Форма входа
0/0
Реформы и реформаторы - Дмитрий Мережковский
- Дата:11.07.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Реформы и реформаторы
- Автор: Дмитрий Мережковский
- Просмотров:3
- Комментариев:0
Уважаемые читатели!
Тут можно читать бесплатно Реформы и реформаторы - Дмитрий Мережковский. Жанр: Историческая проза. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн книги без регистрации и SMS на сайте Knigi-online.info (книги онлайн) или прочесть краткое содержание, описание, предисловие (аннотацию) от автора и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Описание онлайн-книги Реформы и реформаторы - Дмитрий Мережковский:
В наши дни слово «реформа» является едва ли не самым употребительным. А какие бывают реформы? Как они осуществляются? И не слишком ли большую цену приходится за них платить? Попытаться найти ответы на эти вопросы читатель может у русского философа и писателя Д.С.Мережковского – в историческом романе «Антихрист (Петр и Алексей)» и у современного историка А.Б.Каменского – в очерке «Реформы и их жертвы».К концу XVII в. по темпам развития Россия стала все более отставать от стран Западной Европы. "Догнать Европу" можно было, только изменив социальную структуру общества, принципы организации государственной службы и пр., преодолев церковный раскол.
Читем онлайн Реформы и реформаторы - Дмитрий Мережковский
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
«Светлопорфирный великий государь-царевич Алексей Петрович, сотворив о Безначальном альфы начало, и в немного ж времени совершив литер и слогов учение, по обычаю аз-буки, учит Часослов», – доносил царю «последнейший раб» Никишка Вяземский, царевичев дядька. Он учил Алешу по «Домострою», «как всякой святыни касаться: чудотворные образа и многоцелебные мощи целовать с опасением и губами не плескать; и дух в себе удерживать, ибо мерзко Господу наш смрад и обоняние; просвиру святую вкушать бережно, крохи наземь не уронить, зубами не откусывать, как прочие хлебы, но, уламываючи кусочками, класть в рот и есть с верою и со страхом». Слушая эти наставления, Алеша вспоминал, как во дворце Лефорта перед бесстыжею немкою Монсихой пьяный Никишка вместе с князем-папою и прочими шутами отплясывал вприсядку под свист «весны» и кабацкую песенку:
На поповском лугу, их! вох!Потерял я дуду, их! вох!
Ученый немец барон Гюйссен представил царю «Methodus instructionis» – «Наказ, по коему тот, кому же учение его высочества государя-царевича поверено будет, поступать имеет».
«В чувстве и сердце любовь к добродетелям всегда насаждать и утверждать, також о том трудиться, дабы ему отвращение и мерзость ко всему, еже пред Богом злодеяние именуется, внушено, и из того происходящие тяжкие последствия основательно представлены и прикладами из Божественного Писания и светских гисторий освидетельствованы были. Французскому языку учить, который ни через что иное лучше, как через повседневное обходительство, изучен быть может. Расцвеченные маппы географические показывать. К употреблению циркуля помалу приучать, изрядство и пользу геометрии представлять. Начало к военным экзерцициям, штурмованью, танцеванью и конской езде учинить. К доброму русскому штилю, то есть слогу, приводить. Во все почтовые дни французские куранты с Меркурием гисторическим прилежно читать и купно о том политические и нравоучительные напоминания представлять. Телемака к наставлению его высочества, яко зерцало и правило предбудущего его правительства, во всю жизнь употреблять. А дабы непрестанным учением и трудами чувств не наскучить, к забаве игру труктафель в умеренное употребление привесть. Все труды сии возможно в два года удобно отправить и потом его высочество в науках к совершенству приводить, без потеряния времени, дабы он к основательному известию приступить мог: о всех делах политических в свете; о истинной пользе сего государства; о всех потребных искусствах, яко же фортификации, артиллерии, архитектуре гражданской, навигации и прочее, и прочее – к наивящей его величества радости и к собственной его высочества бессмертной славе».
Для исполнения «Наказа...» выбрали первого попавшегося немца, Мартына Мартыновича Нейбауера. Он учил Алешу правилам «европских кумплиментов и учтивств» по книжке «Юности честное зерцало».
«Наипаче всего должны дети отца в великой чести содержать. И когда от родителей что им приказано, всегда шляпу в руках держать и не с ними в ряд, но немного уступя, позади оных, в стороне стоять, подобно яко паж некоторый или слуга. Также встретившего, на три шага не дошед и шляпу приятным образом сняв, поздравлять. Ибо лучше, когда про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер и молодец, нежели когда скажут: он есть спесивый болван. На стол, на скамью или на что иное не опираться и не быть подобным деревенскому мужику, который на солнце валяется. Младые отроки не должны носом храпеть и глазами моргать. И сия есть не малая гнусность, когда кто часто сморкает, яко бы в трубу трубит, или громко чихает и тем других людей или в церкви детей малых устрашает. Обрежь ногти, да не явятся, яко бы оные бархатом обшиты. Сиди за столом благочинно, прямо, зубов ножом не чисти, но зубочисткою, и одною рукою прикрой рот, когда зубы чистишь. Над ествою не чавкай, как свинья, и головы не чеши, ибо так делают крестьяне. Младые отроки должны всегда между собою иностранными языками говорить, дабы тем навыкнуть могли и можно бы их от других незнающих болванов распознать».
