Голгофа - Последний день Иисуса Христа - Джим Бишоп
- Дата:31.07.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Голгофа - Последний день Иисуса Христа
- Автор: Джим Бишоп
- Просмотров:1
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поднялся с кресла, в полном облачении, в колпаке, и указывая перстом на Иисуса, произнес: "Что Ты ничего не отвечаешь?" Пленник посмотрел на него и не сказал ничего. Этот вопрос вызвал кривотолки среди ученых судей, но Иисус был невозмутим.
Каиафа попал врасплох. Он не мог доказать виновность Задержанного, не мог просить беспристрастных судей голосовать за обвинение. Несомненно, большинство судей ненавидели Иисуса и боялись Его религиозных новшеств, но в целом это были справедливые люди. Они желали осуждения Иисуса и Его смерти за ту опасность, которой, по их мнению, он подверг храм, но для этого им было нужно, чтобы два свидетеля, каждый в отдельности, дали одинаковые обвинительные показания.
Первосвященник продолжал стоять. Поскольку Арестованный не сказал ничего, что противоречило бы Закону, большой Синедрион вынужден был признать Его невиновным.
В отчаянии, почти умоляя, Каиафа прокричал: "Я заклинаю Тебя Богом сказать нам прямо, ты ли Христос, Сын Благословенного?"
Он впился глазами в Иисуса, не надеясь получить ответ, ибо знал, что Пленник был хорошо осведомлен в законе и понимал, что сказать "нет" - значит признать перед множеством Своих последователей, что Он обманывал их; а сказать "да" - значит признать обвинение в богохульстве, потому что в глазах судей Он не был Мессией и не имел никакой надежды доказать обратное. И так как Он за все это время не проронил ни слова, все полагали, что Христос обойдет молчанием и этот последний вопрос и покинет дворец Каиафы свободным.
Но этого не произошло. В самый опасный момент Иисус решил говорить.
"Ты сказал, что Я, - ответил Иисус перепуганному первосвященнику. Даже сказываю вам: отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную Силы и грядущего на облаках небесных".
Словно гора свалилась с плеч первосвященника. Иисус сделал то, что не удалось другим - Он осудил Себя. Он, по сути, признал Себя виновным, хотя и не совсем так, как хотел Каиафа. Не нужны были уже бестолковые свидетели, хотя закон гласил, что слова обвиняемого не принимаются во внимание. "Ты сказал, что Я". Этого было достаточно. Большой Синедрион в полном составе был свидетелем заявления Иисуса, что Он послан Богом спасти Иудею.
Дальнейшие слова могли испортить признание, поэтому Каиафа с силой рванул ворот своей туники и разодрал на себе одежды. "Он богохульствует! закричал священник. - На что нам еще свидетелей? Вот теперь вы слышали богохульство Его. Как вам кажется?"
В голосовании не было нужды. Преступление было совершено в присутствии судей. Прозвучал нестройный хор голосов: "Повинен смерти!"
Иисус стоял, снова вглядываясь в лица, и увидел, что теперь лица судей перекосились от гнева. Он мог бы добавить: "Вы судили Меня ночью, а закон запрещает это". Он мог бы сказать: "Вы не можете приговорить Меня к смерти в тот же день, когда выслушиваете свидетелей". И, наконец, Он мог бы сказать: "Без Моих слов, без Моего признания, что Отец действительно послал Меня к вам, вы не могли бы осудить Меня".
Он не сказал ничего. А когда Каиафа объявил, что суд прерывается до утра, судьи стали покидать свои места. Некоторые подходили к Иисусу и плевали Ему в лицо. Вокруг Него собралась толпа, из которой сыпались удары кулаками. Иисус молча переносил это, но от некоторых ударов Он перегибался пополам.
Каиафа распорядился вывести пленника и хорошо охранять Его. Слуги вывели Его на веранду, а затем по ступеням в каменный двор. Теперь они тоже решили поглумиться над Христом.
Во дворе находился Иоанн. Когда Петр ушел оплакивать свою совесть, Иоанн остался, чтобы узнать решение совета. Когда стало известно, что Иисус обвинен в богохульстве и приговорен к смерти, Иоанн решил подождать и взглянуть еще раз на лицо Человека, Которого он так любил. Юный апостол едва сдерживал слезы, когда Иисуса вывели во двор, потому что связанный Христос был весь в синяках и грязи, с оплеванным лицом, а Его ноги дрожали от изнеможения.
После этого Иоанн ушел. Ему нужны были крылья, чтобы быстрее сообщить трагическую новость в Вифанию Матери Иисуса и тем, кто верил в Него.
5 часов
К Нему приходил с вопросами кое-кто из священников, но Он не отвечал. Он стоял прямо, глядя поверх их голов, никого не замечая. Священники рассматривали Его вблизи и не находили в Нем ничего, что привлекало так много людей. Они робко приближались к Иисусу, заглядывая в лицо и задавали один и тот же вопрос: "Какою властью Ты это делаешь?" При этом они испытывали страх, считая, что в любой момент случится нечто магическое, либо камни изрыгнут пламя, либо разразится гром. Но этого не происходило и они с отвращением изрекали "Вах!" и уходили прочь.
