Узник гатчинского сфинкса - Борис Карсонов
- Дата:26.07.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Узник гатчинского сфинкса
- Автор: Борис Карсонов
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Аудиокнига "Узник гатчинского сфинкса" от Бориса Карсонова
📚 "Узник гатчинского сфинкса" - захватывающий роман о загадочном преступлении, которое потрясло жителей маленького городка. Главный герой, молодой детектив Алексей, пытается раскрыть тайну убийства, но сталкивается с многочисленными препятствиями и загадками, которые кажутся неразгаданными.
В поисках правды Алексей погружается в мир интриг, предательства и страсти. Он не останавливается ни перед чем, чтобы найти убийцу и привести его к справедливости. Но сможет ли он разгадать все загадки и преодолеть свои собственные страхи?
🔍 "Узник гатчинского сфинкса" - это захватывающее путешествие в мир тайн и загадок, которое не оставит равнодушным ни одного слушателя. Эта аудиокнига погрузит вас в атмосферу напряжения и интриги, не давая оторваться ни на минуту.
Об авторе:
Борис Карсонов - талантливый писатель, чьи произведения завоевали сердца миллионов читателей. Его книги отличаются увлекательным сюжетом, живыми персонажами и неожиданными развязками. Борис Карсонов - настоящий мастер детективного жанра, способный удивить даже самых искушенных читателей.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать лучшие аудиокниги на русском языке. Мы собрали для вас бестселлеры различных жанров, чтобы каждый мог найти что-то по душе. Погрузитесь в мир книг вместе с нами!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, да! Что же сталось с Штомовым?
— В самом деле, Флегонт Миронович, так и затерялся его след?
— Как в воду канул. Были слухи, сказывали, что его отправили в Сибирь; иные утверждали, что видели его в монастыре на Соловках, но наверное никто не мог сказать.
Прошло, может быть, лет двадцать али более с того памятного дня, служил я на юге, по-прежнему в артиллерии, и как-то по делам службы пришлось мне быть в Новоград-Волынском. Городок хоть и старинный, но небольшой, общества никакого. В первый ли, во второй день мне уже нечего было смотреть, и чтобы как-то скоротать осенний вечер, я попросил денщика принести мне от хозяина гостиницы, где я остановился, книг. Хозяин, глубокий старик, пан Смирнатский, тотчас же пришел и из рук в руки подал мне мягкий, лоснящийся сверток, похожий на облезшую кошку. Когда развязали шнурок, этот сверток оказался растрепанной книгой: право, не помню, то ли пятый, то ли шестой том мемуаров француза Генриха Жомини — я встречался с этим генералом вскоре после того, как он изменил Бонапарту и перешел в русскую службу.
— Опять Жомини! — я расхохотался. Однако делать нечего, и я было совсем смирился с своей участью, как вдруг в дверь моего нумера постучали и входит юное создание — дочь хозяина, пани Юлия — воплощенное смирение и кротость.
— Господин полковник, — говорит она, — вас просит к себе его преосвященство… в монастырь!
— В монастырь? Он что, меня знает?
— Его преосвященство вас видели, когда вы гуляли по монастырю.
— Прекрасно, — обрадовался я, — не составите ли вы мне компанию, пани Юлия?
— Я провожу вас, — просто отвечает девушка. И при этом, как мне показалось, мимолетом улыбнулась. Какое-то смутное подозрение коснулось меня, однако я не выказал своего беспокойства. У подъезда нас уже ждала мягкая парная коляска, обитая красным бархатом. Впрочем, монастырь был недалече, и вот мы уже перед домом викарного епископа. Его преосвященство встретил нас на крыльце. Девушка соскочила, приложилась к холеной руке епископа, усеянной бриллиантовыми перстнями, и вот тут… Когда пани Юлия стояла на коленях и целовала ему левую руку, я заметил, как другой рукой он… ну, ласково, что-ли, ну… фамильярно, что ли, потрепал эдак ее по упругой щечке. Знаете ли, такой жест?.. Преосвященство понял, что я это заметил и как-то уж очень смело и открыто улыбнулся мне, приглашая во внутренние комнаты. А юная плутовка ожгла меня острым, надменным взглядом и тотчас же куда-то исчезла.
Мы прошли в его библиотеку. Признаться, она поразила меня своим богатством: в простенках — великолепные гравюры с картин Буше и Ланке, однако, довольно фривольного содержания, но книги! Думается, что мне до тех пор не приходилось видеть вместе такую россыпь человеческого ума и дерзания, заключенную в темные переплеты прошлых веков!
— Можно посмотреть?
— К вашим услугам!
Я протянул руку… Джозеф Пристли, об электричестве; роскошные издания флорентийца Вазари и немецкого искусствоведа Винкельмона; тома знаменитой французской энциклопедии!.. И, конечно, большое собрание по теологии: тут и Иосиф Флавий, и Филон Александрийский, и Евсевий. Впервые мне довелось держать в руках его «Дневник Иегесифа». Русских книг мало, все больше французский, немецкий языки и латынь.
Разговорились о старине, о недавних раскопках в Помпее, о фресках Геркуланума; незаметно коснулись путешествия к Южному полюсу двух наших шлюпов под командованием Беллинсгаузена и Лазарева.
— Предприятие величайшего значения! Между прочим, я заказал Фаддею Фаддеевичу тотемы австралийских и меланезийских племен… Грешен, имею слабость к предметам языческого культа.
— Как, вы знакомы с Беллинсгаузеном?!
— Не просто знаком, а накоротке… Еще с давних пор, по Санкт-Петербургу! — И опять, как давеча на крыльце, он как-то значительно посмотрел на меня и вновь улыбнулся.
— Любопытно! — сказал я. — Так вы, ваше преосвященство, значит, в Петербурге живали?