Так пел в одно ухо царевичу немец, а в другое – русский: «Не плюй, Олешенька, направо – там ангел-хранитель; плюй налево – там бес. Не обувай, дитятко, левую ножку наперед правой – грешно. Собирай в бумажку и храни ноготки свои стриженные, было бы чем на гору Сионскую в Царство Небесное лезть». Немец смеялся над русским, русский – над немцем, и Алеша не знал, кому верить. «Горделивый студент, мещанский сын из Гданьска» ненавидел Россию. «Что это за язык? – говаривал он. – Риторики и грамматики на этом языке быть не может. Сами русские попы не в силах объяснить, что они в церкви читают. От русского языка одно непросвещение и невежество!» Он всегда был пьян и, пьяный, еще пуще ругался:
– Вы-де ничего не знаете, у вас все варвары! Собаки, собаки! Гундсфоты[29]!..
Русские дразнили немца Мартынушкой-мартышкою и доносили царю, что «вместо обучения государя-царевича он, Мартын, подает ему злые приклады, сочиняет противность к наукам и к обхождению с иностранными». Алеше казалось, что оба дядьки – и русский, и немец – одинаковые хамы.
Так надоест ему, бывало, Мартын Мартынович за день, что и ночью снится в виде ученой мартышки, которая по правилам европских кумплиментов и учтивств кривляется перед «Юности честным зерцалом». Кругом стоят, как на стенах Золотой палаты с иконописными ликами, древние московские цари, патриархи, святители. А Мартышка смеется над ними, ругается: «Собаки, собаки! Гундсфоты! Вы все ничего не знаете, у вас все варвары!» И чудится Алеше сходство этой обезьяньей морды с искаженным судорогой лицом не царя, не батюшки, а того, другого, страшного двойника его, оборотня. И мохнатая лапа тянется к Алеше, и хватает его за руку, и тащит.
И опять он проваливается, теперь уже на самый край света, на плоское взморье со мшистыми кочками ржавых болот, с бледным, точно мертвым, солнцем, с низким, точно подземным, небом. Здесь все туманно, похоже на призрак. И он сам себе кажется призраком, как будто умер давно и сошел в страну теней.
Тринадцати лет записан царевич в солдаты бомбардирской роты и взят в поход под Нотебург. Из Нотебурга – в Ладогу, из Ладоги – в Ямбург, в Копорье, в Нарву – всюду таскают его за войском в обозе, чтобы приучить к военным экзерцициям. Почти ребенок, терпит он со взрослыми опасности, лишения, холод, голод, бесконечную усталость. Видит кровь и грязь, все ужасы и мерзости войны. Видит отца, но мельком, издали. И каждый раз, как увидит, сердце замрет от безумной надежды: вот подойдет, подзовет, приласкает. Одно бы слово, один взор – и Алеша ожил бы, понял, чего хотят от него. Но отцу все некогда: то шпага, то перо, то циркуль, то топор в руке его. Он воюет со Шведом и вбивает первые сваи, строит первые домики Санкт-Петербурга.
cite«Милостивый мой государь-батюшка, прошу у тебя, государя, милости, прикажи о своем здравии писанием посетить, мне во обрадование, чего всегда слышать усердно желаю.
citeСынишко твой Алешка благословения
citeТвоего прошу и поклонение приношу.
citeИз Питербурха. 25 августа 1703».
И в письмах, которые пишет под диктовку учителя, не смеет прибавить сердечного слова – ласки или жалобы. Одинокий, одичалый, запуганный, растет, как под забором полковых цейхгаузов или в канаве сорная трава.
Нарва взята приступом. Царь, празднуя победу, делает смотр войскам при пушечной пальбе и музыке. Царевич стоит перед фронтом и видит издали, как подходит к нему юный великан с веселым и грозным лицом. Это он, он сам – не двойник, не оборотень, а настоящий прежний родной батюшка. Сердце у мальчика бьется, замирает опять от безумной надежды. Глаза их встретились – и точно молния ослепила Алешу. Подбежать бы к отцу, броситься на шею, обнять, и целовать, и плакать от радости.
Но резко и отчетливо, как барабанная дробь, раздаются слова, подобные словам указов и артикулов:
– Сын! Для того я взял тебя в поход, чтобы ты видел, что я не боюсь ни трудов, ни опасностей. Понеже я, как смертный человек, сегодня или завтра могу умереть, то помни, что радости мало получишь, ежели не будешь моему примеру следовать. Никаких трудов не щади для блага общего. Но если разнесет мои советы ветер и не захочешь делать то, что я желаю, то не признаю тебя своим сыном и буду молить Бога, чтоб он тебя наказал и в сей, и в будущей жизни…
Отец берет Алешу за подбородок двумя пальцами и смотрит ему в глаза пристально. Тень пробегает по лицу Петра. Как будто в первый раз увидел он сына: этот слабенький мальчик, с узкими плечами, впалою грудью, упрямым и угрюмым взором – его единственный сын, наследник престола, завершитель всех его трудов и подвигов. Полно, так ли? Откуда взялся этот жалкий заморыш, галчонок в орлином гнезде? Как мог он родить такого сына?
Алеша весь сжался, съежился, как будто угадывал все, что думал отец, и был виноват перед ним неизвестною, но бесконечною виною. Так стыдно и страшно ему, что он готов разреветься, как маленький мальчик, в виду всего войска. Но, сделав над собою усилие, дрожащим голоском лепечет заученное приветствие:
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Реформы и реформаторы - Дмитрий Мережковский бесплатно.
Похожие на Реформы и реформаторы - Дмитрий Мережковский книги
- Православный советчик. Обрести телесную бодрость и уврачевать душу христианской молитвой - Евдокия Агафонова - Религия
- Итальянский сапог на босу ногу - Марина Белова - Детектив
- Кальвин - Дмитрий Мережковский - Религия
- Журнал «Компьютерра» N 35 от 26 сентября 2006 года - Журнал Компьютерра - Прочая околокомпьтерная литература
- Лицо - Александр Галин - Драматургия
