Башня молчания - Явдат Ильясов
- Дата:05.09.2024
- Категория: Проза / Историческая проза
- Название: Башня молчания
- Автор: Явдат Ильясов
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Аудиокнига "Башня молчания" от Явдата Ильясова
📚 "Башня молчания" - это захватывающий роман, который погружает слушателя в мир тайн и загадок. Главный герой книги, *Артемий*, отправляется на поиски истины, которая скрыта в стенах древней башни. С каждым шагом он раскрывает новые загадки прошлого, сталкиваясь с опасностями и темными силами.
Автор книги, *Явдат Ильясов*, известен своим уникальным стилем повествования и способностью создавать неповторимую атмосферу. Его произведения покоряют сердца читателей и слушателей, заставляя переживать каждую страницу.
На сайте knigi-online.info вы можете бесплатно и без регистрации слушать аудиокниги онлайн на русском языке. Здесь собраны лучшие произведения различных жанров, включая *историческую прозу*, бестселлеры и работы талантливых авторов.
Погрузитесь в мир литературы с помощью аудиокниг, которые заставят вас переживать, радоваться и мечтать. Откройте для себя новые миры и приключения, погрузитесь в атмосферу загадок и тайн вместе с "Башней молчания" от Явдата Ильясова.
Не упустите возможность окунуться в увлекательные истории, которые оживут в ваших ушах благодаря аудиокнигам на сайте knigi-online.info!
🔗 Ссылка на категорию аудиокниги: Историческая проза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я достался сепахдару Абуль-Фатху Дехестани. Он теперь визирем у султана Баркъярука. Ну, брат! – Светозар стиснул огромный кулак. – Много всякого лиха я с детства хватил, но таких измывательств… поношений таких видеть еще не случалось. Это зверь. Бешеный зверь. Сумасшедший…
За окном шумел черный ветер. Именно – черный; утром он розовый, днем голубой, золотистый иль серый, смотря по погоде. Ночью – черный, иначе не скажешь. Ветер тоже имеет цвет. Но не всякий это видит.
Вкрадчиво шуршала сухая листва на террасе, будто подбираясь к окну, чтобы подслушать, о чем говорят. Ветер трепал на свечах язычки пламени, по лицам и стенам скользили зыбкие тени, и Омар казался себе заговорщиком, обсуждающим с напарником темное дело…
– Твой хозяин сейчас в Нишапуре, – сказал Омар. – Проездом в Мерв. Зачем-то едет к Санджару. Ты с ним? – догадался поэт.
– Дрязги у них в Исфахане! Перессорились братья-султаны. Вот и гоняют визирей туда и сюда. Но теперь он мне не хозяин. Я уже три года, как убежал от него. Бродягой стал. Ну, что за судьба! Как в детстве забрали меня печенеги, так нигде не найду приюта. Гонит, как ветром лист сухой…
Омар тут же сложил ему стихи:
Водой небытия зародыш мой вспоен,Огнем страдания мой мрачный дух зажжен;Как ветер, я несусь из края в край вселеннойИ горсточкой земли окончу жизни сон.
– Иль горсточкой пепла, – вздохнул Светозар. – Пропала жизнь! Пропала… – Он уронил голову на колени, волосы упали ему на лоб. Левое ухо открылось, и Омар увидел на мочке четкий разрез.
– Что это с ухом твоим? – В нем, как смутное воспоминание о чем-то недобром, шевельнулось подозрение…
– А! – махнул рукой Светозар. – Ведь рабам вдевают в ухо серьгу с именем господина. Вденут – и запаяют, чтобы снять не мог. Я, когда убежал от хозяина, первым делом выдрал серьгу, уха не пожалел.
– Мм…
– Давай, друг, спать. На рассвете уйду. А ты никому на земле, даже под пыткой, что я у тебя ночевал. Пес не выдаст, а другим не следует знать. Суму я оставлю, ты ее сожги. Никому не показывай. Слыхал небось, что бывает за укрывательство беглых рабов?
– Слыхал.
