Князь Святослав - Николай Кочин
- Дата:21.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Князь Святослав
- Автор: Николай Кочин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обезглавленное тело Никифора и отдельно голова валялись на снегу целый день. К вечеру Цимисхий приказал предать тело погребению. На скорую руку сделали ящик, подобрали тело и голову, и уложили их в этот ящик. Внесли в храм, переложили Никифора в гроб Константина Великого, прозванного «святым». На гробнице Никифора Фоки художник начертал слова:
ОН ВСЕХ ПОБЕДИЛ, КРОМЕ ЖЕНЩИНЫ.
Глава 24
Слава василевсу Иоанну!
Теперь придворные всех званий и рангов рвались засвидетельствовать новому василевсу свою полнейшую верноподданность. Но он не принял даже не только их, но и саму царицу, отговорившись, что он очень занят расследованием печальных причин внезапной смерти василевса Никифора. А совещался он теперь только с одним паракимоненом Василием, который, как только узнал, что Никифор обезглавлен, сразу объявился выздоровевшим, явился к Цимисхию, поздравил с восшествием на престол и спросил, оставаться ли ему теперь на своём посту, или удалиться в своё поместье.
Цимисхий знал, что кому бы ни служил паракимонен Василий, он всегда служил верно, толково, усердно, предвидел падение своего василевса раньше всех и раньше всех норовил в самые опасные моменты перемен уйти в тень и прежде всех переметнуться на сторону нового василевса. Цимисхий другого поведения и не ожидал от умного сановника и заверил паракимонена, что державе он полезен и останется на своём посту.
О чём советовались они в это время, осталось тайной. Зато твёрдо известно, что на другой день в субботу, гвардия василевса Никифора, вдруг ставшая личной охраной Цимисхия, ходила по городу и провозглашала восшествие на трон нового мудрейшего и храбрейшего во вселенной василевса Иоанна Цимисхия.
И толпы народа отвечали им дружно:
- Да царствует отважный и непобедимый самодержец Иоанн Цимисхий!
- Слава василевсу Иоанну, опоясанному силой и могуществом, который возродит империю Востока.
- Пусть будет волею бога и его святых всегда здрав великий и богоданный василевс! - кричала неистовая толпа.
За гвардейцами шёл паракимонен Василий со своей свитой и призывал от имени нового царя называть сообщников, проникших в Священные палаты и лишивших жизни угодного богу василевса-мученика. Охотников назвать имена злоумышленников оказалось немало, так что протоколисты Василия целыми днями корпели над составлением крамольных списков, а схваченные все как один под пытками признавались в своих намеренных злодействах.
Атмосфера была так накалена, что народ, возбуждённый противоречивыми слухами о смерти Никифора, целыми днями толпился у ворот Священных палат, кричал и требовал у Цимисхия ещё больших арестов, выкрикивая имена преступников. Толпа требовала дальнейших жертв отмщения за неожиданную смерть Никифора. И Цимисхий должен был выходить, уверять негодующих, что решительно все убийцы будут пойманы и наказаны. Списки все росли, новый василевс приказал, наконец, объявить народу, что в знак своей милости, он прекращает дальнейшие розыски злодеев и их разоблачения.
Затем Цимисхий принял сановников и патриарха. Патриарх каждый день приходил в Священные палаты, чтобы получить аудиенцию у нового царя. И вот его, наконец, приняли.
Полиевкт стоял за дверью в рясе, открытой на груди и вышитой крестиками на подоле. Испуг окаменел в его глазах. Цимисхий увидел его руки в широких рукавах рясы с вздрагивающими пальцами.
- Бог-вседержитель вручил тебе державу, чтобы ты сделал её образцом для всех благоденствующих держав, - начал Полиевкт замирающим голосом.
Цимисхий знал этого умного и образованного старика, который был свидетелем многих кровавых событий в государстве и всегда находил слова, чтобы утешить и расположить к себе нового властелина. Но слова «бог», «добро», «братолюбие», «добродетель», «правда» не остались для него только украшением мёртвой риторики. Цимисхий ценил учёность речистого патриарха, потому что сам любил красноречие и образованность. Но он был вполне убеждён, что патриарх видит его насквозь и ненавидит, в свою очередь и новый царь читал душу патриарха, как раскрытую книгу и тоже ненавидел. Никому не прощал Полиевкт в своём сердце ни прелюбодеяния, ни убийства, ни даже греха, и при случае мстил. Вот это-то новому царю и было страшно. Долго мучился царь: сейчас ли расправиться с патриархом или подождать. Паракимонен советовал подождать.
Патриарх категорично решил, что если выйдет отсюда живым, тут же предаст анафеме цареубийцу, хотя бы это стоило жизни. И в этой раскалённой обиде гнева на преступление царю несдобровать…
- Самый добрейший из всех добрых, - продолжал патриарх, - всё ещё не вполне убеждённый, что его не повесят, - любитель книг и наук, вознесённый между царями, подобный богу по виду, героем по силе, мудрым как Соломон, непогрешимый среди смертных…
Полиевкт запнулся и остановился, губы его дрожали.
