09.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Рюрик. Полёт сокола
- Автор: Валентин Гнатюк
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взволнованный Сила доставил на другой день меха в дом градоначальника. Потом пару раз приходила с разными поручениями и её прислужница по имени Серпике, тонкая, грациозная, с тёмными глубокими очами. Передавая дары разные от своей хозяйки, она вскидывала на Силу свой зачарованный взгляд, от которого богатырь вконец смущался, терялся и не знал, что молвить и куда девать свои могучие руки.
* * * ИтильШумный и жаркий Итиль, особенно его восточная часть — Жёлтый город, где находились всевозможные торжища и мастерские, встретил разноязыкой круговертью, в которую, будто в водоворот, втянуло приехавших новгородских купцов. Множество торгового люду приезжает сюда из разных концов, более всего византийцев, арабов, славян, хорезмийцев. Потому и стояло посреди Сарашена три храма: христианский, для торговцев из Византии и дугих европейских стран; мечеть для арабов, хорезмийцев да тех купцов, кои хаживали торговать в Халифат; и, само собой, синагога иудейская, наиболее роскошная из трёх храмов Итиля, потому как иудеи и их хазарские единоверцы были самыми богатыми купцами и высшими чинами государства, начиная с божественного кагана и властителя Хазарии каган-бека. Им принадлежала самая доходная торговля рабами и шёлком, мехами, оружием и всяческими драгоценностями, а также сбор налогов со всех проходящих купеческих караванов.
Только не было здесь ни храма, ни капища для язычников. Потому купец Зуй заблаговременно сходил к славянским идолам ещё в Булгаре, где стояло такое капище, и старательно перечёл богу Велесу — владыке достатка и богатства — все свои товары и попросил покровительства в удачной торговле, чтобы купцы не перечили той цене, которую он скажет.
Едва встретившись с родичами в Итиле и передав им подарки, купец Зуй с помощниками поспешил разложить в лавке на торжище свой товар. А товар у него был добрый, и разноплеменный люд столпился вокруг, прицениваясь. Ещё бы, тут были отборные северные меха и изделия новгородских и ободритских кузнецов. Особый восторг у спокойных и величавых арабов вызывали болотные мечи и ножи с дивным серо-чёрным узором, напоминающим лепестки цветка, который не могли сотворить даже их прославленные на весь мир мастера, никто, кроме кузнецов из Вагрии, которых привёз с собой на Новгородчину князь Рарог. Купцы брали в руки дорогие клинки, любуясь, как на их до зеркальности сглаженной поверхности играют лучи яркого итильского солнца.
— Кара лыг, кара лыг! — одобрительно повторяли они на тюркском языке, что на словенском означало «чёрный цветок», и восторженно цокали языками в знак восхищения.
— Харалуж, харалуж, а как ты думал, он самый, — довольно кивал Зуй и крепко держал высокую цену.
Вечером, чтоб смыть с себя пот и пыль торжища, отправились Скоморох и Молчун на песчаный берег реки.
— Сдаётся мне, тот худощавый в рыжей шапке купец, что на словенском немного речёт и сегодня приценивался к нашему товару да языком цокал, наш с тобой собрат из хазарской тайной стражи, — молвил шустрый изведыватель, разоблачаясь у воды и незаметно оглядываясь по сторонам. Его спутник только согласно кивнул, развязывая на ощупь под рубахой пояс с четырьмя ножами.
— Если на днях появится, я с ним поскоморошничаю, покажусь ему эдаким жадным до пенязей да гульбищ охоронцем, у коего только и есть в голове, что заработать да прогулять, а о другом и головушка не болит.
— Зачем, опасно это…
— Если он поверит, что я такой и есть, то станет выспрашивать напрямую, а там, глядишь, и своим соглядатаем сделать захочет, тогда и сам чего-то скажет.
— Гляди, в западню угодить можем!
— Можем, как в трясину в чужом болоте, — согласился Скоморох, с разбегу влетая в речную волну. — Только служба наша такая, чтоб по краю трясины хаживать, — продолжил он, когда снова оказался на берегу.
— Что ж, попробуй, брат, — нехотя согласился Молчун, — я, сам ведаешь, не смогу так.
— Я вчера на невольничьем торжище одного мальца приметил, сам чернявый, а очи голубые, мать его из славян, а отец булгарин, малец одинаково добре речёт булгарской и словенской. Последние пол-лета у хазарского вельможи в услужении был, да сбежать пытался, вот хозяин его и решил продать, кому нужен строптивый раб. Я б его купил.
— Нам-то он на что, своих забот полно явло.
— При случае неприметный малец, да ещё темноволосый, пройти сможет там, где нам с тобой ни за что не проскользнуть.
— А как он и от нас сбежит?
— Я сам сиротой рос, ведаю, чем мальца можно привязать покрепче цепи железной. А и сбежит, так невелика беда. Вернётся в свой Булгар-град.
