Падение титана, или Октябрьский конь - Колин Маккалоу
- Дата:23.10.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Падение титана, или Октябрьский конь
- Автор: Колин Маккалоу
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кроме того, мой марш не войдет в анналы истории. У меня нет нужды, как у Ксенофонта, давать письменные объяснения предательству, ведь никакого предательства нет. Поэтому никаких комментариев к моему маршу десяти тысяч не будет.
— Тем не менее ты поступаешь как спартанец.
— Я поступаю всего лишь разумно, — ответил Катон.
Он поделился с Сократом своим беспокойством. Его люди росли в Италии на крахмале, масле, всяческой зелени и фруктах. Чуть-чуть бекона для запаха — вот рацион бедняка. Они не выживут, питаясь одним только мясом.
— Но ты же должен знать о лазерпиции, — сказал Сократ.
— Да, я знаю о нем, — ответил Катон, и его лицо скривилось от отвращения. — Это средство, способствующее пищеварению, за которое такие люди, как мой тесть, платят целые состояния. Говорят, оно помогает желудку восстановиться после переедания.
Он вздохнул, в отчаянии посмотрел на Сократа.
— Мясо! Одно лишь мясо! Сократ, Сократ! Мне нужен лазерпиций! Но где же взять его в таком количестве, чтобы в течение нескольких месяцев ежедневно пользовать им десять тысяч людей?
Сократ рассмеялся так, что у него на глазах выступили слезы.
— Там, куда ты направляешься, Марк Катон, имеются целые заросли сильфия. Это низкорослый кустарник, которым будут охотно лакомиться твои мулы, быки и козы. Из того же сильфия люди, называющие себя псиллами, извлекают лазерпиций. Они живут на западном побережье Киренаики, у них там есть небольшой порт Филенор. Если бы мясо являлось привычным питанием вокруг Вашего моря, псиллы были бы намного богаче, чем сейчас. Это пройдохи купцы, посещающие Филенор, богатеют, а не псиллы.
— Кто-нибудь из них говорит по-гречески?
— О да. Они вынуждены знать этот язык, иначе ничего не получили бы за свой лазерпиций.
На следующий день Катон верхом отправился в Филенор. Секст Помпей галопом догнал его.
— Возвращайся, ты нужен в лагере, — твердо приказал Катон.
— Ты можешь приказывать всем сколько хочешь, Катон, — нараспев сказал Секст, — но я — сын своего отца и умираю от любопытства. Когда Сократ сообщил мне, что ты отправился закупить несколько талантов лазерпиция у народа, именующего себя псиллами, я решил, что тебе нужна компания получше, чем Статилл и Афенодор Кордилион.
— Афенодор болен, — коротко бросил Катон. — Хотя я и решил запретить кому-либо ехать верхом, боюсь, придется сделать для него исключение. Афенодор не может ходить, и Статилл ухаживает за ним.
Филенор находился в двухстах милях к югу, но местность оказалась достаточно населенной, и можно было найти еду и постель на ночь. Неожиданно для себя Катон обнаружил, что ему нравится общество жизнерадостного и строптивого Секста. «Однако, — подумал он, когда им осталось проехать последние пятнадцать миль, — я, кажется, понял, с чем нам придется бороться. Хотя тут есть чем поживиться скоту, земля совсем голая. Абсолютно».
— Единственная явленная нам милость, — сказал Насамон, вождь псиллов, — это грунтовые воды. Вот почему сильфий растет так хорошо. Травы не растут, потому что их корни не проникают глубоко в землю, то есть не достают до воды. А у сильфия есть стержневой корень, он длинный. Только учтите, что для перехода через солончаки и соленые болота между Хараксом и Большим Лептисом вам понадобится вся вода, какую вы сможете унести. Есть еще соленая пустыня между Сабратой и Тапсом, но этот переход короче, и последнюю его часть вы пройдете по хорошей римской дороге.
— Значит, есть поселения? — просияв, спросил Катон.
— Между нами и Большим Лептисом, что в шестистах милях от нас, только Харакс.
— Как далеко до Харакса?
— Около двухсот миль, но есть и оазисы, и колодцы, а население — мои псиллы.
— Как ты думаешь, — неуверенно спросил Катон, — мог бы я нанять пятьдесят твоих псиллов в проводники до самого Тапса? Тогда, встретив людей, не знающих греческого, мы смогли бы с ними договориться. Нас очень много. Я не хочу устрашать племена.
— Цена найма будет высокой, — ответил Насамон.
— Два таланта серебра?
— За такую сумму, Марк Катон, ты можешь забрать нас всех!
— Нет, полусотни будет достаточно. Только мужчин, пожалуйста.
— Это невозможно! — улыбнулся Насамон. — Извлечение лазерпиция из сульфия — женское дело. Они будут добывать его для тебя и на марше. Ежедневная доза — по маленькой ложке на человека. Ты и половины необходимого с собой не прихватишь. Но я дам тебе бесплатно еще десять мужчин, чтобы те приглядывали за женщинами и справлялись с укусами скорпионов и змей.