– Вот и помалкивай. – Рус отстегнул от пояса и сунул под голову огромный кинжал в черных ножнах.
– С кинжалом ходишь?
– Без кинжала бродяге нельзя…
На сей раз Омар проснулся поздно. То есть, когда утро было уже в разгаре. Светозара нет. А сума его здесь…
Работать сегодня поэт не сможет. Эх, носит вас! Омар с досадой бросил перо. Беспокойство гнало его на улицу.
Сегодня что-то должно случиться…
Он быстро собрался и, оставив дом на Басара, двинулся в главную часть города.
На улицах – пыль, мерный шорох. Дворники с шарканьем сметают мусор в кучи и жгут. Весь город окутан едким, как от хашиша, дымом от палых листьев. Иные из которых – красные, будто их обрызгало кровью.
Да, это другой Светозар. Хашиш. Кинжал. В речах – недосказанность…
Если он сам выдрал из уха рабскую серьгу, то рана получилась бы рваной. У него же ясный разрез. Ухо ему рассекли. Где? И – зачем? Почему просто не распилили серьгу или не перекусили кусачками? Дело темное.
Тревога торопила Омара к соборной мечети, где, как узнал он вчера, должен был состояться утренний молебен по случаю благополучного отбытия визиря Аль-Фатха в далекий путь.
Омар немного опоздал. Народ уже выходил из мечети. Люди толпились по обе стороны от портала, тихо переговариваясь.
Поэт увидел Светозара. Его, огромного, нетрудно было заметить в низкорослой толпе. Рус напряженно поглядывал по сторонам. Омар двинулся было к нему, чтобы спасти, удержать от чего-то страшного, но Светозар отмел его темным жестоким взглядом.
Омар отступил. Его лихорадило от волнения, ни о чем он не мог думать в эту минуту.
Появился, в сопровождении местной знати и духовных лиц, визирь Дехестани. Человек видный, нарядный, но строгий. Говорят, свой Дехестан, – это по Горгану, где Баге-Санг, – визирь превратил в подобие скотобойни. Где всегда льется кровь и пахнет кровью…
– О великий, славный, блистательный! – заканючили нищие, калеки во вшивых отрепьях, отделившие двумя рядами толпу с двух сторон от прохода.
Звенели монеты, рассыпаясь на каменных плитах. Красивый, с белым лицом и смолисто-черной бородой, Аль-Фатх небрежно, даже не глядя, осыпал юродивых медяками, доставая их из сумки в левой руке.
Вид – скучающий. Такой бывает у людей, пресыщенных силой и властью. Для которых подобострастие окружающих – нечто привычное, само собой разумеющееся. Он в толпе, но всякому ясно, что к ней он не принадлежит. Человек из другого мира. Хочет – казнит, хочет – милует.
Все остальное – только приложение к нему…
– О великий, славный, блистательный! – один из нищих, самый угодливый, кинулся, в припадке подобострастия, с той стороны прохода, ему под ноги, дабы облобызать его божественную стопу…
Но сделал он это так неловко, что чуть не сбил вельможу с ног. Визирь отступил, пошатнулся, повернулся, взмахнув руками вокруг себя, – и Омар увидел правую часть его лица: кривую, корявую, с глубоким старым шрамом через вытекший глаз и скулу под ухо.
Его поддержали под руки. Сановник вновь обрел устойчивость – и, разгневанный, ударил нищего ногой в лицо. Брызнула кровь. Дервиш завопил, испуская пену и дрыгая ногами:
– А-ах… аллах!
Стража схватила бродягу, оттащить его прочь. Произошло замешательство. Визирь повернулся спиной к этой стороне толпы…
И тогда, всех раскидав, как буйвол, к визирю ринулся Светозар. Блеснул огромный кинжал. Скрежуще звякнула кольчуга. Светозар пропорол ее одним ударом – и по самую рукоять всадил дехестанцу кинжал под левую лопатку.