— Я-то с детишками не умею толком ладить, а к тебе они повсюду льнут, что к мамкиной плахте. Но мы не можем тратить деньги, данные воеводой, на первое, что нам заблагорассудится. Рабы-то дорого стоят, — заосторожничал Молчун.
— За мальца просят всего сто дирхемов, это втрое дешевле, чем прочие!
— Это почти все деньги, что у нас есть, — тихо, но веско промолвил Молчун.
Скоморох обиженно засопел и отвернулся.
— Что «Лисья шапка»? — как всегда кратко спросил Молчун на следующий день.
— Похоже, ему по нраву такой жадный до пенязей и весёлой гульбы охоронец, как я, вот! — Скоморох подкинул в длани несколько медных монет. — Кой-какую плату уже получил, сегодня в греческую харчевню пойду. Важных людей там, конечно, не бывает, но хвастливые слуги, охоронцы и прочий люд порою занятные вещи выбалтывают, особливо под вино греческое. Есть там слуга одного стратигоса византийского, весьма своим хозяином гордится.
— Это из тех, что хазар воинскому строю обучают? Коли так, пошли сегодня вместе, — сказал Молчун.
Дородный чернявый грек, хозяин харчевни, с улыбкой кивнул своему постоянному гостю, который неплохо рёк на греческом.
— Где ты греческому языку поднаторел? — спросил сотоварищ. — У нас его редко услышишь.
— Сам знаешь, брат, на язык я особо боек. И как-то захотелось мне греческому научиться. Месяц-другой походил в помощниках у купца византийского, что желал в Ладоге обосноваться — и всё. Теперь я любой незнакомый язык за седмицу понимать начинаю, на второй разумею почти всё, а через месяц уже и говорить могу, не велика трудность.
— Ты лепше меня на хазарском речёшь, это так, — согласно кивнул Молчун.
— Удачный день: и пенязей подзаработал, и византиец, гляди, пожаловал, не зря сегодня пятый день седмицы, надо пользоваться покровительством Макоши, — скороговоркой прошептал изведыватель, махая рукой чуть прихрамывающему коренастому мужу с косым шрамом на лике. Молчун взял свою чашу и пересел за соседний пустующий стол, так, чтобы сидеть за спиной Скомороха.
— Полидорус, брат, у меня сегодня завелись монеты, и я угощаю, садись, вино уже на столе! Я приветствую славного воина, бесстрашного человека, побывавшего во многих сражениях и победившего всех своих врагов. За настоящего воина Полидоруса! — громко провозгласил Скоморох на греческом, поднимая чашу.
— Ты наивен, мой молодой весёлый друг, — промолвил после нескольких здравиц в свою честь довольный византиец, важно выпятив мощную грудь. — Для настоящего воина сражение никогда не заканчивается, оно только прерывается на время.
— Но сейчас нет войны, брат, и мы можем предаваться наслаждению.
— Скоро будет война, поверь мне, — уже изрядно захмелев, прошептал византиец. — Мы ходим в термы, если этим словом можно назвать глиняный сарай с бочками, только раз в седмицу…
А раньше мылись три раза…
— Причём тут термы? — искренне удивился Скоморох.
— Все остальные дни стратигос, у которого я служу, гоняет по степям этих вонючих варваров хазар, обучая их по-настоящему воевать, слушаться команд, выполнять перестроения в движении и прочее… Тебе, мелкому купцу, этого всё равно не понять, да оно тебе и не нужно…
— Так я даже не знаю, как натягивать лук, — согласно кивнул Скоморох, — мне важнее уметь торговать, чтобы потом повеселиться, выпить вина с настоящим воином.
— Ха-ха, натягивать лук! Все думают, что война есть махание мечом и метание копий. Как бы не так: война — это стратегия, всё должно быть заранее предусмотрено, продумано и рассчитано, это искусство, мой весёлый и щедрый друг!
— Шрам-то на челе и ланите изрядно потемнел, ещё немного — и доблестному воину одному трудно будет дойти домой, поможем, брат? — молвил по-вепсски Скоморох как бы про себя. Молчун, не оборачиваясь, в ответ ткнул его слегка локтем в спину.
— Вот потому-то я и служу у стратигоса, который в предстоящей войне хазар с северными скифами и есть почти самый главный человек! Ты не думай, — рёк византиец, пошатываясь и опираясь на плечо Скомороха по пути из харчевни, — я ведь не слуга какой, да он же со мной, со старым и опытным воином, всегда советуется, и только потом заносит всё на свой пергамент.
- Рюрик-викинг (сборник) - Александр Красницкий - Русская классическая проза
- Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей» с образцами заявлений: по состоянию на 2016 год - Законы РФ - Юриспруденция
- Истоки славян - Юрий Анатольевич Николаев - История / Периодические издания
- История Дома Романовых глазами судебно-медицинского эксперта - Юрий Александрович Молин - Биографии и Мемуары / Исторические приключения
- История балтийских славян - Александр Гильфердинг - История