Секст Помпей посерел от ужаса.
— Змеи? — Его передернуло. — Скорпионы?
— В больших количествах, — спокойно сказал Насамон, словно змеи и скорпионы всего лишь мелкое будничное неудобство. — Мы лечим укусы, разрезая их и высасывая яд. Но легче сказать, чем сделать. Поэтому лучше используй моих людей. Они это умеют. Если укус обработать как надо, люди практически не умирают. Только женщины, дети, недужные и старики.
«Значит, — угрюмо подумал Катон, — мне нужны свободные мулы, чтобы везти укушенных. Но благодарю за псиллов, милостивая Фортуна!»
— Не смей никому говорить ни слова о змеях и скорпионах! Ни единой душе! — грозно приказал он Сексту на обратном пути в Арсиною. — Если проговоришься, я закую тебя в цепи и отошлю к царю Птолемею.
Шляпы были сплетены, а Арсиноя и ее окрестности лишились ослов. Сократ и Насамон сказали Катону, что мулы слишком много пьют и слишком много едят. А ослы и поменьше их, и сильнее, и лучше таскают вьюки. К счастью, ни фермеры, ни купцы не возражали против обмена. Мулы все же армейские, племенные. И Катон за три тысячи своих мулов получил четыре тысячи ослов. Для повозок он приобрел волов, но купить овец оказалось невозможно. В конце концов пришлось согласиться на две тысячи коров и тысячу коз.
«Это не марш, это целое переселение, — думал он мрачно. — Как, должно быть, хохочет сейчас Лабиен! Он уже в Утике! Но я ему покажу! Пусть даже потом я умру, но я приведу в провинцию Африка мои десять тысяч способных драться людей!» У него действительно набиралось такое количество, ибо он брал с собой и нестроевых. Ни один римский генерал не требовал от своих бойцов полного самообслуживания. Каждая центурия состояла из ста человек, но только восемьдесят из них были воинами. Остальные двадцать мололи зерно, пекли хлеб, раздавали воду на марше, заботились о животных и о повозке центурии, стирали белье, следили за чистотой. Это были не рабы, а римские граждане, просто малопригодные для воинской службы, в основном деревенские простофили. Доля в трофеях у них была небольшой, зато жалованье и питание — как у солдат.
Пока женщины Киренаики трудились над шляпами, мужчины делали курдюки для воды. Глиняные амфоры с острым дном, предназначенные для хранения в рамах или в толстом слое опилок, были слишком громоздкими и не вмещались в корзины, привязываемые к спинам ослов.
— Значит, вина не будет? — огорченно спросил Секст.
— Ни капли, — ответил Катон. — Люди будут пить воду, и мы тоже. Даже Афенодору нечем будет себя подкрепить.
На третий день января гигантское переселение началось под приветственные крики всего населения Арсинои. Это была не аккуратная военная колонна на марше, а бесформенная масса животных и людей в плетеных соломенных шляпах и тонких летних туниках. Люди шли среди животных, стараясь не давать скоту разбежаться. Катон вел всю эту толпу на юг, к Филенору и псиллам. Хотя солнце палило нещадно, он вскоре понял, что скорость передвижения никого не обессилит и не измотает. Десять миль в день — так постановили животные, и обжаловать их решение было нельзя.
Хотя Марк Порций Катон никогда не командовал войском и вся знать Рима не считала его способным к этому из-за его упрямства, озлобленности и отсутствия здравомыслия, в этом походе Катон оказался идеальным командиром. Он успевал замечать все, справлялся с ошибками, которые даже Цезарь не смог бы предвидеть. На рассвете второго дня центурионы получили приказ проследить, чтобы сапоги у всех были туго зашнурованы на лодыжках. Солдаты шли не по мощеной дороге, а по земле, полной скрытых неровностей, впадин. Если человек, попавший в такую ловушку, растягивал или рвал связки, он становился обузой. К концу первой недели, еще не пройдя и половины пути к Филенору, Катон разработал систему, по которой каждая центурия отвечала за определенное количество ослов, коров и коз, как за свою собственность. Если они слишком много ели или пили, то не стоило рассчитывать призанять воды и еды у более экономных соседей.
С наступлением сумерек вся толпа останавливалась и пополняла запас воды из колодцев или родников. Каждый ложился спать на непромокаемый фетровый сагум — круглую накидку с отверстием для головы, защищающую от дождя и от снега. Весь хлеб и весь нут съели в первую же неделю, а лазерпиция не предвиделось до самого Филенора. Десять миль в день. К тому же по сносной местности. Но на этих милях они приобрели опыт. После Филенора ситуация обещала стать хуже.
- Независимость мисс Мэри Беннет - Колин Маккалоу - Исторические любовные романы
- Замуж за коня (СИ) - Ом Виктория - Любовно-фантастические романы
- Безумие с марса(Марсианин) - Клиффорд Саймак - Научная Фантастика
- Сердце пламени - Алеся Владимировна Троицкая - Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Единорог для любимой девушки (Новогодняя сказка) - Алекс Бор - Короткие любовные романы