Цимисхий невольно усмехнулся. Он вспомнил, что точно так же, теми же самыми словами, буква в букву, святейший патриарх приветствовал и Никифора, когда тот захватил царский дворец у наследников василевса Романа.
Патриарх вскинул на василевса умоляющий взгляд. Он всё боялся, что это последние минуты, когда он возглавляет православную церковь.
Он собрался с силами и продолжал:
- Кто уподобится тебе, - продолжал надсадно патриарх, в его слезящихся глазах всё ещё читал Цимисхий закоренелое малодушие. - Кто уподобится тебе в твоём милосердии и добротолюбии?! Никто, во всем белом свете. Находясь на столь беспредельной высоте, ты ещё обращаешь взоры на нас, ничтожнейших, жалких и недостойных людишек…
С перепугу патриарх явно пересолил. Это было неприятно новому василевсу, основательно штудировавшему античных классиков, поклоннику Аристофана и Лукиана.
Он сделал усилие и очень ласково прервал патриарха:
- Благослови, владыка, на мирное царствование.
Полиевкт облегчённо вздохнул, приосанился. Широким крестом он благословил василевса неторопливо, истово, усердно. (Всё обошлось, слава богу, по чину!).
Цимисхий сказал смиренно, опустив глаза в землю:
- Помяни, владыка, в своих молитвах и богоугодного Никифора, павшего от руки закоренелых злодеев. Правосудие покарало их. Я принял меры…
- Ия уже предал их анафеме. Пусть впредь это несчастье не тревожит твою совесть, наше солнце мира, божественный василевс, священный август, автократор вселенной…
В кругу элиты Цимисхий всегда произносил этот титул василевса с насмешкой, но сейчас он ему очень нравился. Иоанн от удовольствия даже закрыл глаза, чтобы вдоволь насладиться непривычным переживанием. Потом спросил доверительно:
- А уж как поступить, владыка, с августейшей Никифора супругой, которая не очень-то, как говорит молва, ему благоволила… Это уж как угодно вашему преосвященству…
Цимисхий был уверен, что только такой ценой он заслужит прощение патриарха.
- После такого несчастья, постигшего августейшую супругу, - сказал, вздыхая, патриарх, - богоугоднее было бы для неё предаться самоуспокоению в одном из вверенных мне монастырей. Пусть выплачет горе…
- И я так же думаю, - сказал василевс. - Горе у ней неутешное, владыка.
Цимисхий не прометился. Он точно угадал намерение патриарха.
Полиевкт между тем спросил, когда Цимисхий намерен короноваться и в каком храме клиру готовиться к этому великому торжеству.
- Богоугоднее в храме Премудрости божией…
Какая деликатность! Патриарх чутьём угадал, что Цимисхию приятнее короноваться не там, где короновался Никифор.
- И я так же думаю, - ещё задушевнее ответил патриарх.
Вырвавшись из лап Цимисхия, патриарх тотчас же после аудиенции созвал своих митрополитов и получил от них согласие на анафему василевсу. Тайный этот сговор происходил в одной из обителей, где иногда проводил досуг владыка. Подходило время коронации василевса, а патриарх в столице не появлялся. Цимисхий находился в страшной тревоге, когда к нему пришёл паракимонен Василий.
- Владыка, - сказал он. - Нас постигла беда.
Может быть первый раз в жизни этот железный и проницательный человек усомнился в своей силе ума. Василевс дрогнул. Даже в самых трудных обстоятельствах паракимонен не произносил такого слова - «беда!»
Василий рассказал обо всем, о чём донесли ему соглядатаи, а также несколько митрополитов, усомнившихся в рискованной затее патриарха.
- Что же делать? - спросил Цимисхий.
- Идти к нему на поклон…
- Это невозможно! Чтобы я…
- Но это единственное и самое верное средство. Лучше сто раз унизиться, чем лишиться короны вместе с головою.
- Ты думаешь, что до этого может дойти?
- Ещё когда Полиевкт стоял здесь перед тобою на коленях, он уже решил про себя, как ему поступить. Один раз он простил цареубийцу, а второй раз не простит. Твоё величество недостаточно постигло всю глубину коварства духовных пастырей…
- Четыре кружки мюнхенского пива - Леонид Ицелев - Прочий юмор
- Три княгини - Наталия Орбенина - Остросюжетные любовные романы
- Зоопарк подсадных уток - Ирина Николаевна Базаркина - Триллер
- Капитан-лейтенант Баранов - Владимир Шигин - Биографии и Мемуары
- Пять кругов ада. Красная Армия в «котлах» - Алексей Исаев - Публицистика