Стражники перетащили жаровню с углями ближе к тому месту, где стоял Иисус. В красных отблесках огня стало отчетливо видно печальное, окаймленное бородой лицо. Стражники рассвирипели от того, что Иисус не отвечал священникам. Это было неуважением. Они начали задавать свои вопросы, а когда ответов не последовало, стали бить Его наотмашь по лицу, повторяя свои вопросы. Они делали это по очереди, и от сильных ударов голова Христа дергалась то влево, то вправо.
Надругатели входили во вкус жестокой игры. От пощечин они перешли к тяжелым ударам по голове, груди, животу. Когда Иисус согнулся пополам, сильный удар в лицо заставил Его распрямиться. Они стояли вплотную и плевали Ему в лицо, наблюдая, как слюна стекает по щекам.
Кому-то пришла в голову мысль потешиться над Пленником. Они взяли тряпку и завязали глаза Иисусу. Приплясывая вокруг Него, они продолжали бить, приговаривая: "Прореки нам, Христос, кто ударил Тебя". Его обзывали всяческими скверными словами. Ноги у Него подкашивались, но мучители поддерживали Его до тех пор, пока Он не приходил в Себя, а затем били снова. Они не видели ничего предосудительного в том, что творят, ибо Пленник уже был приговорен к смерти большим Синедрионом, и по опыту знали, что осужденный был законной жертвой для садистских развлечений стражников. Если он ко времени казни - избиения камнями, удушения или распятия - еще находился в сознании, то им все сойдет с рук.
Они пришли к выводу, что этот Человек был слаб, потому что выдержал всего полчаса. Он обмяк и упал на колени, а когда мучители поднимали Его, они увидели, что глаза Его закатились, на щеках и на лбу обозначились глубокие борозды. Лицо Его было разбито в кровь, борода слиплась.
Стало известно, что первосвященник намерен препроводить Осужденного в храм вскоре после рассвета, поэтому стражники вытерли лицо Иисуса смоченной в воде повязкой. Им не хотелось, чтобы Он вызвал жалость у утренних богомольцев, идущих в храм. Когда первый розовый луч солнца озарил двор, Иисус уже мог держаться на ногах.
* * *
На самом возвышенном месте храма стоял дежурный левит, устремив свой взор на восток. В его темных глазах отражались посветлевшие зеленоватые и красноватые краски горизонта. А внизу в окружении других стоял один из старейшин храма, задрав голову вверх. Левит молчал. Он следил за ниточкой горизонта за Мертвым морем и над Моабскими горами.
Он не отрывал глаз от востока. Если бы он уклонился от своих обязанностей, то мог бы наслаждаться белизной храма и видом города. Краем глаза он видел, что у всех двадцати четырех ворот храма скопились люди, которые ждали его слова. Оторви он хоть на миг свой взгляд, он бы увидел шествие тысяч семейств по склонам Горы Елеонской, но у него было важное поручение, и даже если бы его глаза усохли, он бы не обернулся. Он даже в мыслях не допускал посмотреть назад, где из многих домов струился сизый дым, словно под невидимым потолком плоско растекавшийся над Иерусалимом. С запада по дороге из Иоппы двигались караваны паломников, сливаясь с караванами, идущими с севера, недалеко от западных ворот города в месте, известном под названием Голгофа или Лобное место. Пересекаясь, две дороги образовывали бледный крест.
Небо посветлело, превращая зеленоватые и красные тона в золотистые и розовые. Цвета рассеивались под небесным сводом и, наконец, левит увидел первое прикосновение солнечного света к горной вершине. Он сложил ладони рупором и крикнул вниз: "Солнце уже светит!" Далеко внизу прозвучал ритуальный вопрос священника: "Осветилось ли небо до самого Хеврона?" Этот город находился в пяти часах от Иерусалима. Левит прикрыл глаза рукой и осмотрел холмы к югу. Далеко за Вифлеемом он увидел белеющие стены Хеврона. Левит снова крикнул вниз: "Да!" В этот момент начиналось дневное время в Иерусалиме. Было около шести часов. Старейшина хлопнул в ладоши, и несколько священников поднесли к губам серебрянные трубы. Трубы прозвучали трижды, заполняя своим эхом все уголки города.
Иерусалим начал просыпаться. В храме приступили к своим обязанностям пятьдесят священников. Мягко шлепая босыми ногами по мрамору, вместе со многими другими, они собрались в Палате полированного камня, чтобы совершить ежедневное воскуривание фимиама.
- Сборник 'В чужом теле. Глава 1' - Ричард Карл Лаймон - Периодические издания / Русская классическая проза
- Ииисус: последние дни - Том Райт - Религия
- Христианство - опиум или истина? - Дэвид Гудинг - Религиоведение
- Аквариум. (Новое издание, исправленное и переработанное) - Виктор Суворов (Резун) - Шпионский детектив
- Древний рим — история и повседневность - Георгий Кнабе - История