Он был высок, строен, лицом бел, русые волосы до плеч и такая же аккуратно остриженная русая бородка. Говорил свободно, уверенно и не спешно.
— Приходилось! — бросив на меня насмешливый взгляд, ответил епископ.
Поведение епископа весьма заинтриговало меня.
— Возможно, и общие знакомые у нас есть? — попробовал я закинуть удочку.
— Весьма даже возможно! — охотно согласился он. — Знавали ли вы, господин полковник, статского советника Гершензона?
— Матвея Абрамовича, на Гороховой?.. Дочка его…
— Премилая Руфиночка!..
— Да, да, все верно! — заплетающимся языком проговорил я. — Но откуда вы ее знаете?
— Ну и чем же завершился ваш с нею… роман, господин полковник?..
Ну, вы понимаете, когда вам вот так, вдруг, выдают такие интимные подробности?.. Причем, кто выдает?.. Я был, прямо скажу, шокирован и растерян. Видать, мой любезнейший хозяин быстро уловил мое состояние и, дабы не вдаваться в дальнейшее относительно Руфочки, тут же спросил:
— А не был ли знаком вам поручик Юрский?
— Юрский? О Юрский!.. Глупый проигрыш на мелок! Дуэль! Стрелялись на Петергофской дороге. Пулей Юрского у меня сорвало эполету — я выстрелил вверх!..
— Так кто вы? — нетерпеливо спросил я, вставая с дивана, где мы беседовали.
— Последний вопрос, господин полковник, — также поднимаясь с дивана, проговорил епископ. — Не скажете ли мне, что сталось с вашим сослуживцем… неким Штомовым? Так, кажется, фамилия этого шалопая?
— Штомов? — прошептал я.
Тут я, наверное, минуту-другую глядел на преосвященного, разинув рот, не в силах вымолвить слово. Лицо его враз как-то зашлось пятнами, наметились желваки, бородка задрожала, и он, сглотнув подступившую к горлу слюну, срывающимся, знакомым мне голосом тихо сказал:
— Что, брат, Флегоша, не узнаешь?
— Анатоль! — вырвалось у меня. Мы бросились друг другу в объятия. Пожалуй, единственный раз я не стыдился слез…
— Боже праведный! — перекрестилась Степанида Алексеевна. — Верно рекут: пути господни неисповедимы!
— Да-а-а! — неопределенно сказал Дуранов.
— После первых сумбурных вопросов-ответов, — продолжал Башмаков, — мы, наконец, спохватились, перешли в кабинет, Штомов приказал слуге принести шампанского, и уже за бокалом прохладного вина до глубокой ночи он обсказывал мне превратности своей необычной жизни!.. Не смею утомлять вас, господа, подробностями, наверное, для вас вовсе и неинтересными, скажу только, что после пострига его в монахи, он, смекнув, что светская карьера для него закрыта напрочно, решил, с свойственной ему дерзостью, попытать счастья в духовной иерархии. Наделенный умом, получивший поначалу прекрасное домашнее воспитание, а потом в шляхетском корпусе, он принялся за переводы богословских сочинений на русский язык. Особливо его привлекла герменевтика и патристика, чем вскоре и обратил на себя внимание владыки…
— А может, Анатоль, все-таки жалеешь, что так вот обернулось? — с какой-то мучительною и тайною надеждою спросил я его напоследок.
Он долго ничего мне не отвечал, рассматривая через искрящийся бокал вина желтое пламя свечи. Потом метнул на меня синими глазами, оправил бородку кулачком, отрицательно покачал головою.
— Нет, не жалею! Да и что жалеть? В наш рациональный и суровый век чистогана и наживы… Я даже не хотел бы быть вашим корпусным командиром! Зачем? Попы водят меня под руки, барыни целуют мои руки, а загляни в мой погреб — от гольдвассера и сотерна до schlosswein’а — едва ли такой найдешь и у его высокопревосходительства!..
Ветер, едва навеваемый поначалу, теперь усилился и даже через двойные рамы и тяжелые драпи слышен был железный скрежет и хлопанье оторванного листа у крыльца. Башмаков остановился перед темно-вишневым пятном настенных часов и долго щурил свои маленькие, белесые глазки на черный графический круг циферблата.
— Однако же, — сказал он, — Анна Даниловна, чай, не заперла бы…
Накинув старую, вытертую до рыжей основы, шинелишку с чужого плеча, он, не прощаясь, направился к двери. Уже приоткрыв ее, он вдруг остановился, бросил через плечо:
— Вот вам, господа, и ответ: судьба ли правит нами, мы ли впрягаем судьбу!..
ПЕРЕД ВОСХОДОМ СОЛНЦА
Она ждала его. Она не могла сказать наверное, почему так, но она ждала его и верила, что предчувствие ее не обмануло…
Та тихая, по-летнему вязкая ночь под Троицын день, в которой спрессовалось томительное беспокойство и надежда, ломила виски и заставляла учащенно биться сердце. Город не спал. Он был подозрительно тих и подчеркнуто несуетлив. Даже собак не было слышно: их еще днем инвалидные солдаты на сыромятных сворах уволокли на Увал, и теперь, если поднапрячь слух, временами можно уловить вибрирующие, едва-едва различимые завывания, падающие, будто с прохладного темного неба, будто слезами скатывающиеся с остывающих звезд.
- Кукольный домик (ЛП) - Валлворк Крейг - Ужасы и Мистика
- Двор. Баян и яблоко - Анна Александровна Караваева - Советская классическая проза
- Нет золота в серых горах! - Анджей Сапковский - Публицистика
- Река времени. Фантастическая новелла - Олег Бунтарев - Русское фэнтези
- Узник Фанмира - Иван Магазинников - Киберпанк