– Исмаилит! – с воплем раздвинулась толпа. Людей охватил ужас. Только что все было чинно, благопристойно, и вдруг – такое событие. Один из пожилых зевак, тихо вскрикнув, упал без чувств. Нет, никогда человек не привыкнет к виду смерти. Вернее, не сможет с ним примириться, – привыкнуть, положим, сможет. Ибо нет в этом мире, веселом и ярком, пусть беспокойном, ничего нелепее смерти. Нормальна жизнь, смерть – ненормальна…
Убийцу тут же скрутили. Он, впрочем, и не собирался бежать. Или сопротивляться. Стоял и терпеливо ждал, что будут с ним делать.
… Зато нищий, с которого все началось, незаметно исчез.
Через несколько дней он придет в Аламут и сообщит «шейху горы», что «голяме-руси», то есть русский раб, сделал свое дело. По этому случаю состоится семидневное празднество. Будь у Светозара мать, она бы плясала от радости у костра: сын погиб, зато исполнил свой долг, – она бы в горе рвала себе волосы, если б дитя ее вернулось живым, но не справилось с заданием.
Но Светозар с трех лет не знал матери…
И стоял он теперь, одинокий, на главной площади чужого города, далеко от родного Днепра, и бог весть о чем думал.
Хашишинов казнят на месте преступления.
Когда его, со связанными за спиной руками, бросили на колени, он обернулся, разыскал глазами Омара и чуть заметно кивнул ему. Хотел будто что-то сказать. Но тут телохранитель убитого визиря взмахнул кривым тюркским мечом. И ничего не успел сказать Светозар… Потрясенный, Омар побрел домой.
«Эх, Пейдул!.. – Так выговаривал он «Феодул», христианское имя беглого руса. – Тебе-то зачем нужно было лезть в дела людей, которые сами никак меж собой не разберутся?»
Вернувшись к себе, он широко распахнул окно и дверь. Лучше всего – свежий воздух! В глаза ему бросилась сумка убийцы.
Раскрыл – в ней нет ничего. Кроме трубки да маленького тыквенного сосуда. Омар испугался. Господь сохрани и помилуй! Он быстро разжег очаг, бросил в огонь шерстяную сумку, сломал и швырнул туда же и трубку, вытряхнул из табакерки темно-зеленые комочки хашиша…
Гори, скверное зелье! Догоняй в небесах ядовитым дымом своим душу бедняги Светозара и, обвившись с нею, лети в исмаилитский рай.
Табакерку он оставил себе – на память о несчастном славянине. Затем он спрятал рукопись «Книги печали» и записи к ней. Зарыл в землю в кувшине…
И только Омар, спеша от страха, проделал все это, как снаружи, на улице, загремели копыта и кто-то застучал в калитку громко и беспощадно…
Часть вторая. НОВОЕ УЧЕНИЕ НА СТАРЫЙ ЛАД
Вы говорите мне: «За гробом ты найдешьВино и сладкий мед. И нежных гурий». Что ж,Тем лучше! Но сейчас мне кубок поднесите:Дороже тысячи в кредит – наличный грош…
… Он думал, что больше уже никогда не попадет в проклятый Исфахан! Но вновь перед ним – та же дорога на запад, в Рей, и оттуда, через Кум, на юг.
Зачем он нужен Мохамеду?..
Битва между султанами, как всегда между кровными братьями, была жестокой до беспощадности, до исступленной резни. Баркъярук потерпел поражение и уехал в Мекку. Мохамед остался в столице и потребовал к себе Омара Хайяма.
«О боже! Когда вы оставите меня в покое? Ну, меня-то, – ладно, я человек терпеливый. Когда вы оставите в покое эту великую несчастную страну?»
- Пятнистая смерть - Явдат Ильясов - Русская классическая проза
- Чёрная башня - Маруся Уракова - Детективная фантастика / Короткие любовные романы
- Медный Всадник - Валерий Брюсов - Критика
- Омар Хайям и хайамовские четверостишия - Хайям Омар - Разное
- Русский канон. Книги ХХ века. От Шолохова до Довлатова - Сухих Игорь Николаевич - Литературоведение